— Странный вы народ, человеки, — сказал Лий под вечер.
— Почему? — заинтересовался Олег.
— С такой мощностью эмоционального поля вы не должны замечать его мелкие колебания. Это был бы такой же абсурд, как попытка использовать отбойный молоток в качестве швейной иголки. Однако в своих книгах и фильмах вы создаёте столь тонкий рисунок чувств… Замечаете их малейшие оттенки… Я даже не уверен, что сам способен на такую детальность восприятия.
Олег усмехнулся.
— Если ты понимаешь человеческие книги и фильмы, значит наши эмоциональные поля не так уж и сильно различаются. К тому же не стоит судить обо всей земной литературе и кинематографии по единичным экземплярам. Фильм, который ты только что посмотрел, и стихи, которые читал днём, — это гениальные произведения, то, что однозначно признаётся лучшим в нашей культуре. Однако китча и графомании среди земных книг и фильмов несравненно больше.
Лий мягко рассмеялся.
— Это я уже понял. Но если бы ты приехал к нам, то какие бы книги стал читать в первую очередь — те, которые раймеги называют «главными драгоценностями своей литературной сокровищницы», или халтурную писанину, о которой забываешь всего лишь через час после прочтения?
Олег посмотрел на него с интересом:
— Ты очень хорошо разбираешься в земной жизни. Даже фильм понял, хотя там немало специфических деталей.
— Откуда тебе знать, что для раймега выглядит специфичным, а что нет? Наши миры во многом похожи. Ведь я уже это говорил! А ты не поверил.
— Ангел, я же твоего мира не видел. Так что слова о похожести двух цивилизаций звучат для меня бессмыслицей.
Лий озадаченно нахмурился:
— Почему ты называешь меня ангелом? Я никак не могу понять, кто это. Информация о них такая противоречивая.
Олег вздохнул:
— Я, пожалуй, вразумительных объяснений дать не смогу, так что лучше сам прочти.
Он достал энциклопедию, показал нужную статью. Лий внимательно прочёл о прямом и переносных значениях слова, сосредоточенно рассмотрел иллюстрации, пробежал взглядом дополнительные статьи, на которые ссылалась заметка об ангелах.
Немного подумал и решительно потребовал:
— Никогда больше не называй меня ангелом! Или я подумаю, что ты хочешь меня оскорбить.
— Что?! — растерянно уставился на него Олег. — Но… Почему?!
— А ты сам посмотри! — брезгливо ткнул пальцем в иллюстрацию Лий. — Мало того, что на всех картинках у них рожи дебильнутые, так ангелы ещё и работают исключительно «шестёрками». Типа «подай-принеси-пошёл вон, холоп!».
Олег замер оторопело. Донельзя удивила не только виртуозность, с которой крылатик владел русским языком, но и отношение раймега к ангелам.
— Так значит ты не… — Олег не договорил.
Лий страдальчески закатил глаза.
— Ну сколько можно тебе повторять? Наш мир — точно такой же обычный людской мир, как и ваш, без всяких там мистических прибамбасов. И раймеги точно такие же люди, как и человеки. Ты что, сам этого не видишь?!
Олег одурело помотал головой.
— Но как же ты тогда здесь оказался, если никакой связи между нашими мирами нет?
Лий мгновенно погрустнел.
— Не знаю, — сказал он тихо. — Я открыл телепорт к дому одного из моих приятелей, он теперь живёт в другом городе. Но межпространственный пульсар… — Лий прикусил губу, помолчал. — Понимаешь, такое очень часто бывает, когда пульсар попадает в телепортный канал, и тогда пассажира выбрасывает в чужую планетеллу. На этот случай разработано множество страховок, аварийных маячков и всего другого прочего. Даже если ты попадешь во враждебную планетеллу, с которой ни у кого нет дипломатических отношений, то всё равно остаётся надежда вернуться домой. Но когда я попал сюда… Сразу же стало понятно, что это не другая планетелла, пусть даже и закрытая. Это другой мир. Здесь всё иное — вибрации, ноосфера, люди… Дело не в том, что у вас нет крыльев, в планетеллах живёт множество людей, которые на раймегов похожи ещё меньше вашего. У вас аура другая! В планетеллах такой не бывает! И астрал у вашего мира другой. Всё другое… Мои маячки сразу сгорели… Страховки исчезли… Я никогда не вернусь домой.
Олег отрицательно качнул головой.
— Лий, если ты смог попасть сюда, значит, сможешь и вернуться отсюда. Такие путешествия односторонними не бывают.
Раймег горько рассмеялся, посмотрел на человека, как на маленького ребёнка.
— Это невозможно.
— Лий, о чём бы ни шла речь, а возможность невозможности всегда абсурдна. Если ответ на вопрос о решении проблемы звучит как категоричное «Нет!», то это всего лишь означает, что вопрос сформулирован неправильно. А решение у проблемы есть всегда.
