Сегодня есть много людей, которые выступают за возвращение моральных ценностей, но без Бога. Вдали от Бога у человека жизни нормальной быть не может.
И вот, когда человек дошел до крайней степени нищеты, до крайней степени унижения, он пришел наконец к мудрой мысли, что множество нанятых рабочих в доме отца его наслаждаются благами. Они «избыточествуют хлебом, а я гладом гибну». И он говорит себе: встану и пойду к отцу моему.
Обращение к Богу всегда начинается с мысли. Бог Сам дает ее нам. Бога без Бога познать невозможно, и к Богу без Бога прийти невозможно! Христос говорит: никто не приходит к Отцу, как только через Меня (Ин. 14:6). Так вот, Бог дает человеку добрую мысль, и это великое сокровище.
В силу нашего материалистического мировоззрения мы не придаем должного значения мыслям. Святой Иоанн Златоуст в одной из своих молитв говорит: «Господи, даждь мне мысль благу». С доброй мысли начинается все хорошее. Все видимое добро возникло из невидимой доброй мысли. И мысль не приходит сама, это Бог ее посылает.
Человек, отчаянно грешащий, находится как бы вне себя, он пребывает в исступлении. Так и мы, бывает, когда смотрим на человека, пребывающего в грехе, не узнаем его. Черты лица у него прежние, а нутро как будто кто-то поменял. Вы наверняка неоднократно это наблюдали, как будто внутри у него кто-то сидит, не он это, глаза другие, голос другой.
Возвращение блудного сына началось с мысли. Он пришел в себя, понял свое бедственное состояние, увидел путь исправления. И он, совершая путь обратный, по дороге сочиняет молитву: «Отче, я согрешил на небо и пред тобою и уже не достоин называться сыном. Прими меня как одного из наемников твоих».
А отец все это время ждал его, не забывал про него и высматривал его на дороге. И увидев, побежал навстречу, и обнял его, не дожидаясь каких-либо слов. Отец дал сыну новую одежду, и перстень на руку его, и сапоги на ноги.
Дары эти символичны. С тех пор как человек согрешил, идет вражда между змеем и человеком. Змей жалит в пяту человека, а мы должны разбивать ему голову. Сапоги нужны, чтобы защититься от укусов змея, это некая благодатная защита от укусов греха. Одежда новая – это те благодатные покровы, в которые одевается человек в христианских таинствах. Перстень на руку – в знак сыновней принадлежности. Ты сын, а не раб, ты – будущий хозяин дома отчего.
Наконец повелевает заколоть теленка, чтобы есть, пить и веселиться. Когда в Евангелии говорится про пиршественную еду, мы понимаем, что имеется в виду Евхаристия. Потому что телец закланный – это образ Христа, закланного и воскресшего, это Его плоть и кровь, это пиршество веры!
И человек, вернувшийся в отчий дом, должен непременно одеться, обуться и насытиться. Он должен есть эту священную пищу. Потому мы так часто говорим, что нельзя быть полноценным христианином, не причащаясь святых Христовых Тайн.
Христос дал нам благодать покаяния. Это все, что у нас есть! Это единственный источник радости, который есть у согрешившего человека. Это его единственная надежда.
Затем мы видим, как возникает конфликт между старшим сыном и отцом. Старший сын – образ еврейского народа. Он сказал ему: «Я всегда с тобой, и все угодное для тебя делаю, ты для меня даже козленка не дал, чтобы я с друзьями повеселился. А этот сын твой все твое промотал с блудницами, а ты ему заколол теленка». И отец его утешает: «Сын мой, ты всегда со мной, и все мое – твое, а брат твой пропадал и вернулся, умер и ожил».
Здесь имеется в виду вся сложность взаимоотношений между христианами и иудеями, между ветхим Израилем и новым Израилем. Этот обидевшийся старший брат, который по гордости считал, что нехорошо прощать блудников, есть образ еврейского народа. Им очень тяжело было понять и принять любовь Божью, пролившуюся не на них одних, но на весь мир.
И мы, христиане, тоже порой осуждаем вновь пришедших в церковь людей, не умеющих ничего, даже правильно перекреститься. Мы тоже становимся в позу старшего брата и с высоты своего воцерковления осуждаем новопришедших и считаем себя достойными больших милостей.
Это неумение радоваться о чужом спасении ужасно. Оно рвет все братские связи в человечестве, так как и старший брат не называл вернувшегося братом. Бросая в лицо отцу упрек, он не говорит: «Брат мой», а говорит: «Сын твой». Это не обмолвка и не словесная случайность. Это та дерзость, с которой Каин говорил Богу: «Разве я сторож брату моему?»
