Посмотрела на открытую страницу пользователя lebedev_foto и на аватарку хохочущего Максима, снятого в профиль на фоне розового заката. Однако прежде, чем успела удивиться его говорящей фамилии, увидела последнюю публикацию, сделанную полчаса назад.
Это была карусель из фотографий. И обложкой к ней служило фото длинноволосой шатенки в широком бежевом свитере и джинсах. Она была снята вполоборота, в движении, будто то ли поворачивалась к камере, то ли отворачивалась от нее. Стояла напротив сцены, в толпе таких же счастливых студентов. У нее были широкие, пухлые губы, большие глаза и высокие, будто подведенные скулы.
Далее шла вереница фотографий с концерта первого сентября в академии: групповое фото, где я была с растрепанными волосами и в обнимку с Максимом, поющий Денис, ведущий, несколько фото с другими студентами. Подписью служила дата и смайлик в виде конфедератки.
Пост собрал уже больше ста лайков, что было неудивительно с учетом большого числа подписчиков страницы. А еще под ним было несколько комментариев. И некоторые из них относились к моему фото.
«Что за красотка?»
«Вау! Где такая ходит?»
«Это первокурсница?»
«Девушка огонь!»
«Макс, это твоя новая девушка?»
«На первом фото девчонка – красотка! Поделись номерком».
Завела палец под очки и потерла глаз, который с непривычки болел после дня в линзах. Однако легче не стало. Передо мной все еще было собственное фото на чужой странице инстаграма. И не уродливое, а очень симпатичное. А также появившийся комментарий на вопрос о том, Макса ли девушка изображена на первом снимке.
Подмигивающий смайлик.
5. О том, как Утенку снились кошмары
– Кря, кря, кря.
Кряканье доносилось со всех сторон, а также обидный, жестокий смех. Я шла по школьному коридору. Смотрела себе под ноги и старалась лишний раз не поднимать глаз на ребят, которые проходили мимо или стояли около кабинетов.
На мне был мамин растянутый свитер, который вязала еще моя покойная любимая бабушка. Пришлось надеть его, так как в старую, теплую кофту уже не помещалась грудь, а холода ударили, как обычно, неожиданно. На семейном совете решили, что Ляле нужнее осенние сапоги, а близнецам куртки, нежели мне новый свитер. Я не посмела и слова против сказать, потому что знала: родители сейчас каждую копеечку откладывают на учебу в вузе, куда мне ни за что не попасть на бюджетную основу из-за плохих оценок.
Волосы были забраны в низкий хвост в целях самозащиты, чтобы никто не мог дергать за распущенные пряди. Постаралась оставить объем по бокам, чтобы скрыть уши, но их кончики все равно показывались, когда я поворачивала голову.
Зрение у меня начало портиться где-то в начальной школе и к девятому классу совсем село, поэтому очки у меня с толстыми стеклами. Внешность они совсем не украшали – да, в них огромные глаза казались меньше, но вместе с ними и верхняя половина лица. И несмотря на то, что толстой я не была, из-за больших очков с толстыми стеклами начали выделяться щеки, и лицо приобрело грушеобразную форму.
– Кря, кря, кря.
Я подошла к кабинету биологии и остановилась подальше от одноклассников, чтобы не привлекать их внимания. Хотела достать учебник, но пока, сгорбившись, копалась в сумке, кто-то подбежал ко мне сзади, схватил за хвост и дернул. Я вскрикнула, обернулась, постаралась вырваться, но тяжелая сумка с учебниками перевесила, я пошатнулась, потеряла равновесие и упала под ноги обидчику.
– Ха-ха-ха, – заржал практически всегда один и тот же враг, который мучил меня не только с первого класса, а с самого детского сада, куда мы также ходили в одну группу. – Утенок, тебя ноги не держат? На ровном месте грохнулась. Пьянчужка и нищенка! – снова заржал он, привлекая к нам взгляды других одноклассников.
Не обращая внимания на его слова, стала собирать учебники. Даже не сильно расстроилась, потому что уже привыкла, что надо мной все время смеются.
