Лифт останавливается, и Гаррет выносит меня в холл, шагая так, словно я вешу не больше пуховой подушки.
— Моя сумочка, — бормочу я.
— Она у меня.
Я расслабляюсь рядом с ним, вдыхая его мужской запах. Его небритый подбородок касается моей щеки. Просто нахождение в его объятиях успокаивает бурю боли, бушующую во мне.
К тому времени, как мы подходим к моей двери, я снова чувствую себя почти человеком. — Спасибо, мистер э-э… Гаррет. Теперь ты можешь отпустить меня.
Он хмуро смотрит на дверь, все еще держа меня, как будто не спешит отпускать. Я тоже никуда не спешу. Впервые в жизни весь шум в мире, все те раздражающие факторы, от которых постоянно пытаюсь отгородиться, исчезли, остались только мы с Гарретом. Моя рука лежит на его гранитном бицепсе, я чувствую силу в его руках, контролируемую мощь.
Я тоже смотрю на свою дверь, желая, чтобы та открылась сама.
Он опускает меня и обнимает за талию, пока нащупываю ключи. Как только они у меня, я направляю их к двери, надеясь, что схватила нужный ключ. Я все еще дрожу, слабая после дня, проведенного в борьбе с мигренью.
Большая рука Гаррета накрывает мою, вводя ключ в замок и поворачивая его. Он открывает ее для меня.
Вполне себе джентльмен для парня, который выглядит как бандит.
К моему ужасу — или, может быть, радости — он снова поднимает меня на руки и несет внутрь.
— Спасибо, — говорю ему, надеясь, что он посадит меня на диван в гостиной. Не тут то было.
Гаррет несет меня прямо в спальню. Я цепляюсь за него, жалея, что не засунула свое белье обратно в корзину этим утром после того, как разбросала все по всему полу в поисках пропавшего бюстгальтера. По крайней мере, бюстгальтер надежно спрятан под одеждой.
Мои трусики, однако, валяются прямо посреди пола.
Забудь о головной боли. Теперь я вся горю оттого, что покраснела. Гаррет в моей спальне? Должна признаться, это приходило мне в голову. Но я никогда не думала, что это произойдет на самом деле.
В моих фантазиях комната была намного чище.
Гаррет сажает меня на кровать и наклоняется надо мной. Прежде чем успеваю что-либо сказать, он стаскивает с меня туфли-лодочки. — Ты что-нибудь принимаешь? Ибупрофен?
Я начинаю качать головой. Ой. Лучше бы этого не делала. В ушах шумит. Боль вернулась, как только Гаррет опустил меня на пол. — Нет, ничего не помогает, кроме сна. — Тошнота делает разговор невыносимым.
Гаррет прикасается ко мне, его огромная ладонь накрывает мой лоб. Боль снова отступает. — Что тебе принести? Стакан воды? Мокрое полотенце?
Слезы щиплют мне глаза, но не от боли. Никогда, никогда никто так не заботился обо мне. — Да, пожалуйста, — шепчу я.
Он убирает руку, и я же тоскую по нему. — Ладно. Я сейчас вернусь.
Я сворачиваюсь калачиком на кровати. Мою кожу покалывает, когда Гаррет снова наклоняется надо мной. Мокрое полотенце ложится мне на лоб. Блаженство.
Рядом он ставит стакан с водой.
— Тебе нужно что-нибудь еще? — Его брови низко опущены, мы почти соприкасаемся носами.
Кто ты такой и что ты сделал с головорезом Гарретом? Хотелось мне спросить. И что я сделала, чтобы заслужить эту доброту? Я знаю ответ на этот вопрос: ни черта.
— Спасибо, — хриплю я. Мне жаль, что я осуждала тебя.
— Хочешь, чтобы я ушел или остался?
Останься. Боже, пожалуйста, останься. — Со мной все будет в порядке. Ты можешь идти.
Он встает.
— Еще раз спасибо.
Он касается моего плеча. — Я буду рядом, если тебе что-нибудь понадобится. У меня отличный слух, так что просто кричи, если снова потеряешь сознание.
— Почему ты так добр ко мне?
Его суровое лицо расплывается в улыбке. Это каким-то образом разрушает все защиты, которые я когда-либо возводила против мужчин в целом и против него в частности. — Я намеревался выследить тебя и устроить взбучку. Чериз рассказала мне все те ужасные вещи, которые ты говорила обо мне.