И последнее, что можно сегодня сказать об этой притче, – это то, что есть две смерти, смерть душевная и смерть телесная. Когда сын вернулся, отец обрадовался и сказал: «Радоваться подобает, потому что сын мой мертв был и ожил, пропадал и нашелся». Человек, когда грешит, умирает. Он тогда – живой труп. Смерть тела – это отлучение души от тела, а когда душа от Бога скроется, забудет Его, начинается смерть души. Человеку, правда, кажется, что это он жив, а Бога нет. Мировоззрение это четче и громче выразил Ницше, сказав, что «Бог умер». Но нет, братья и сестры, жив и никогда не умрет Господь – источник Жизни!
В мире есть множество людей, мертвых душою, и Господь ждет всех их, выглядывает и высматривает их издалека. А увидев возвращающегося с позором сына, как этот отец из притчи, бежит ему навстречу и обнимает с любовью.
Нам же, умершим и далеко ушедшим, нужно возвращаться и оживать через покаяние. Христос дал нам благодать покаяния. Это все, что у нас есть! Да, больше у нас ничего нет, только вера, сопряженная с покаянием. Это единственный источник радости, который есть у согрешившего человека. Это его единственная надежда. Подвиги мы вряд ли совершим, это нам не по силам, да подвигов от нас Бог и не ждет. Нам оставлено покаяние – единственное врачевство против душевной смерти.
В мире есть множество людей, мертвых душою, и Господь ждет всех их, выглядывает и высматривает их издалека. А увидев возвращающегося с позором сына, как этот отец из притчи, бежит ему навстречу и обнимает с любовью. Поклонимся же сегодня благодарным поклоном вечно живому Богу, имя Которому – Любовь.
Аминь.
Молясь и не прощая, можно стать духовным чудовищем
Неделя сыропустная. Прощеное воскресенье
С воскресным днем, дорогие христиане!
Хочу сообщить вам радостную новость – начинается Великий пост!
Великим постом поститься должны все, и стар, и мал. Всякий верующий во Христа должен поститься в меру своих сил. Кто-то может по болезни пить молоко, но зато будет Псалтирь читать больше, кто-то не может на службы ходить часто, но тогда он должен, например, бороться с вредными привычками. В это время миллионы людей вступают в единодушный одновременный подвиг, и это нам его значительно облегчает, так как все трудятся вместе.
Молясь и не прощая, можно стать духовным чудовищем.
Когда все идут в одном направлении, то всем идти легко. Почему так трудно бывает жить по-христиански, спасаться, трудиться, молиться? Да потому, что мы гребем против течения. Мы сегодня живем в мире, который живет совершенно иными законами, принципами и мыслями. А Великим постом поститься будут и в Африке православные христиане, и Америке, и в Австралии, и во всей Европе, не говоря уже о России, Грузии, Греции и других православных странах. Миллионы людей вступят в борьбу со своими грехами, со своей лукавой природой, испорченной грехом. Каждый из нас будет бороться с самим собой. И нам будет легко, потому что бороться будут очень многие.
Человек живет до тех пор, пока может меняться. Все живущие живы потому, что они еще могут стать лучше. Нравственное изменение, преображение человека, обогащение добрыми делами, превращение из гусеницы в бабочку – это и есть оправдание жизни. Если все это есть, то и жизнь есть. Если же нет, то и жить незачем. Получается, что Великий пост как ничто другое оправдывает наше существование.
В сегодняшнем Евангелии мы читали фрагмент Нагорной проповеди о том, что нужно уметь прощать. Человеческие подвиги не имеют никакого смысла и цены, если человек не прощает других. Если человек, не умеющий прощать, будет поститься, то он будет похож на беса, который не ест, не пьет и не спит, но при этом никакой любви, никакого смирения не имеет. Человеку, не умеющему прощать, лучше вообще не поститься, лучше никогда не молиться, потому что всякий духовный подвиг для такого человека будет менять его в худшую сторону. Молясь и не прощая, можно превратиться в духовное чудовище.
Итак, твердое основание христианской жизни есть в первую очередь примирение с окружающими. Бог не простит нам наших грехов, если мы не будем прощать ближних наших. Как пиявку, нужно оторвать от нашего сердца обиды, злобу, зависть, осуждение. Если этого не будет, лучше не подвизаться, лучше мясо есть всю жизнь, потому что иначе мы только покалечим свою душу. Ведь подвиг без твердого основания – это травма для души. А твердым основанием подвига является смирение перед Богом и прощение всем всего.
