Майкл переключился на изучение графика работы главврачей рангом пониже, но дошел только до середины расписания и запутался окончательно. Нужно было приступать к более решительным действиям. Он надвинул кепку на глаза и открыл входную дверь.
Приемное отделение, или попросту коридор, напоминал птичий рынок в период проведения на нем показательной республиканской ярмарки. Все кругом мяукало, кудахтало и даже пыталось гавкать сквозь натянутые намордники. Для начала Майкл решил осмотреться.
В одной из комнат принимал врач, специализировавшийся на кошках, в другой принимали всех подряд. Плотного телосложения и совершенно лысый дядька в белом халате, очевидно, был мастером широкого ветеринарного профиля. После выскочившего из дверей здоровенного петуха, у которого из глотки бил целый фонтан зеленой микстуры, к нему повели черного бульдога с перемотанным правым ухом.
В детстве у сыщика была собачонка, она болела крайне редко, но если такое случалось, то дед Майкла именовал заболевание не иначе как чумкой. После установления диагноза он брал большую лейку и принимался лить в глотку пса яблочное вино домашнего производства, периодически отрывая от струи собачью глотку и подставляя свою.
Майклу хотелось посмотреть на работу профессионала, поэтому он придвинулся вплотную к двери, чтобы не упустить ни одной детали из оздоровительного процесса.
С помощью хозяина врач взгромоздил собаку на стол и для начала влил в пасть стакан микстуры, удивительным образом схожей с той, которая выливалась из удиравшего петуха. Стоило только хозяину заикнуться о больном ухе, как новая порция с бульканьем исчезла в том же направлении. Как ни странно, но в отличие от встревоженной птицы собака вела себя очень смирно, и даже завиляла хвостом, очевидно ожидая добавки.
– Понял, как надо? – обратился к кому-то врач и добавил: – Микстура замедленного действия, придется немного подождать.
Пока собачий организм усваивал полезные компоненты, врач куда-то сбегал, используя для этой цели черный ход.
«Ничего себе! – подумал сыщик, услышав характерное побрякивание и цоканье, доносившееся из небольшого докторского чемоданчика. – Неужели в перерыве лечебного процесса он успевает сделать операцию на вызове?».
Майкл быстро обошел здание и стал следить из-за угла, применив, таким образом, тактику «наружки».
Действительно, операции производились быстро и совершенно безболезненно. Неподалеку стоял павильончик, из которого высовывался хвост очереди, состоявшей из любителей и профессионалов. Любители вываливали на газеты сушеную рыбу, профессионалы предпочитали селедку, но и те и другие совали бутылки в окошко, требуя обменять порожнюю тару на заполненную. Подобная операция проводилась по той причине, что бегать по приемным пунктам, где постоянно отсутствовали пустые ящики, было делом безнадежным.
В этом месте доктора принимали за законспирированного представителя санстанции и отоваривали с ходу, а дежурный милиционер добросовестно следил за тем, чтобы представителю ответственного госучреждения не накостыляли по шее или не набили морду.
Вернувшись, доктор дал распоряжение санитару выложить из чемоданчика весь инструмент и хорошенько обработать медицинскую посуду. Вымыв руки с мылом, врач объяснил дремлющему хозяину пса, что за санитаром нужен глаз да глаз, и нырнул в подсобное помещение.
«Такого Кузьму я возьму голыми руками, – решил сыщик и спрятал деньги, приготовленные для серьезного разговора, поглубже в карман».
В это время врач вынырнул из подсобки со шприцом в руке. Он осторожно подкрался к собаке и упорол ей солидную инъекцию какого-то лекарства, зеленоватого на цвет. Вилявший из стороны в сторону хвост опал как осенний лист, а проснувшемуся хозяину врач заявил, что процесс вошел в нужное русло.
– Все, обеденный перерыв, – объявил он, и Майкл занял пост неподалеку от черного хода.
Долго ждать не пришлось, двери открылись, и в их проеме показалось знакомая особь с чемоданчиком в руке. Столкнувшись нос к носу с Майклом, доктор не удивился, но удивился сам сыщик, услышав слова медика.
– Сгоняй за пивом, ты знаешь куда, – скомандовал тот и вручил посыльному чемоданчик.
По дороге туда и обратно Майкл все думал, как он мог «засветиться». На все вопросы были получены исчерпывающие ответы, и случилось это в подсобном помещении.
До выхода на пенсию ветврач Иван Михайлович служил в серьезных органах, где имел серьезные погоны с крупными звездами и целую ораву собак. Кроме псов имелись еще лошади, но с ними хлопот практически не было. Служебные собаки использовались комсоставом для обнаружения партий фазана и другой, более мелкой пернатой живности, выпускаемой егерями в начале охоты. Руководство носилось на рысаках, поражая меткими выстрелами взлетающих фазанов, а не умевшие летать собаки пытались убраться с линии огня, применяя тактику панического бегства. В большинстве случаев она спасала, но иногда перепадало на орехи, когда некоторые из четвероногих пытались видоизменить давно испытанную схему спасения, внося в нее такие элементы, как перепрыгивание канав и форсирование местного болота вплавь. Расплата наступала немедленно, после чего один из генералов доказывал другому, что его выстрел по матерому глухарю выглядел гораздо эффектнее, чем выстрел его сослуживца по бобру.
– Я тебя еще возле черного входа срисовал, как ты отирался, – пояснил Иван Михайлович фразой отечественного киногероя, которого пасли до столичного кинотеатра, а по прибытии в банду Горбатого он намекнул, что те ни фига не соображают в вопросах наружного слежения.
– Давай так, не будем тянуть репу за хвост, а сразу возьмемся за бычий.
Майкл был сообразительным сыщиком, поэтому выпросил у хозяйки павильончика «Рижского» пива. Оно скрывалось от посторонних глаз в загашнике, а его вкусовые качества вселяли твердую надежду, что необходимая информация будет получена.
Майкл не ошибся. Отведав чудесного напитка прямо из бутылки и уловив смысл поставленного вопроса, врач потянулся к секретной картотеке, спрятанной в ящике с надписью – «Осторожно, пробы на бешенство!». Вначале он извлек закрытую пробкой медицинскую склянку с зеленой жидкостью, затем разлил ее по стаканам, а после слов: «Ну, ничего себе!» запил остатками благородного «Рижского». Только после этой процедуры нашлась нужная бумажка.
– Конь по кличке Маргарит происходит от эфиопского мерина Аддиса, – читал медик. – И какой только дурак дал ему такую кличку? Ах да, его хозяин все искал Маргаритку.
Аддиса, ну это хоть как-то звучит, привела кобылица Абеба, тоже звучит и, судя по полученным из Эфиопии данным, никакими врожденными или полученными при жизни расстройствами слухового аппарата они не страдали.
Сами посудите, они пишут, что Аддис просто заслушивался стрекотанием кузнечиков, а кобыла их сильно ненавидела и поэтому залазила по самые уши в ближайшее болото, чтобы насладиться пением лягушек. Из-за такой несовместимости зачатие Маргарита постоянно затягивалось, и его родителей вынуждены были поместить за хорошую ограду. Внутри ограды находилось прекрасное и очень зеленое болото с жабами, а неподалеку зеленела лужайка с тремя оставшимися кузнечиками. Остальных нещадно вытоптали, чтобы стрекотание не заглушало лягушачьего пения. В общем, там все это и произошло.
Конец ознакомительного фрагмента.
