Ну да ладно, зато она была достаточно хороша, чтобы забыть об этой мелочи. Я сделал второй глоток, поставил стакан на низкий столик и вместе с Люэн упал на диван. Она прижалась ко мне, и мы поцеловались. Молния пронзила мои чресла и рука моя крепко сжала ее бедро. Она слабо протестовала, но не могла сдержать неумолимое движение моей руки – все выше, выше…
Странное дело, рука моя вдруг потяжелела. Я весь налился свинцом. Улыбка Люэн исчезла…
По инерции я пытался достичь цели, скрывавшейся между нежных и совершенных бедер, но это мне никак не удавалось.
«Черт побери! Вторая осечка за пять дней! Это слишком!» – подумал я и провалился в небытие.
4
Очнулся я от того, что меня начало рвать. Раскидав по полу остатки национальных блюд, я утерся и стал оглядываться по сторонам, одновременно пытаясь сообразить где я и что со мной.
Вокруг была кромешная темнота. Достав из кармана маленький фонарик, я попытался исследовать место своего нахождения. Слабый огонек осветил пустую комнату с железной дверью. Пожалуй, отсюда не выбраться. Склеп, да и только…
Господи, как мне плохо! Желудок схватывало каждую минуту, ледяной пот струился по лбу, сердце билось совершенно ненормально…
Меня снова вырвало, еще и еще… Когда внутри стало пусто, как в вакууме, я отдышался и поднялся на дрожащие ноги. Осветил фонарем дверь. На ней не было замка. Немного подумав, я понял, она заперта снаружи на засов.
Какая неприятность! Уменьем и настойчивостью можно совладать с замком, но ничего нельзя поделать с засовом, когда находишься по другую сторону от него.
Я совсем пал духом. По всей видимости, мне суждено умереть с голоду в этом склепе. Когда меня найдут, я буду маленький и сухой, и меня продадут какому-нибудь коллекционеру мумий.
Я терялся в догадках, пытаясь понять, кто же дал приказ о моих досрочных похоронах. Кто бы это ни был, в любом случае он должен знать о моем задании. Это невероятно, только я и Командор знали, что я буду делать на Бельгонде… Стоп! Стоп! Пустая башка, а Моргено и его группа! ЕГО ГРУППА!!!
Мой тысячелетний опыт подсказал мне сохранять спокойствие и как следует разобраться в ситуации. Я начал исследовать свои карманы. Может быть я все же добрался до цели прежде, чем отключиться, и этим тронул черствое сердце Люэн. Может быть это не входило в ее планы. Во всяком случае в карманах я обнаружил все свое снаряжение. Кучу разных предметов, которые могут сослужить добрую службу. Не было только моего маленького любимого бластера-бульдога. Намек был понят – сиди и не рыпайся. О тебе позаботятся.
Я подошел к двери и тихонько простукав ее, определил местонахождение запора. Потом открыл свой фонарик с задней стороны и достал миниатюрный резак. Резачок!
«Моя милая, – мысленно обратился я к куколке Люэн, – первая заповедь: имея дело с мужчиной, забери все удлиненное, режущее, проникающее, если хочешь обезоружить его. Иначе он достанет тебя тем или иным концом».
Мой резачок быстро управился с запором, и я не замедлил сменить декорацию, выбрался в темный коридор.
Посветив фонариком, я узрел лестницу, круто ведущую вверх. На цыпочках я поднялся по ней… Наверху путь к свободе преградила новая дверь. Тоже запертая.
Приобретя уже некоторую сноровку, я быстро расправился с нею. Затем чуть толкнул и прислушался. Издалека доносилась музыка. Чуть погодя раздалось покашливание. Вот как! Меня сторожат. Я снял пояс, нажал, где надо, и, содрав с него камуфляжную оболочку, получил гибкую отточенную металлическую полосу. Она быстро затвердела на воздухе, превратившись в превосходное мачете. Обмотав полосы, скрывавшей ее материей, я крепко сжал импровизированную рукоять и осторожно отворил дверь. Шагнув вперед, я очутился в холле, покашливание, как радиомаяк, указывало мне путь.
Застать стража врасплох, однако, не удалось. Только я шагнул на порог комнаты, как навстречу метнулось черное обросшее густой шерстью тело с оскаленной мордой. Я рубанул по морде ножом, и удар отбросил тварь к стене, где она и осталась лежать, корчась и истекая кровью. Мой добрый «меч» разрубил ее почти надвое.
С кресла вскочил здоровенный седоватый тип и схватил лежавший перед ним на столе бластер. Я тоже схватил… стоявшую на комоде тяжелую вазу и метнул в типа, целясь в руку с бластером.
Опа! И оружие полетело в угол. С победным кличем я бросился на стража, собираясь прикончить его одним ударом, но не тут то было. Он проворно выхватил откуда-то ножище поболе моего и с ответным кличем ринулся на меня.
Мы сшиблись с треском, как два петуха, дерущихся за право, кому топтать несушек. Натиск стража был таким яростным и стремительным, что первые мгновенья у меня не было возможности сделать ответный выпад, я только-только поспевал защищаться. Ну да ничего! Я помоложе и могу подождать.
Я подождал и дождался: возраст и усталость дали о себе знать – удары стража замедлились и утратили прежнюю силу. Отразив очередной выпад, я нанес ему ответный удар прямо в грудь. К несчастью он не был точен, и мне удалось лишь распороть рубашку и поцарапать противнику кожу.
Страж быстро ретировался за стол и некоторое время стоял, сверля меня ненавидящим взглядом и судорожно хватая ртом воздух.
Я дал ему полюбоваться собою и швырнул в него первый попавшийся под руку тяжелый предмет. Он уклонился. Я швырнул следующий – нельзя дать ему остыть.
– Ну, старичок, запетушись, а то что-то ты скис. Яйца отвалились?
Он поджал губы.
– Ошибся! По твоим гримасам вижу, тебя мучает геморрой. Повернись ко мне своей жирной задницей и я вырежу из нее все лишнее. Ну, давай, давай!
Судя по его реакции, я угадал. Тип бросился на меня, как разъяренный бык. Но я опрокинул ему под ноги стул. Он резво перепрыгнул через него и, раскорячась, стал наступать на меня.
– Да ты спортсмен! – рассмеялся я, пятясь вокруг стола.
Дзинь, дзинь, звякали наши клинки. То и дело что-нибудь рушилось на пол или хрясало в стену. Я глянул на перевернутый стул за спиной стража и у меня появилась идея. Поднатужившись, я с воплями погнал его назад. Так, так, еще немного… Он запнулся о стул и невольно оглянулся. Воспользовавшись этим, я подскочил вплотную и вонзил ему в грудь свой клинок. Затем выдернул его и проткнул стражу живот, снова рванул нож и наотмашь ударил типа по горлу. Он зашатался и с хриплым стоном рухнул, как гнилое дерево.
Я подошел к столу. Странно, но на нем все сохранилось так, как
