Мара кивнула, но Джайна, кажется, была не столь благожелательно настроена.
— Джесину эта идея кажется не такой уж и блестящей, — напомнила она матери.
Лейя пожала плечами. Ее старший сын, близнец Джайны, на самом деле высказывал серьезные сомнения по поводу направления, в котором может развиваться Орден джедаев.
— Если мы не сможем навести элементарный порядок в Галактике, особенно в таких удаленных уголках, как Осариан с Рхоммамулем, тогда чем же мы лучше Империи? — задумчиво сказала Мара.
— Нет, мы лучше Империи, — настаивала Джайна.
— Только не в глазах Ном Анора.
И вновь, в который раз, Мара предостерегла Лейю, чтобы та не относилась к этому человеку пренебрежительно.
— Он самый странный из всех, кого я встречала, — объяснила она, и учитывая то, что ей приходилось иметь дело с пресловутыми Джаббой Хаттом и Талоном Каррде, это был настоящий комплимент. — Даже когда я пыталась прощупать его при помощи Силы, я обнаружила… — Мара замолчала, подыскивая нужное слово, чтобы точнее выразить свои мысли. — Пустоту, — выдала наконец она. — Как будто Сила не имеет к нему ни малейшего отношения.
Лейя и Джайна вопросительно уставились на нее.
— Нет, — поспешила исправиться Мара. — Скорее, он не имеет ни малейшего отношения к Силе.
Но пропагандист он все-таки прекрасный, подумала Лейя и выразила свои чувства саркастично и коротко:
— Прекрасно!
* * *
Он стоял на трибуне в окружении Красных Рыцарей. Перед ним собралось не менее десяти тысяч рхоммамульцев, заполонив без остатка всю главную площадь Редхейвена, где когда-то располагался самый крупный рынок на планете и шла бойкая торговля. Но торговые ряды были сметены толпой еще в первые дни Восстания, сразу же после провозглашения независимости от Осариана. И совсем недавно, когда революционное движение возглавил Ном Анор, этому месту присвоили название Площади Праведного Гнева.
Сюда пришли граждане, чтобы провозгласить независимость планеты от Осариана.
Сюда пришли их последователи, чтобы отречься от Новой Республики.
Сюда пришли верующие, чтобы предать анафеме джедаев.
Сюда же пришли фанатики, чтобы выразить недоверие прогрессу и технологии, покричать о славных временах, когда все было просто и понятно, когда только сила и выносливость ног, а не толщина кошелька, решали, как далеко ты можешь путешествовать, и сила рук, а не толщина кошелька, позволяла собирать дары природы.
Ном Анор упивался всем этим. Ему нравилось низкопоклонство и фанатизм, граничащие с готовностью отдать жизнь за религиозные идеалы. Ему было наплевать на Рхоммамуль и всех его обитателей, его нисколько не волновали идиотские крики о какой-то смешной «простой жизни».
Но зато он с удовлетворением наблюдал, какой хаос сеяли в Галактике его слова и последователи, как недовольство Новой Республикой зреет с каждым часом и люди все с большим остервенением относятся к джедаям, этим галактическим суперменам.
Хозяева наверняка останутся довольны.
Ном Анор откинул блестящий черный капюшон за спину и поднял вверх кулак, приветствуя толпу. Послышались радостные крики. Посреди площади, где раньше стоял домик коменданта порта, была вырыта огромная круглая яма, диаметром три метра и глубиной десять. Из ямы доносились пиканье, свистки и жалобный вой, крики о помощи, мольбы о пощаде — голоса дроидов, собранных народом Рхоммамуля и брошенных в яму.
Среди толпы эхом прокатились одобрительные восклицания и веселые шутки, когда два Красных рыцаря вышли на площадь, таща под мышки дроида-секретаря СИ-3ПО. Они подошли к краю ямы, взяли дроида за руки и за ноги, и по счету «раз-два-три» раскачали его и швырнули вниз, на кучу астродроидов, механических шахтеров, автоматических уборщиков улиц и личных дроидов — слуг богатых жителей Рхоммамуля.
Когда крики и хохот утихли, Ном Анор раскрыл кулак, показывая всем крошечный камушек. Затем он снова сжал кулак, так крепко стиснув камень, что во все стороны разлетелись пыль и осколки.
Сигнал к началу.
Толпа, как один человек, шагнула вперед, хватая булыжники и кирпичи — остатки мостовой и домика коменданта. Один за другим граждане подходили к краю ямы и яростно швыряли все, что под руку попало, на кучу дроидов.
