Присела напротив него, не зная, что сказать.
— Привет, — горло от волнения перехватило, и голос прозвучал хрипло.
— Привет, — ответил мужчина, откровенно оценивая моё тело. Будь мои глаза закрыты, я бы сказала, что меня гладят его руки.
Если он одним взглядом такое делает…
— Никогда не видела тебя здесь раньше…
О, флаг Америки! Что я несу?! Будто сама тут завсегдатай.
— Не будем тратить время на обмен конверсивами, — усмехнулся.
Показалось, что он старше меня не на десять лет, а на целую жизнь. Впервые поняла, что значит «ощутить ауру». Его была зрелой, сильной, жаркой и волнующей. Было в нём что-то по-звериному опасное и от того притягательное. Он, как синеглазый чёрный ягуар из легенды ольмеков, олицетворял царственность, независимость, силу, плодородие…
О, флаг Америки! Во мне будто проснулась большая кошка, выгнулась и предвкушающе потянулась, бесстыдно подставив зад и отодвинув хвост. Клитор заломило и прижало намокшими трусиками. От неожиданной звериной похоти меня окатило жаром.
Я поставила опустевший бокал между мной и мужчиной на середину столика, словно он мог защитить меня от непонятного влияния незнакомца, разорвать странное, неожиданно возникшее к нему притяжение… Но этого было мало. Я уже коснулась огонька, и спасаться нужно бегством, пока не сгорела.
Встала и рванулась в туалет — нужно умыться, прийти в себя, развидеть его синие яркие глаза и забыть тот зовущий рык хищника — альфа-самца, что я — могла бы поклясться на католической Библии — услышала в собственной голове.
Мужчина нагнал меня, повернул со мной в тупик с туалетными комнатами, вошел в одну из них со мной и запер дверь. Я повернулась и почти уткнулась ему в грудь. От него хорошо пахло солнцем и морским парфюмом. Еле слышно, и оттого ещё приятнее — моё тонкое обоняние было благодарно ему за это.
Он, будто услышал мои мысли, повёл носом вокруг моих волос, я отшатнулась и прижалась к длинной каменной столешнице с чашей раковины.
О, флаг Америки! Мы даже обнюхивали друг друга, как звери!
В синих глазах мужчины светился откровенный интерес, а его намерения совершенно понятны. Я была уверена, что он склонит меня к минету. Сколько раз я смотрела порно-ролики и раз случайно видела, как это делала, не скрываясь, Стейра, но никогда не пробовала сама.
И никто никогда не трогал меня там, кроме Сэма. В лицо горячо ударила кровь, когда я поняла, что этот незнакомец станет трогать меня там. И это осознание оглушило громким стуком сердца, волнением и… предвкушением.
О, флаг Америки! Гореть мне в его огне дотла…
— Не бойся. Я не насилую хорошеньких девушек…
Мужчина неожиданно накрыл мой рот поцелуем, провёл по губе и нёбу языком, будто что-то искал, обвёл язык, чуть сильнее обхватил губы и отпустил. Будто снял пробу, как пенку с молока и, кажется, остался доволен.
— СПИДом не болеешь? — почему-то прохрипел глухо, будто у него перехватило дыхание, но как-то отстранённо, словно его не интересовал ответ.
Я возмущённо замотала головой, глядя в его потемневшие глаза. Он топил меня в их заштормившей пучине, я смотрела в них и захлёбывалась без шанса вдохнуть и выжить. Он повернул меня к себе спиной, обхватив грудь сильной рукой, задрал платье, обнажая живот, и скользнул пальцами в мои трусики.
Я взвилась и выронила сумочку, рванулась к двери, но он уже тронул мой затвердевший позор. Стало стыдно и страшно. Мужчина поймал меня мгновенно, легко оторвал от пола и рванул трусы так, что они, по-моему, разорвались надвое, больно резанув по коже в паху. А потом подхватил под колено и поднял меня выше, разглядывая там в отражении зеркала…
Я снова испытывала унижение и стыд, как когда-то с Сэмом. Меня держали, как щенка за лапу, пытаясь определить его половую принадлежность. Я и сама с ужасом смотрела на торчащий возбуждённый клитор. Толстый и твёрдый, как член…
Мужчина что-то сказал мне, ткнувшись в шею носом, потом перехватил, усадил около раковины и развёл мои ноги:
— Ч-чёрт… Я хочу тебя ещё больше…
О, флаг Америки!..