— И как ты намерен вернуть меня домой? — ехидно поинтересовался Лий. — Конкретно?
— Для начала объясни, что такое планетелла.
Раймег посмотрел на него ошеломлённо.
— Ты не знаешь?! — Лий прикрылся крыльями, задрожал. — Тогда мне точно никогда не вернуться. Если у вас даже этого не знают… Ваш мир ещё более другой, чем я подумал в начале.
Лий неловко и ломано сел на пол, скрючился, уткнувшись лицом в колени.
Олег подсел к нему, осторожно погладил по плечу.
Раймег едва слышно заскулил. Олег поглаживал ему плечи, основания крыльев. Лий резко распрямился, обнял Олега, прижался к нему всем телом.
— Если ты прогонишь меня или отдашь чужим, я умру. Это будет очень мучительная и долгая смерть. Поэтому я умоляю тебя именем всего, что тебе дорого и свято: когда я надоем тебе, убей меня сам! — Лий ищуще посмотрел в лицо Олегу. — Ведь ты сможешь сделать это быстро? Пусть больно, главное, чтобы быстро!
Олег попытался скрыть обиду. Бессмысленно убеждать Лия в дружбе словами. Он поверит только поступкам, да и то не сразу. Парнишка напуган, раздавлен всем, что с ним случилось. В таком состоянии всюду видится лишь опасность да боль.
«Раймег… — мысленно попробовал слово на вкус Олег. — Инопланетянин… Или всё же ангел? Ведь это не может быть случайностью — такое сходство Лия и рисунков на церковных фресках».
— Нет! — вдруг вскрикнул Лий, отшатнулся. — Не надо! Это ещё страшнее. Лучше ударь меня, если я сделал что-то неправильно. Но только не… — Лий не договорил, сжался испуганно.
— Что случилось? — удивлённо посмотрел на него Олег. — Чего ты испугался?
— А ты не знаешь? — пробормотал ангел. — Ты опять ничего не заметил?
— Н-нет…
— Вокруг тебя как стена появилась. Оттолкнула меня. Я перестал ощущать твои эмоции. И… Это ещё страшнее, чем прямой удар эмоциональной волны. Во имя Всеблагого Света! Когда ментальная сила человеков неуправляема, по смертоносности она подобна цунами. Когда же вы берете свои эмоции под контроль, они превращаются в ядерную боеголовку. Откуда вы только взялись… Такая форма жизни не может существовать, не уничтожив саму себе в зародыше. А вы… процветаете!
— Ну, извини, — не без ядовитости ответил Олег. И добавил: — Здесь я ничем тебе помочь не смогу.
Ангел поёжился, посмотрел опасливо.
Олег дёрнул плечом и ушёл в кухню. Слова Лия причинили почти физическую боль. На душе стало тоскливо и мерзко до безнадёжности. Как от плевка в лицо…
Спустя несколько минут пришёл ангел. Посмотрел на Олега с растерянностью, робко прикоснулся к его плечу и тут же отдёрнул руку.
— Я обидел тебя?
— А сам как думаешь? — хмыкнул Олег.
Лий опустил голову.
— Прости меня. Я, наверное, очень глупый, потому что совсем ничего не понимаю. Вы такие сильные, что становится страшно. Но при этом настолько ранимые, что ничего не значащая мелочь становится для вас смертоносной. Я не знаю, как правильно надо говорить, что нужно делать. Я здесь лишний. Инородный. И я умру без тебя. — Ангел с отчаянием посмотрел Олегу в лицо. — Прости, что я свалился тебе на шею. Накажи меня за это как захочешь, только прости.
— Ты что несёшь? — встряхнул его за плечи Олег.
— Я обидел тебя. Причинил боль. Я доставляю тебе кучу хлопот, на моё содержание тратятся деньги, которых у тебя и без того немного. И ты устал меня понимать.
Олегу опять стало жутко. «Он всё же читает мои мысли», — попятился Олег. Только отступать в крохотной кухонной загородке было некуда. А значит…
— Не убивай меня! — едва слышно прошептал ангел. Горло ему перехватило спазмой, сил на крик не хватало.
— Лий, ты чего? — растерялся Олег.
Крылатик медленно сполз по стенке на пол, скрючился в немыслимой позе — человеческое тело не способно так изгибаться и съёживаться.
Но это и не человек.
Это потерявшийся ангел, и ему больно и страшно в грубом человеческом мире, который и с собственными-то порождениями суров до жестокости. Что уж говорить о существе из сверхтонких эфирных сфер.
— Лий… — шагнул к нему Олег. — Не надо, Лий, пожалуйста. — Он сел рядом с ангелом. — Не бойся, маленький. Ты ведь знаешь, что я не…
