— Полчаса как должен быть в вашем кабинете.
— И?
— Опаздывает…
— Та-ак… — Шеф перевел взгляд на Сашу. В глазах его пылало что-то такое, от чего последний стал заметно ниже ростом.
— Ты этого парня хорошо знаешь?
Косолапых неуверенно пожал плечами, изо всех сил стараясь сохранить самообладание:
— Димон за своих курьеров отвечает. Курьер его, значит, должен быть хорошим парнем.
— Ты его видел?
— Димона-то? На прошлой неделе в Праге вместе пили. Так нажрались, что чехи плакали… — Саша ухмыльнулся, вспомнив недавнее приключение.
За что и поплатился.
— Димона?! — Шеф одним прыжком оказался рядом и, схватив его за воротник пиджака, сильно дернул. Послышался характерный треск. — Димона?! На кой хрен ты мне тут зубы заговариваешь!
— А зачем костюм рвать, — обиженно промямлил Косолапых, — деньги за него немалые плачены.
— Плевать мне и на костюм твой поганый, и на деньги твои!
— Деньги ваши.
— Мне все равно плевать! Ты хоть раз видел этого долбаного курьера?!
— Мы до сего момента Димону доверяли. И если бы курьер пришел вовремя, вы бы не спрашивали, видел я его раньше или нет.
— Но он же не пришел!
Иннокентий Валерианович устало выпустил полуоторванный воротник из своих пальцев. Саша тут же расправил плечи.
— Что ты думаешь по этому поводу? — тихо спросил шеф.
— Полчаса в таком деле срок критический, — невозмутимо отвечал Косолапых.
— Это я и без тебя знаю. Есть какие-то иные соображения?
— Когда я выходил покурить в коридор, то видел в окно, как двое придурков грузили в кузов «девятки» завернутое в тряпье чье-то тело.
— И что с того?
— Может быть, они тут кого-нибудь замочили? — вяло предположил Саша.
— И что с того? — повторил шеф.
— Может быть, они нашего курьера замочили?
— Зачем им это нужно?
На что Саша пожал плечами:
— Они же известные придурки, эти подчиненные Принца.
— Если люди мочат ни с того ни с сего кого ни попадя, то им место не на Ордынке, а на улице Потешной, где, как ты знаешь, находится психоневрологическая больница.
— С чего бы мне это знать. Я там ни разу не был.
— Потому что это полезная информация.
Саша пожал плечами, решив не вдаваться в подробности.
— Если они замочили нашего курьера, значит, у них на то были основания, — неожиданно предположил Иннокентий Валерианович и сверкнул глазами.
— Может быть, еще пять минут подождем?
— А если он не придет и эти болваны свалят?
— Ну, и что нам делать?
— Пойди-ка выясни, чего они там грузили.
Косолапых послушно развернулся и быстро пошел к двери. Сейчас ему было плевать, насколько бредовое дано ему поручение. Единственным его желанием было отойти подальше от разъяренного шефа, потому как тот в своей холодной ярости страшнее разгоряченного на корриде быка. Это знали все подчиненные, а уж Косолапых и подавно.
* * *
До взрыва осталось 23 часа 00 минут 15 секунд.
«…Девочка шла по тихой дорожке, Шла слишком долго, стоптала все ножки, Красная шапка сбилась на взмокший лоб, Вдруг из-за дерева прыгнул к ней серый жлоб…»
Реперский речитатив выплевывали сразу четыре пульсирующие колонки.
— Что это за дрянь? — Лина сморщила нос.
— Это не дрянь, а новый хит Джефа. — Алиса блаженно улыбалась, покачивая головкой в такт.
— Переключи немедленно! — гаркнула сестра и прибавила газу.
— Лучше на дорогу смотри, а то от нервов впендюришься в ближайший столб.
— А кто взвинчивает мои нервы, а?! — Лина крутанула руль вправо так резко, что Алиса стукнулась виском о боковое стекло.
— Вот то, о чем я только что говорила, — промямлила она, потирая голову.
— Да выключишь ты эту дрянь?! — Лина резко нажала на педаль тормоза. Машина едва успела затормозить перед светофором. — Или я все-таки врежусь куда-нибудь.
— Врежешься, — злорадно пообещала сестрица, — только не из-за Джефа, а потому, что водишь хреново.
