Нет! — завопил его разум, отметая подобное допущение, но одновременно продолжая рассматривать вполне осязаемое доказательство и чувствовать, как от сильного нервного напряжения глаза начинают слезиться, испытывать жгучую резь.
Вытряхнув содержимое коробочки на крышку стиральной машины, Рассел продолжал их внимательно разглядывать и внезапно заметил, что они стали медленно передвигаться. Поначалу слегка подрагивая, на какую-то долю миллиметра приподнимаясь, словно тронутые дуновением неуловимого ветерка, косточки — Рассел теперь уже не сомневался в том, что это действительно были кости, — передвигались подобно железным иголкам под действием магнита, складываясь в некий причудливый узор. Чуть приглядевшись, Рассел узнал в нем карикатурное изображение черепа.
Непроизвольно вскрикнув, он конвульсивным движением смахнул их на пол, и они разлетелись по кафельному покрытию ванной. Это становилось слишком невероятным, слишком безумным!
— Рассел, это ты..?! — Миззи громко застучала в дверь ванной.
— Нет!.. То есть да, да, это я! А кто, черт побери, здесь еще может быть!
— Рассел, с тобой все в порядке? Что случилось? — Миззи подергала ручку двери — та оказалась заперта. — Рассел?
— О Бог ты мой, что еще?! Да, Миззи, со мной все в порядке. Иди в постель, прошу тебя. У меня просто кишечник разгулялся, вот и все…
— Мне показалось, что я услышала крик. Рассел, тебе что, нехорошо, да? Почему ты запер дверь? Ведь ты никогда не запирался в ванной, Рассел…
— Просто у меня сильная резь в желудке, вот и все. Дорогая, я… мне не хотелось тебя беспокоить. Сейчас, через пару минут выхожу.
Глянув на пол, Рассел увидел, что все то время, пока он разговаривал с женой, разметавшиеся по полу палочки продолжали медленно передвигаться, чем-то напоминая стаю крохотных животных. Из них постепенно образовывались слова, похожие на древние рунические символы, поначалу совершенно нечитаемые. Однако чем дольше он всматривался в образующийся контур, тем более отчетливо проступало содержание послания:
НАКАЗАНИЕ СМЕРТЬЮ.
Ему снова захотелось закричать, и он лишь жестоким усилием воли сдержал уже трепыхавшийся в горле вопль. Нагнувшись над полом и собирая маленькие белые палочки, он почувствовал во рту подступивший изнутри горький привкус желчи, после чего принялся лихорадочными движениями сбрасывать их в унитаз. Он несколько раз нажимал на ручку бачка, пока последний зловещий предмет не скрылся в пучине водяного водоворота.
К счастью, когда Рассел вернулся в спальню, Миззи уже крепко спала.
Он не мог заставить себя рассказать жене о мучивших его галлюцинациях, и стеснялся обратиться к врачу, тем более, с которым проводил свободное время на площадке для гольфа. Поскольку никакого реального, материального подтверждения, подлинного доказательства увиденного не существовало, он решил, что все это явилось лишь плодом деятельности его перевозбужденного, разбалансированного рассудка, подавленного чувства вины, а также не в меру разыгравшегося воображения. Поэтому он старался не обращать внимания на послания, отправляемые ему Тнен-Ку: предостерегающий заголовок в «Нью-Йорк пост», который тут же исчез с первой полосы газеты, стоило ему взять ее с уличной стойки; также похожее на череп пятно из кофейной гущи, оставшееся на дне чашки, когда он закусывал в кафе неподалеку от работы; пара темных глаз, взиравших на него из кружка спидометра его «монте-карло»; полунашептывающий голос, который, казалось, доносился из телефонной трубки между гудками; увиденный краем глаза на углу 56-й улицы рекламный ролик, сопровождавшийся словами «Тнен-Ку идет к тебе», и мгновенно исчезнувший, стоило ему более пристально всмотреться в него.
В нормальном состоянии Рассела Саузерза обязательно бы вы водили из себя и сильно тревожили все эти предвестники и знамения надвигающейся беды, внезапно появляющиеся на различных отрезках его заурядной повседневной жизни, однако на самом деле он практически смирился с этими сверхъестественными феноменами, столь неожиданно вторгшимися в его жизнь. Причина тому была весьма банальна — он попросту сходил с ума. Медленно, но неуклонно, а потому все это его уже не волновало.
«Ну и пусть, пусть идет ко мне, черт бы ее побрал! — думал он, поездом возвращаясь в тот вечер к себе домой. — Пусть идет, чертовка проклятая… а может, я давно уже ее жду?..»
По радио объявили его станцию, и он, поднявшись и подчиняясь коллективному рефлексу всей массы пассажиров, медленно двинулся к выходу из вагона. Оказавшись на платформе, он спустился по лестнице к автомобильной стоянке, где его должна была поджидать сидевшая в «монте-карло» Миззи — они заранее договорились о том, что в назначенный час она подберет его.
Машина оказалась зажатой между большим «фордом-универсалом» и полугрузовым автомобилем, и, приближаясь к знакомому белому профилю, Рассел внезапно пережил самый настоящий шок — из-за рулевого колеса на него поглядывали обрамленные длинными прямыми волосами темные глаза Тнен-Ку. Первым его непроизвольным желанием было остановиться, замереть на месте, однако усилием воли он все же заставил себя идти дальше все той же нормальной походкой — он даже улыбнулся и помахал рукой. Да, сразу же решил он, лучше не показывать этой маленькой стерве, что она его испугала. Он сделает вид, будто ничего не произошло, а потом сразит эту дьяволицу ее же собственным оружием.
Разумеется, она никак не ожидала от него столь естественного и спокойного поведения…
Он пытался выбросить из головы все мысли о Миззи, о том, что эта маленькая ведьма сделала с его женой, как вообще оказалась на ее месте в машине, хотя, впрочем, чего уж там — как; ясно — как! Нет, лучше сконцентрироваться на том, что предстоит вскоре сделать ему самому…
— Привет, второй папа Рассел… — приветливо произнесла она, распахивая перед ним дверцу справа. Он проскользнул внутрь салона.
Тнен-Ку улыбалась и даже чуть подалась вперед, словно желая, чтобы он поцеловал ее. Маленькая стерва! Рассел скользнул взглядом мимо ее лица, глянул на нежную шею и тут же обхватил ее своими пальцами. Пока он давил, а она беспомощно извивалась рядом с ним, пытаясь высвободиться из мертвой хватки, Рассел чувствовал, как его сознание переполняют булькающие, пузырящиеся струи восторженного блаженства.
— Наконец-то я добрался до тебя! — завопил он. — Добрался, и на сей раз у тебя не будет времени улизнуть!
Тнен-Ку открыла рот, в очертаниях которого уже не было никакого ехидства или хитрой ухмылки — лишь паника и боль. Рассел еще крепче сжал шею руками и принялся раскачивать все тело взад-вперед. Его кисти и предплечья буквально оцепенели, абсолютно ничего не чувствовали, а сам он словно со стороны наблюдал за тем, как чьи-то чужие руки душат эту темно-загорелую девочку-женщину.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
