часы начали отсчет. Через сутки станет ясно, кто кого.
5
Из зала ожиданий, сквозь гигантские обзорные экраны, я наблюдал за посадкой корабля. Серебристая точка блеснула в небе, похожая на осколок солнца. Точка гудела и приобретала очертания посадочного бота гиперсветовика, медленно заходящего на посадку. Бот описал на горизонте гармоничную траекторию и мягко сел в конце поля. Затем не спеша стал приближаться, распластавшись, как доисторическое животное. Я ждал.
Сказать, что я чувствовал себя в своей тарелке, было бы сильным преувеличением. Всегда испытываешь чертовское неудобство, когда ждешь вполне определенного типа для сведения с ним счетов.
АА не заставил себя ждать, появившись вторым – следом за телохранителем – на верху трапа. Со своего поста наблюдения я его легко узнал. На нем был черный, блестящий комбинезон. В правой руке АА держал кейс-сейф. Прекрасно, не надо будет перетаскивать из их экипажа все барахло, а после разбираться, где находится то, что мне надо.
АА быстро спустился по ступеням и направился к таможенному посту. Его сопровождало пять человек, окруживших патрона плотной группой.
Выполнив формальности, АА и его команда погрузились в экипаж, поджидавший их на стоянке. Я тотчас бросился к своей колымаге и пустился в дорогу, опережая их на несколько десятков метров. Я не торопился и они, естественно, обогнали меня. Десять-пятнадцать минут мы спокойно катили по трассе. Впереди, сзади, сбоку, навстречу шли машины… Вот справа показались дезактивационные купола…
Я приказываю роботу, сидящему на заднем сиденье, приготовить деструктор, затем передаю по рации приказ: «Пошел!» Сахмеец трогает с обочины противоположной полосы и, набирая скорость, движется нам навстречу.
«Атакуй!» – приказываю я ему. Экипаж сахмейца делает несколько пьяных виражей и врубается прямо в нос машины АА. Его тащит вперед с десяток метров, затем сцепившиеся машины останавливаются. Робот поднимает деструктор и направляет дуло на экипаж нашего клиента. Невидимые лучи смерти поливают его и злокозненные мозги АА вместе с тупыми мозгами его телохранителей превращаются в холодец, правда, без хрена или горчицы.
Затормозив сзади, я выскакиваю из машины и бросаюсь к дверце экипажа АА. Защитное поле отталкивает меня. Я нажимаю кнопку на маленьком пульте у меня в руке и преграда исчезает. Я припечатываю робота-взломщика величиной с бутылочную пробку к дверце, и он в мгновенье ока вскрывает замок. Голубчики внутри в наилучшем виде. Я хватаю кейс, поворачиваюсь и сталкиваюсь нос к носу с еще одним таким же прытким, как я, типом. Он жаждет помочь и не имеет других намерений.
– Помогите второму! – кричу я, указывая на экипаж сахмейца, и нажимаю еще одну кнопку на приборчике, спрятанном в кулаке. Машина сахмейца загорается. Сердобольный тип сразу утрачивает интерес к АА и мчится спасать другого «пострадавшего».
Я без помех обыскиваю охранников, у них ничего, кроме оружия. Вытаскиваю тело АА на дорогу и начинаю истошно орать, требуя вызвать скорую медицинскую помощь. Медпомощь, конечно, не успевает появиться за те короткие мгновенья, что у меня хватает терпенья ждать ее, и я, возмущаясь, проталкиваюсь сквозь толпу. Как все понимают, поторопить нерасторопных медиков.
На самом деле я, прикрываемый роботом-помощником, сажусь в свой экипаж и покидаю место удачно проведенной операции. Взломщик отпирает кейс, слава Богу, плата за СВЕРХОРУЖИЕ здесь.
Мы мчимся в Столицу и я молю Бога, чтобы он помог еще и Моргено. Навстречу пролетает флаер службы безопасности, чуть погодя – медпомощи. Как я люблю вас, ребята, вы как раз вовремя.
Загнав экипаж в заранее присмотренные, заброшенные владенья, я прячу тарантас у полуразрушенной стены. Приказываю роботу избавиться от маскарада и стать самим собой. Сам я подбираю внешность под фальшивые документы и избавляюсь ото всего, что может вызвать у эсбэшников подозрения, после чего мы отправляемся на вокзал.
Гордый, как школьник, я вошел в здание вокзала и взял билет до указанной Командором станции. С билетом в кармане мне показалось, что я уже там. Через пару часов я покину поезд и растворюсь во тьме пыльных улиц небольшого городка. Получив вызов, смело направлюсь в пустыню, где меня подберет флиттер. Сутки спустя я буду на Дангоре.
Однако, пока еще рано пускать розовые слюни. Вокзал – идеальное место для слежки. Как только появляется удирающий куда-то тип, его всегда поджидают на вокзале. Что ж, надеюсь мой ангел-хранитель купил себе новый кусок замши, чтобы начистить мою путеводную звезду.
Мой поезд состоял из дюжины жемчужно-серых, сплюснутых сверху и снизу, закругленных с концов цилиндров. Внутри них были устроены овальные секции с уютными мягкими диванчиками. Я поставил робота-помощника в шкаф для бытовой техники, предварительно настроив его на исполнение моих мысленных приказов. Усевшись на диванчике, я с ленивым, скучающим взглядом, стал читать газету. До отправления оставалось 20 минут.
За 10 минут до отбытия, мимо моего окна прошли трое слишком крепко скроенных парней. Вид у этих малышей был такой, что им больше всего подходила каторга.
Я ни минуты не сомневался, что эти злобные гориллы по мою душу. Сомнение было лишь на счет того, от чьего лица они выступали – службы безопасности или друзей Люэн.
Я ждал с судорогой в горле. Хотя разум говорил, ничего с тобой не случится, инстинкт выл сиреной: атас! атас!
Прошло несколько минут. Пассажиры садились в вагоны. Я слышал, как они устраивались в соседнем купе и чирикали по-бельгондски. Где-то заплакал малыш… Толчки… Крики… Прерывистое дыхание… прекрасные звуки вокзала. Прекрасные, потому что это были звуки жизни, в которой я чувствовал себя… жалкой дрожащей былинкой. В животе у меня бурчало и внутренний холод стянул лицо. Я ждал… Косой взгляд на часы – до отправления пять минут.
Я вздрогнул, словно мне с размаху врезали по затылку, – в коридоре раздавись шаги. Шаги, звук которых замирал у каждого купе… Я слышал, как открываются и закрываются в полной тишине двери. Сомнений нет… Это патруль… Я постарался сделаться совсем маленьким. Если так будет продолжаться, через минуту я превращусь в обивку дивана. В настоящий момент это была моя голубая мечта.
Шаги приближались. Я видел, как начала поворачиваться ручка двери. Сильная рука схватила ее и потянула на себя, дверь резко распахнулась. Я закрыл глаза и сделал вид, будто сплю. Сквозь опущенные ресницы я разглядывал два суровых лица. Это были лица горилл, замеченных мною через окно.
Я разглядывал их исподтишка, они меня, не скрываясь. Затем один вошел в купе. Другой остался в дверях. Тот, что вошел, дотронулся до моей руки, что-то говоря по-бельгондски. Я вздрогнул, как внезапно разбуженный человек, и выдал ему очаровательную улыбку.
