Тарен выпрямился.
– Ордду, – проговорил он, стараясь, чтобы голос его звучал твердо, – Ты ответишь мне на мой вопрос? Если нет, то мы уходим.
– Мы только старались помочь тебе и облегчить твою жизнь, сказала Орвен, надув губы и теребя свои тяжелые бусы. – Зачем же обижаться?
– Конечно, мы всё скажем тебе, смелый мой головастик, ласково протянула Ордду. – Ты узнаешь все, что пожелаешь. Но у нас есть одно условие: нужно заплатить. Поскольку то, о чем ты спрашиваешь, очень важно… для тебя, то и плата может быть о-о-чень высокой! Не уверена, что ты подумал об этом прежде, чем отправиться сюда.
– Когда мы искали Черный Котел, – начал Тарен – вы в счет платы взяли волшебную брошь Адаона, вещь, которой я больше всего на свете дорожил, – С тех пор я не нашёл ничего, чем бы дорожил больше.
– Но, мой цыплёнок, – расплылась в улыбке Орду, – та сделка была о-очень давно! Мы тогда рассчитались сполна. Ты говоришь, что ничего с собой не принес? Тогда, если ты ничего другого не можешь нам предложить, принимай наше предложение и превращайся в ежа.
– В прошлый раз, хрипло прошептала Оргох на ухо Ордду, ты хотела взять один из летних дней этого молодого ягненка. Это, я думаю, будет лакомый кусочек!
– Ты всегда думаешь только о своем удовольствии, Оргох, отмахнулась от неё Ордду. – В конце концов ты должна бы подумать и о том, что нам всем понравится.
– С ним здесь была золотоволосая девушка, – вставила Орвен, – миленькое маленькое создание. У него безусловно сохранились при себе приятные воспоминания о ней. Разве мы не можем забрать их? – Она сладко зажмурилась. – Как приятно будет расстилать их на полу и долгими зимними вечерами глядеть на них, любоваться и вздыхать. Правда, у него уже их не останется ни клочка. Но, думаю, это будет превосходная сделка.
Тарен затаил дыхание.
– Даже вы! Вы не будете так безжалостны! – в отчаянии воскликнул он.
– Почему нет? – широко улыбнулась Ордду. Жалость, дорогой гусенок, как ты уже знаешь, не в наших правилах. Она только мешает правильной сделке. А это уже не по правилам. Тем не менее, – она обернулась к Орвен, – эта плата нам не подходит. У нас уже достаточно всяких воспоминаний.
– Тогда… – Тарен крепко сжал кулаки, весь напрягся, – Тогда… Мало чем на свете я дорожу больше, чем моим именем, – Он почувствовал, как холодный пот выступил у него на лбу, – Я предлагаю вам свое имя! Что вы на это скажете?
И хоть там, дома, в Каер Даллбен, он все обдумал и готов был на многое, но теперь ему вдруг захотелось все бросить и бежать, бежать без оглядки…
– Если этого вам мало, – продолжал Тарен, – я обещаю любую ценную вещь, которая появится у меня в жизни… самую большую драгоценность, которая попадет мне в руки, отдать вам. Она будет вашей, и вы сможете потребовать её когда угодно.
Ордду не ответила, а только с любопытством глядела на него. Остальные колдуньи тоже молчали. Даже Гурджи перестал хныкать и замер. Фигурки на полотне в ткацком станке, казалось, корчили Тарену мерзкие гримасы. Он ждал, пока Ордду заговорит.
Колдунья улыбнулась.
– Неужели ответ на твой вопрос значит для тебя так много, что ты готов отдать то, чего даже не приобрел еще?
– Или никогда не приобретешь! – прокаркала Оргох.
– Больше мне нечего предложить вам, – опустил голову Тарен. – Но вы не можете, не должны отказать мне!
– Сделка, которую ты нам предлагаешь, – сухо сказала Ордду, – очень ненадежна и по-настоящему не может устроить нас. Все неопределенно, и очень часто случается, что бедный воробушек, который предлагает подобный обмен, не живет долго или за всю свою жизнь так и не приобретает ничего ценного. Бывает и по-другому. Наш должник потом упирается и упрямится, и приходится превращать его в некое знаменитое своим упрямством существо. А это так хлопотно. Нет, мой птенчик, так не пойдет. Нам жаль. Если вообще мы можем испытывать жалость к кому-либо.
Тарена охватило отчаяние. Голова его закружилась, и он уже не понимал, то ли колдуньи вдруг потеряли свои очертания и плыли перед глазами, меняясь местами и обликами, то ли ему все это мерещится. Он глядел на Ордду, Орвен, Оргох и не мог различить их. Казалось, перед ним возникла ледяная стена, сквозь толщу которой нельзя было пробиться. Он опустил руки и отвернулся.
– Но, дорогой мой гусенок, – весело окликнула его Орду, – я же не сказала, что нет других, кто может ответить на твой вопрос.
– Конечно, они есть, – добавила Орвен, – поиски их займут не так уж много времени. поиски их
– Кто они? – встрепенулся Тарен, хватаясь за эту новую надежду.
– Я вспоминаю пестрого дрозда, который раз в году прилетает на гору Килгвири, чтобы поточить клюв, – сказала Орвен. Он знает все, что когда-либо происходило. Если тебе так уж приспичило узнать, ты можешь подождать и спросить его.
– Ах, Орвен, укоризненно покачала головой Ордду, – иногда мне кажется, что ты живешь только прошлым. Гора Килгвири давным-давно рассыпалась песочком, а малышка дрозд улетел куда-то.
– О, ты совершенно права, дорогая Ордду, – пригорюнилась Орвен. – Это выскочило у меня из головы. А, может, лосось из озера Ллью? Никогда не встречала более мудрой рыбы.
– Уплыл, – пробормотала Оргох, цокая пустым зубом. – Да-авно уплыл!
– Увы, птицы и рыбы в конце концов улетают и уплывают, – задумчиво сказала Орду, – Надо поискать что-нибудь более надежное. Ты мог бы, например, попробовать Зеркало Ллюнет.
– Зеркало Ллюнет? – переспросил Тарен, – Я никогда не слышал о нем. Что это? Где…
– Все же лучше было бы, – перебила его Оргох, – Чтобы он остался с нами. И дурашка зверюшка Гурджи – тоже.
– Держи себя в руках, дорогая Оргох, хотя бы пока я объясняю, – недовольно зыркнула на нее Орду. Потом обернулась к Тарену, и голосок ее снова стал гадким. – Да, воробушек, стоит посмотреть в зеркало Люнет, и оно покажет тебе что-нибудь интересненькое.
– Но где… – снова начал Тарен.
– Слишком далеко, – проворчала Оргох, – Оставайся лучше с нами.
– В горах Ллавгадарн, – ответила Ордду, беря его за руку, – Если только его не перенесли. Но пойдем, мой гусенок. Оргох становится слишком беспокойной. Я знаю, что она жаждет оставить тебя здесь. Для тебя это было бы большое разочарование. А мне не хотелось бы отвечать за её поведение.
– Но как я смогу найти его? – Тарен наконец смог задать свой вопрос, когда вместе с дрожащим Гурджи оказался снаружи хижины.
– Не задерживайся на Болотах, – посоветовала на прощание Ордду, прислушиваясь к громким и сердитым голосам внутри хижины. – Не то можешь пожалеть о своей глупой смелости… или смелой глупости. Прощай, моя малиновка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