О Боже.
Пульсация в моей голове усиливается, как будто он вонзил мне в виски ледоруб. Убивает меня своей добротой. — Мне жаль…
— Нет, не беспокойся об этом. Просто дай отдохнуть своей голове. Я накажу тебя за это позже. — Он подмигивает. Подмигивание, способное поставить девушку на колени.
Не меня, конечно. Но это меня привлекает. Подождите, он только что сказал «наказать»? Моему телу требуется мгновение, чтобы осознать угрозу, но когда это происходит, тепло разливается между моих ног, желанное отвлечение от ноющей головы. Я смутно задаюсь вопросом, может ли мастурбация вылечить мигрень. Наверное, я зашла слишком далеко.
— Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? — спрашивает он, и мое сердце тает еще немного. Его пальцы перебирают мои волосы, легким прикосновением бабочки откидывая назад несколько упавших завитков.
Просто так врывается видение. Лицо Гаррета меняется, вытягивается, приобретая собачьи черты. На меня смотрит волк с белыми отметинами вокруг серебристых глаз.
— Эмбер? — Образ волка уплывает, оставляя красивое лицо Гаррета. Та же форма глаз, что и у волка. Его рука снова ложится мне на голову, успокаивая меня.
— Я в порядке. Пожалуйста. Просто уходи. — Разочарование пронзает меня, но не могу рисковать тем, что он станет свидетелем моих галлюцинаций. Я хочу быть милой, нормальной соседкой Эмбер. Не сумасшедшей Эмбер, которая бормочет странные вещи, когда у нее болит голова.
Чего я не понимаю, так это почему чувствую себя совершенно комфортно в присутствии Гаррета, как будто наконец принадлежу ему.
Я вздрагиваю, когда он убирает руку. Несколько секунд спустя он тихо закрывает дверь моей спальни, и я игнорирую прилив боли и разочарования и проглатываю слова, чтобы позвать его обратно.
~.~
Гаррет
Я вхожу в свою квартиру, тихо закрывая дверь, как будто звук захлопывающейся двери мог потревожить мою страдающую соседку.
Я никогда не считал себя заботливым парнем. Я альфа. Я рычу. Доминирую. Требую. Но господи, вид моей прекрасной соседки, страдающей от такой сильной боли, чуть не выпотрошил меня.
Я слышал, что запах слез пары ставит волка на колени. Снижает уровень агрессии до нуля, если только это не требуется для ее защиты. Клянусь, вид Эмбер такой ослабевшей сделал это со мной.
Мой волк охладел к черту, подавляя мой беспокойный, движимый похотью интерес к ней и заменяя его необходимостью разгладить каждую гримасу боли на ее лице. Клянусь, сегодня я увидел на ее юном лице отпечаток психологической травмы. Неудивительно, что она такая пугливая. У меня такое чувство, что она видела и испытала то, чего не должна была переживать такая милая женщина.
Мне ненавистно оставлять ее, но что я мог поделать? Обосноваться в ее квартире, когда она попросила меня уйти? Я и так заставляю ее нервничать.
И мне все равно нужно потерять интерес к этой женщине. Она человек. А это значит, что не для меня, если только я не хочу быстро потрахаться.
О судьба, я точно хочу быстрого траха.
Мой волк рычит. Он хочет большего. Гораздо большего.
Лежать, парень. Этого не случится.
Глава 3
Эмбер
— Посмотри на все эти красивые цвета, — кричит Фоксфайр, перекрикивая шум музыки. Она медленно поворачивается на барном стуле за нашим столиком, согнувшись пополам и смеясь. Затем протягивает руку за моим напитком.
— Держись подальше, сестренка. — Я держу свой коктейль вне досягаемости. Я потягиваю его с тех пор, как приехала сюда, из солидарности с моей скорбящей подругой. Употреблять алкоголь так скоро после приступа чудовищной головной боли — плохая идея.
— Сэм, мне нужен еще один! — Очевидно, она думает, что обращается к бармену по имени.
Я ловлю его взгляд и слегка качаю головой, а он игнорирует ее. — Я думаю, нам пора перейти на воду.
Фоксфайр надувает губы и качает головой, прежде чем снова разразиться лающим смехом.