Волосы растрепались, чувствовала, что уши теперь всем видны. Я забыла сменную обувь, и в осенних сапогах, которые были мне малы и сдавливали икры, передвигаться было непросто. Но я, превозмогая все трудности, все равно ползала под ногами обидчиков, зная, что сильнее они меня уже не унизят, а потеря учебника или пенала грозит новыми денежными тратами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Чем это ты там трясешь?
Он присел на корточки напротив меня, заглядывая в вырез, а я поспешно выпрямилась, поняв, что в мамином растянутом свитере большая горловина, и когда встала на четвереньки, в ней стала видна моя необъятная грудь.
– Сисястая корова! – Он заржал, поднимаясь на ноги. – Утка с выменем!
Смех вокруг усилился. К ржанию парней присоединилось хихиканье девчонок. Я попыталась подняться, но сапоги были очень узкими, ноги в них болели, а из-за этого я была еще более неуклюжа, чем обычно. Облокотилась о стену, чтобы иметь дополнительную опору, когда он неожиданно подскочил ко мне и оттянул свитер на груди, заглядывая внутрь.
– Не трогай! – попыталась прикрыться руками и оттолкнуть его, а он и не думал смотреть – вылил мне в вырез томатный сок, который все это время держал в руке.
В мамин свитер. Который еще покойная любимая бабушка вязала.
Я закричала.
И во сне, и наяву.
– Леся! – Оля подскочила с кровати практически так же резко, как и я, и кинулась ко мне.
А я не заметила, как оказалась на середине комнаты и начала бить себя по груди, будто пыталась с нее что-то стряхнуть. Сестра схватила меня за запястья и продолжила обеспокоенно звать.
Глубоко вздохнула, рвано выдохнула, осмотрелась, постепенно успокаиваясь и приходя в себя.
– Что случилось? – В комнату прибежала перепуганная мама.
– Кошмар приснился, – покачала головой, аккуратно вырывая руки из захвата сестры. Ляля смотрела на нас обеспокоенно с верхнего яруса их с Олей кровати.
– Напугали меня, – перевела дыхание мама. – Все нормально?
– Да, – кивнула и на до сих пор подрагивавших ногах вернулась к кровати. – Говорю же, кошмар. Всего лишь.
– Ладно. Спите. – Мама и сама дышала не лучше меня – тоже перепугалась. Она повернулась к темному коридору и тут же ответила, видимо, папе, который подошел к нашей комнате следом за ней. – Всего лишь кошмар. Иди спать, тебе скоро вставать.
– Ну ты и орала, – покачала головой Ляля, снова укладываясь на подушку.
– Простите, – ответила, также ложась и подтягивая к себе телефон, чтобы посмотреть который час.
Сняла блокировку и глянула на экран. Однако в глаза бросился не циферблат часов, а последняя публикация пользователя lebedev_foto. Больше трехсот лайков. Тридцать пять комментариев. В основном поздравления с новым учебным годом. Десяток про девушку на первом фото. И ни одного отрицательного.
6. О том, как Утенок попал в анекдот с Лебедем
Из-за этой публикации спала я плохо. Задремывала, мучалась кошмарами об издевательствах в школе, просыпалась, смотрела на фото, снова задремывала, просыпалась и читала комментарии. Все ждала, когда кто-нибудь напишет про уродину на первом фото, но все молчали. Да еще и писали о том, что я очень красивая, что не столько льстило, сколько приводило в замешательство.
За три летних месяца я практически не изменилась. Да, сняла очки на первое сентября, но не могла же из-за этого моя внешность так резко измениться. Черты лица остались прежними. Те же глаза, губы, щеки. Я не замечала никакого различия между тем, что видела в зеркале и на фото. Лицо одно и то же. Но какую разную реакцию оно вызывало у моих одноклассников и людей, которые меня ни разу не видели вживую.
За ночь изучила практически все «лебединые» фотографии. Максим снимал много и качественно. Предпочитал фотографировать людей. Как стариков и детей, так и молодых, красивых девушек. Последних в его аккаунте было немало. И все будто сошли со страниц журналов о моде и красоте. Их внешность была настолько идеальна, что мое фото среди них смотрелось странно.
