темным пламенем перевоплотился в демона Хорука. Фроззен с разбегу толкнул плечом краснокожего и следом нанес пару рубящих ударов. Демон подставил рога и вонзил острые зубы в запястье врага. Фроззен потянул на себя руку и оставил в пасти Хорука часть конечности. Проглотив холодный кусок плоти, демон изрыгнул пламя. Ледяной воин отразил огонь лезвием и обухом ударил в голову демону. Морозное дыхание сковало ноги монстру. Отгрызенная рука Фроззена отросла ледяной булавой. После удара ею по земле, демона пронзили холодные шипы. Десятки осколков впились в Хорука, нанеся ему ощутимый урон. Выбравшись из ледяного плена, крылатый монстр будто обнял Фроззена и обдал его жаром. Ледяной воин, корчась, таял на глазах, пока не исчез вовсе. Обессиливший от раны демон вновь перевоплотился в чародея.
— Кто не склонится перед волей Даламиса, тот умрет.
Чародей из последних сил обрушил огненный поток в сторону туннеля и завалил проход. Довольный проделанной работой, Эхор щелкнул пальцами и вспышкой растворился в воздухе.
Свидетелем битвы льда и пламени оказался крохотный паучок. Протиснувшись через узкую трещину, он выбрал наикротчайший путь в лабиринте подземного мира.
Вернувшись в Ториэль, Эхор, обезумевший от боли, прилег на кровать, чтобы успокоиться и восстановить силы. Глаза чародея бы наполнены кровью, кожа на лице покрылась черными наростами, из которых сочился зеленый гной.
— Можно войти? — прозвучал пьяный голос Энтэмариуса. — Есть разговор.
— Нет! Проваливай! Потом. Все потом… А а а! — мучаясь, злобно ответил Эхор.
— Э э э… — Не решившись перечить, наследник престола отпустил бронзовую ручку. — Тварь, из за тебя я убил собственного отца и кровного брата. Тварь, — прошипел, словно гусь, и залил горло вином.
Эхор не обращал внимание на ругань остроухого, он наслаждался победой.
— Утро вечера мудрее. — Опустил веки. — Завтра Энтэмариус навсегда оборвет связь с прошлым. Память больше никогда не вернется к нему. — Так, успокоив себя, он уснул.
Глава 8
Острый кинжал
Рене был постоянно погружен в собственные мысли; он не хотел верить, что отец натравил на него черных плащей. Злоба и ненависть резко менялись на отчаяние. Он недоумевал, в чем его вина, за что Калимдор так поступил с ним. Рене с дрожью на губах вытащил из ножен семейный кинжал. Он принял решение отправиться на восток в Эпир, к столпу веры. Рене предполагал, что дядя по матери, Деренор, сможет дать ему ответы.
— Какой красивый, — с умилением произнесла эльфийка.
— Как твое имя?
— М м м… — На мгновение бродяжка замерла, ее глаза засияли. — Лэлэйси.
— Хм… Распространенное среди эльфов имя, но не для бродяжки. Ну, ладно… Лучше расскажи, кто твои родители?
— А кто твои? — Натянула улыбку.
— Если я могу его назвать отцом, то Калимдор — повелитель чертог Ториэля. Серый король.
— Принц! — на миг возрадовалась остроухая, но сразу же ее лицо напряглось. — А, ну да, темных эльфов еще обычно называют серые. Много слышала о королевстве Ториэль, но никогда там не была. — Поджав плечи, она громко засмеялась. — Глупость. Ладно, не хочу навязываться к тебе в попутчики, ведь я тебе и так надоела. Да?
Рене понял шутку, поддержал бродяжку улыбкой и устремил взгляд вперед, чтобы немного отвлечься от мучительных мыслей. Лэлэйси, слегка приоткрыв рот, молча рассматривала принца. Ей начинали нравиться его черты, походка. Даже как он щурится, когда смотрит вдаль.