Забрасывание камнями продолжалось весь вечер, пока жгучее красное солнце не село за горизонт, оставив лишь тонкую розовую полоску в напоминание о себе, пока многие десятки дроидов не превратились в груду искореженных обломков и мотки искрящих проводов.
И Ном Анор, молчаливый и величавый, наблюдал за всем происходящим с каменным лицом, принимая как должное эту демонстрацию преданности своих последователей — публичную казнь ненавистных дроидов.
2. Глаза Галактики
Данни Куи смотрела за окно наземной башни «Внегала-4», всеми забытой наблюдательной станции на окраине Внешних территорий — планете Белкадан, в далонбианском секторе. Данни часто приходила сюда в это время дня — поздним вечером, — чтобы насладиться прекрасным белкаданским закатом, когда лучи заходящего солнца пробиваются сквозь густую листву тридцатиметровьгх даллоралловых деревьев. С недавних пор эти закаты стали казаться ей еще более живописными, возможно, потому, что она стала различать среди ярких розовых и малиновых цветов оттенки оранжевого и салатного.
Данни жила на Белкадане уже три года. Она входила в состав экспедиции «Внегал-4» с самого начала, а пришла в постоянно недостаточно финансируемое «Общество Поиска внегалактических сигналов и объектов», сокращенно именуемое «Внегал», еще тремя годами ранее, когда ей только исполнилось пятнадцать. Ее родная планета, расположенная в Ядре Галактики, была жутко перенаселена, и независимой по характеру Данни даже полеты на соседние планеты не помогали избавиться от ощущения постоянной давки и тесноты. Ее раздражало любое правительство, будь то Империя или Новая Республика, и бесила любая бюрократическая система. Более того, само слово «порядок» ассоциировалось у нее с чем-то ужасным, когда людей обкрадывают, лишая их свободы и радости путешествий, а самобытные культуры погибают под напором глобальной цивилизации. Вот почему идея о том, что жизнь есть в других галактиках, и мысли о непознанных мирах будоражили воображение девушки.
То есть когда-то будоражили.
Сейчас, стоя здесь и глядя на тот же пейзаж, что видела уже сотни раз, на эти тянущиеся ввысь деревья и сплошной ковер зелени, простирающийся до горизонта, молодая женщина сомневалась, правильно ли она выбрала свой жизненный путь. Год назад ей исполнилось двадцать, она была едва ли не самой молодой среди пятнадцати участников экспедиции «Внегал-4», и одной из всего четырех женщин. Юношеская угловатость исчезла вместе с безрассудным идеализмом, и она превратилась в очень привлекательную, изящную женщину, с длинными вьющимися светлыми волосами и зелеными глазами, которые, казалось, задавали немые вопросы обо всем, что внимательно изучали. Но в последнее время гораздо чаще приходилось останавливать попытки сближения со стороны молодых сотрудников станции, чем размышлять о далеких звездах иных галактик.
По правде говоря, Данни не винила местных молодых людей. Они все прибыли сюда в надежде сделать великие открытия, движимые духом первооткрывателей, расширяющих границы вселенной. Затем они быстро построили базу, небольшой форт, обнесенный стеной, чтобы оградить себя от безумства живой природы Белкадана, и установили оборудование для наблюдения: огромные антенны-"тарелки" и телескопы, а также запустили несколько зондов на орбиту. Первые годы были полны мечтаний, тяжелого труда и опасностей — два участника экспедиции были серьезно ранены, когда в лагерь с ветвей растущего рядом со стеной дерева перепрыгнул красногривник.
Пришлось продолжить трудиться в поте лица, чтобы обезопасить базу. Они спилили все деревья на расстоянии тридцати метров от стены, но и эта работа была позади.
Сегодня «Внегал-4» превратился в прекрасно охраняемое спокойное место, где можно было побродить среди многочисленных садов и послушать журчание чистых ручейков, от которых веяло прохладой. Типичная тихая научно-исследовательская станция с прекрасно налаженным бытом.
Данни скучала по ушедшим дням.
Даже лица окружающих примелькались и поднадоели, несмотря на то что половина жителей станции не были первыми ее колонистами, а попали сюда позже с других станций или из штаб-квартиры общества «Внегал».
Краешек солнечного диска погрузился за горизонт, и небосвод от севера до востока озарился оттенками оранжевого и зеленого. Где-то в зарослях джунглей испустил низкий утробный рев невидимый красногривник, возвещая о приходе сумерек.
Данни закрыла глаза и попыталась помечтать о чем-то приятном, но учитывая, что ее все больше тяготила скука и все труднее было смотреть все на те же звезды, а долгожданный сигнал из другой галактики так и не приходил, она так и не придумала, о чем же можно мечтать.