Лина повернулась к ней и смерила таким взглядом, что та поперхнулась.
Наверное, эта сцена получила бы развитие, но тут откуда-то слишком издалека послышалась трель телефона. По лицам девушек промелькнуло непонимание. Алиса даже вяло пожала плечами. Ах, как же грациозно у нее это вышло!
— Ты что, сунула мобильный в багажник? — наконец усмехнулась Лина.
— Я все сумки в багажник сунула. — Та тут же надула губки, понимая, что сейчас ее обвинят в слабоумии.
Телефонная трель повторилась.
— Значит, оба наших мобильника в багажнике, — подытожила Лина. — Великолепно.
Что-то в этом ее «великолепно» показалось Алисе неприятным. Что, она еще не могла понять, но сестра умела обычные слова произносить таким тоном, что звучали они как самые обидные ругательства.
А телефон не умолкал. Звенел он тихо, но настойчиво и противно. Словно издевался над плохой сообразительностью Алисы. Во всяком случае, ей так представлялось.
— Ладно, — она решительно открыла дверцу машины, — я сознаю, что сунула мобильники в багажник. Это и в самом деле глупо. — Она выставила ножку наружу, но задержалась на секунду, чтобы сказать: — И заметь, когда я не права, я это признаю. В отличие от некоторых!
С этим она выскользнула на дорогу прямо посреди улицы.
— Да ты что, — крикнула ей вдогонку Лина, — я должна съехать к обочине!
Но Алиса уже обогнула «девятку» и застыла у багажника. Позади загудели машины. Тут как на зло зажегся зеленый свет, и они загудели сильнее.
— Вот сумасшедшая! — выругалась Лина и, заглушив мотор, вытащила ключи из замка зажигания. А что ей еще оставалось делать? Она даже представить себе не могла, как будет уговаривать вредную сестру вернуться в салон без мобильных телефонов.
Оглушительно хлопнув дверцей и не обращая внимания на громогласное возмущение десятка машин, она направилась к багажнику, где с надменным видом переминалась с ноги на ногу Алиса.
— Чтоб тебя! — прошипела Лина, вставляя ключ в замок.
— Вот всегда ты так, — усмехнулась сестрица, — то требуешь невесть чего, то орешь, когда я пытаюсь исполнить это твое сумасбродное требование. Знаешь, в чем твоя проблема? Ты чертовски противоречива.
— Я тебя сейчас поколочу, — тихо пообещала Лина.
Крышка багажника плавно поползла вверх, и Лина застыла, в удивлении уставившись на открывшиеся внутренности собственного автомобиля. Потом перевела взгляд на сестру:
— Я как-то не подумала, что ты склонна к мешочничеству.
— Что ты имеешь в виду? — Та с интересом заглянула под крышку. — Это не мой тюк.
— А чей? Думаешь, я не помню, как ты верещала, когда я урезала твой багаж? — Лина скривилась и мастерски изобразила плаксивый голосок Алисы: — Это мой фен, и я без него жить не могу.
— Тюк размером с человеческое тело мало походит на мой фен. Он вообще на мой фен не походит, даже если бы мне вздумалось завернуть его в одеяло. Так что можешь тут не кривляться, все равно это не мои вещи, — парировала Алиса.
В этот момент телефон опять разразился трелью звонка. А позади взревели уже десятка два разгневанных клаксонов.
— А чей это кейс? — Лина ткнула пальцем внутрь багажника.
— А чей это мобильник звонит?
— Разве не твой?
— Чтобы у моего была такая пошлая трель? Что это? Электронный Моцарт? Гадость какая! — Алиса поморщилась.
— Думаешь, это пропавший Бычок пошутил? — Лина постучала кулаком по крышке кейса: — А телефон-то из тюка разрывается…
Алиса откинула край старой ткани и всмотрелась. Потом как-то неестественно дернулась, всхлипнула и вдруг разразилась нечеловеческим визгом.
* * *
Примерно такой же визг раздался в трехстах метрах от светофора. То был визг Принца. Правда, в отличие от Алисы, свои вопли он сопровождал нечленораздельными, но явно выраженными тембром голоса ругательствами. Когда он смог перейти на человеческую речь (а случилось это спустя минут пять), он обернулся к двум своим лысым подельщикам и устало спросил:
