Гаррет расслабился и сел рядом с сыном.
— Что за игра?
— «Академия Флэш-Код», — ответил мальчик, не поднимая головы.
— Звучит круто.
Гаррет увидел в кухне Марику и наконец так явственно ощутил аромат бекона, что чуть не пустил слюни. Кожа Марики сияла бледным золотом, а руки тряслись. Интересно, чего ей стоило заглянуть за завесу?
Во время игры, которой Заир уделял все свое внимание, напрочь игнорируя отца, телефон жужжал и пикал. Гаррет подался ближе, и мальчик застыл. Стараясь не улыбнуться, Своупс наклонил голову, чтобы лучше видеть телефон, но уже через секунду Заир сидел прямо на нем.
— Думаешь, тебе сойдет это с рук? — спросил сын.
— Что именно? Что я стащил бекон с твоей тарелки?
— Ага.
— Думаю, да.
— И не мечтай, старикашка!
Это уже было чересчур. Гаррет зарычал и сгреб ребенка в объятия.
— А знаешь, — начал Своупс, попритворявшись, будто собирается съесть сына живьем, и заставив того захихикать, — как для пяти лет, у тебя страшно длинный язык.
— Ну, извини! — крикнул Заир сквозь смех.
— Сдаешься?
— Никогда! — Развернувшись в руках отца, мальчик попытался взять его в удушающий захват.
Конечно же, ничего не вышло, но за попытку Своупс присудил сыну балл, а через мгновение уже стащил его на пол и принялся щекотать по ребрам.
— Сдаешься? — снова спросил Гаррет, давая Заиру еще один шанс пережить неминуемую кончину.
— Да! — крикнул наконец мальчик.
Своупс отпустил сына, но уже через долю секунды подвергся настоящей атаке под дерзкий клич «Псих!». Правда, нападение Заира больше смахивало на обнимашки, чем на попытки нанести удар. Что ж, над этим придется поработать.
Впрочем, теперь у Гаррета появился шанс хорошенько обнять сына, и он с удовольствием прижал мальчика к груди. Заир не сопротивлялся, но все-таки заявил:
— Больше тебе моего бекона не видать.
— Вот, — сказала Марика и поставила тарелку омлета с беконом и чашку кофе на столик, — теперь у тебя есть собственный бекон. Можешь прекратить мучить нашего ребенка.
Нашего ребенка. Эти слова мигом привели Гаррета в чувства. Он еще разок обнял Заира, посадил на диван и внимательно посмотрел на сына. Кроме светлых локонов, которым когда-нибудь будет завидовать каждая девушка, у Заира была гладкая кожа цвета чистого песка и бездонные серебристые глаза. Почти как у Гаррета, только ярче. Никого красивее Своупс в жизни не видел. И уж конечно, такого ребенка он не заслуживал.
— Ты должен был приехать вечером, — напомнил Заир, снова занявшись беконом и телефоном.
— Мне очень жаль.
— Ничего. Мама мне все рассказала. — Заир глянул на отца, пряча беспокойство. — Ты ведь найдешь ее, правда? Это же твоя работа?
— Есть такое дело.
Завтрак прошел в основном в тишине. Сложив тарелки в раковину, Марика побежала одеваться. Ее движения, хоть и были, как всегда, изящными, сегодня казались напряженными. На ней снова красовался тот самый зеленый халат, бывший настолько коротким, что мог бы дать фору форме чирлидерши. На бегу к себе в комнату Марика распустила волосы, и они упали блестящими волнами ей на спину. Гаррет взбесился уже от того, что вообще заметил этот факт.
— Понимаю, — протянул Заир.
— Чего?
— Мама. Она красивая. Все так говорят. Старший брат Томми Веласкеса влюблен в нее по уши. У него на стене куча ее фоток.
Гаррет выпрямился.
— Что у него на стене?
— Он собирается попросить ее подождать. Он хочет на ней жениться, но пока что он слишком молод.
— И сколько ему? — обалдел Гаррет.
— Четырнадцать.
Какого хрена? Уставившись на сына с отвисшей челюстью, Своупс спросил вслух:
— Какого хрена?
Из-за двери выглянула голова Марики.
— Гаррет!
— Пардон. — Он весь съежился. — Забудь, что я сказал.
Заир безразлично пожал плечами, но в уголке его губ Гаррет заметил намек на улыбку. И губы мальчика были так похожи на губы его матери, что сердце Своупса отозвалось болью. Ему хотелось, чтобы когда-нибудь все это у него было. Семья. Дом. Причина дышать. Но это было давным-давно. Гаррет хорошо усвоил, что о Марике Дюбуа думают и другие мужчины. И, судя по всему, даже дети.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Готов, карапуз? — спросила Марика, пытаясь одновременно надеть куртку и взять рюкзак Заира.
— Наверное. А почему мне нельзя с вами?
Мать выдала ему один-единственный красноречивый взгляд.
— Я тебе уже говорила. А теперь бегом обуваться.
— Мне одежда нужна.
— Все здесь. — Марика сунула сыну рюкзак. — И тебе нужна ванна, грязнуля.
— Правда? — Просияв, Заир повернулся к Гаррету. — У бабушки ванна как бассейн!
— Не плескаться, — предупредила Марика.
Не без труда мальчик обулся, подождал, пока мама не убежит за сумкой, а потом подался к Гаррету и с самым проказливым на свете видом прошептал:
- А бабушка плескаться разрешает!
***
— Ну и? — спросил Гаррет, когда Марика снова села к нему в машину.
Солнце только-только поднялось над горизонтом. Мягкий свет ложился на лицо Своупса и отражался в глазах. От такого вида Марика на мгновение впала в транс, но быстро пришла в себя, когда Гаррет сдвинул брови и глянул вниз, чтобы завести движок огромного черного пикапа. В ответ машина утробно зарычала.
Марика оглянулась на дверь маминого дома.
— Все в порядке. Мама уже не спала. Заир без проблем может остаться у нее на весь день.
— Я о тебе спрашивал, — проговорил Гаррет, выезжая задом с подъездной дорожки.
Они проехали мимо домов в стиле пуэбло, у каждого из которых был свой яркий цветовой акцент. Бирюзовый, темно-красный, желтый, как солнечный свет. Даже магазины в Санта-Фе были построены из глины и других местных материалов и отштукатурены вручную. Каждое здание могло похвастать резными деревянными дверями, выходящими наружу балками и земными оттенками. Это и правда был Город Отличий.
— Ну и? — повторил Гаррет, перебивая мысли Марики. — Ты сегодня бледная. И даже слегка зеленоватая.
Ахнув, Марика опустила козырек, чтобы посмотреть в зеркало. Зеленоватый цвет и правда присутствовал.
— Видимо, ритуалы меня изматывают.
— То есть ты… Как все было? Ты что-нибудь увидела?
— Не совсем.
Плечи Гаррета поникли. Совсем чуть-чуть.
— И куда мы едем?
— Туда, где ты видел Элвин в последний раз.
— Значит, когда ты сказала «не совсем», ты имела в виду…
— Не совсем, — закончила за него Марика.
— Марика, речь идет о жизни пятилетней девочки.
— Ничего подобного, Гаррет.
Своупс притормозил на светофоре.
— И что это значит?
— Это значит, что речь идет о жизни пятилетнего бога. Да, в человеческой форме она ребенок, но она дочь двух самых настоящих богов. Двух неземных существ. Даже не сомневайся: ей под силу такие вещи, которые ты себе и представить не можешь.
Когда загорелся зеленый, Гаррет заехал на заправку и остановился.
— Чего ты мне недоговариваешь?
От страха в животе Марики завязался тугой узел. А вдруг она не права? Вдруг она заглянула не в то место или пригласила не того духа?
— Я… я не знаю.
— Не знаешь или не хочешь говорить?
Она опустила глаза.
— По чуть-чуть и того, и другого.
— Марика, я не самый терпеливый в мире человек.
— Я заметила. — Однако с Заиром он был само терпение.
— Просто скажи все, что тебе известно.
— Но вдруг… вдруг я ошибаюсь…
— Марика, — мягко проговорил Гаррет, словно понимал, что с ней творится.
Впрочем, очень может быть, он как раз и понимал. Ему, простому смертному, приходилось работать и сражаться наравне с богами, ангелами и демонами. И если хорошенько подумать, то сама мысль об этом в голове не укладывается.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А теперь во все это втянули и Марику. Судьба человечества зависела от пятилетнего ребенка, который в свободное время заливается черным кофе и читает ужастики. И за помощью Гаррет Фонтено Своупс пришел не к кому-нибудь, а к Марике.