Легкое дуновение ветра принесло сладкие запахи, и Рене расцвел. Он будто под воздействием чар возбужденно смотрел на эльфийку.
— Видимо, Эйнна меня вынесла далеко на юг. — Поджал губы. — А мне необходимо добраться до Эпира. Я чувствую запахи ланиса, они растут только в окрестностях потаенных пещер горы Эру Ай. Бежим!
— Куда?
— Узнаешь. — Рене подхватил Лэлэйси за руку, и они, мелькая среди деревьев, мчались на запах ланиса, нежно розового цветка нуари. — Эльфы Салампика любят наслаждаться кисло сладким вкусом розовой воды.
Оставив позади лес, они оказались на утесе. Впереди возвышалась та самая гора, пик которой скрывали облака, внизу рос ланис. Вся долина утопал в розовой пыльце.
— Говорят, если ты смотришь на Эру Ай, то ты взглядом прикасаешься к вечности, — соскользнуло с губ Рене. После чего, он сильнее сжал руку Лэлэйси и глубоко посмотрел в ее зеленые глаза. Эльфийка кончиком языка смочила свои губы и потянулась к принцу. — Что то с моим сердцем. Оно сейчас выскочит наружу. Я больше не могу…
— Что ты делаешь? — сладко произнесла бродяжка и страстно поцеловала Рене.
Принц вздрогнул и с усилием оторвал от себя эльфийку.
— Не-е-ет. Это все нектар ланиса. Это все не по настоящему. Мы сходим с ума.
— Правда? — удивилась Лэлэйси. — Ой! Что это было? Забвенье? Я ничего не помню, — схитрила остроухая.
— Ничего не было, — сквозь зубы процедил Рене. — Мы на юге, дальше за этой горой пустыня.
— Сауланж, город магов и пряностей, — подметила бродяжка.
— Да. — Рене кивнул и устремил острый взор в сторону леса. — Идем. Скоро стемнеет. Чем быстрее мы найдем место для ночлега, тем лучше.
Ближе к вечеру еловый лес остался позади, семь лиг под тенистыми кронами истоптали уставшие ноги. Лэлэйси больше не могла идти. Рене уловил сердитый взгляд эльфийки и присел в траву.
— Заночуем здесь, под кронами вон той ели. Она со всех сторон окружена завалом сухих веток. Не вижу смысла идти дальше. Степь хорошо проглядывается сверху вон с той башни.
В лиге от них виднелась дозорная башня — последний рубеж. Война с орками давно закончилась, но возможно она кем то заселена. Гноллы или кентавры. По слухам, алаин давно нет в этих краях.
— А костер мы разожжем?
— Нет. Костром буду я и мой плащ.
Рене облокотившись об шершавый ствол, присел на игольчатую подстилку. Лэлэйси робко прижалась к его груди и опустила веки. Остроухий нежно обнял бродяжку и облегченно вздохнул.
— Как красиво. — Легонько коснулся губами макушки эльфийки.
— Согласна. — Лэлэйси поддалась любовным чарам темного принца.
Эльфийка смело запустила бархатные руки в его серебристые волосы и откинула голову назад. Она наслаждалась покрывавшими ее тело поцелуями. Рене нежно прикасался губами к хрупким плечам Лэлэйси. Вскоре их туманные взгляды встретились. Эльфийка провела пальцем по желанным губам принца и страстно впилась в них.
Утренние лучи разбудили влюбленных. Легкая дымка испарений поднималась высь. Капельки росы отражались словно бриллианты. Лэлэйси, потягиваясь, улыбалась новому дню. Рене задумчиво смотрел на башню.
— Тебе не холодно? — отдаленно спросил остроухий.
— С тобой нет. А ты что такой серьезный?
— В голову лезут скорбные мысли, которые пожирают мое сердце. Я не могу понять, почему отец хотел моей смерти. Мне нужны ответы. Понимаешь? Поэтому, я отправляюсь к дяде. Ты еще со мной?