В животе что-то сжалось, когда он осторожно тронул пальцами клитор и погладил его, разглядывая откровенно и внимательно. Я закусила губу: он трогал кончик — самое чувствительное место, было немного больно, но невероятно приятно.
Кровь прилила к лицу и пульсировала в висках, а он гладил моё несчастье, ласкал, скользя пальцами по всей длине, чуть сжимая. Я так делала сама, но от его рук это оказалось приятнее. Я застонала от наслаждения, когда он тёплым пальцем провёл по нежным складкам, обвёл вход туда, где ещё никто не был, и снова коснулся твёрдой головки.
Мужчина спустил с бёдер штаны вместе с трусами и ткнулся твёрдым членом внутрь меня. Я невольно сжалась, ожидая боли — он был большим и толстым, как дубинка, казалось, порвёт внутри всё. Мне стало стыдно, что я давала сделать это со мной первому встречному, но он хотел меня, и пусть это будет он — невероятно притягательный мужчина.
Он вынул член, посмотрел на мои губы, и мне хотелось заплакать — он просто заставит сделать минет. Все видения погасли. На том всё и кончится. Я — наивная дура — думала, что со мной может быть по-другому…
— Ты не хочешь или стесняешься? — вопрос оказался неожиданным. Его волнует, что я испытываю, находясь в полной его власти?
— Я… хочу…
Сказать правду оказалось неожиданно легко. И это удивило. И смутило. Признаться незнакомцу в туалете, что я хочу, чтобы он трахнул меня… Но обманывать просто невозможно, когда он так внимательно смотрел в глаза и водил влажной головкой члена по моим складкам, лаская и давая понять, что его желание и намерение твёрдо, но…
— Но стесняюсь себя, — продолжил он. — Мне это нравится.
Сказал так тихо и ласково, так проникновенно и возбуждённо, не отводя взгляда от клитора, что я зажмурилась — хотелось, чтобы он вошёл в меня. Я старалась расслабиться, но это получалось очень трудно: откинувшись на зеркало, с широко разведёнными ногами, задранным платьем перед незнакомым взрослым мужчиной…
Сгорая от стыда и желания, оглушённая собственной распущенностью, я не поняла, о чём он ещё спросил. Что я могла ответить?
— Я не знаю, — ответила в смятении, что говорю невпопад.
— Тогда проверим опытным путём. Тебе будет очень приятно, но долг платежом красен… Я хочу от тебя того же… позже…
Он стянул с меня платье, и теперь перед ним я была совершенно голая и чувствовала себя беззащитно. Он мог делать со мной, что захочет — я не в силах противиться ни ему, ни возбуждению, пульсировавшему на кончике клитора.
Понимание, что сейчас всё случится вот с этим незнакомцем, и я выйду из кафе женщиной, будоражило невероятно. Теперь, когда уже не может быть позы откровеннее, ситуации пикантнее, а того, о чём мечтала ночами, мастурбируя — желаннее, я решила отдаться его рукам и члену, его желанию и опыту всем телом и душой. Я хотела его, секса с ним, его рук на своём теле, его поцелуев…
Он снял рубашку, и я пристыла взглядом к мощному торсу, буграм мышц и канатам вен. А когда накрыл ладонями мою грудь, приласкав большими пальцами затвердевшие соски, скользнул по бокам, вызывая мурашки и дрожь, и обволок губы поцелуем, таким нежным и мягким, неторопливым и чувственным, я обвила его шею и прижалась к нему, как к единственному на свете, самому дорогому, что есть у меня, к самому бесценному и желанному.
А он гладил мою спину и попу, запустил пальцы в волосы, лаская языком мой рот, потом разомкнул наши губы и мои объятия и уложил меня на холодную каменную столешницу.
Я закрыла глаза, отпуская фантазию и чувствуя, как он мягко ласкает мои соски, прихватывая их ртом и облизывая, посасывает и сминает груди, а его член скользит от его движений бёдрами по моим влажным складкам.
О, флаг Америки…
Мужчина подвинул меня на самый край и снова прижал головку к пульсировавшему предвкушением проникновения входу. Я старалась расслабиться, впустить его в себя и, наконец, почувствовать наполненность и движение внутри, единение с мужчиной…
