А до аварии, порт использовался для строительства пятого и шестого энергоблоков и подготовки строительной площадки для нового микрорайона города. Все окончательно было брошено в середине восемьдесят седьмого года, когда четвертый блок уже накрыли саркофагом и закончили большую часть дезактивирующих работ.
Неизвестное судно пришвартовалось, причем очень необычным образом. Пирса в порту никогда не было, имелся лишь огромный плавающий кран. К нему для чего-то временно навели небольшой понтонный мост.
Подобравшись почти вплотную, я заметил, что на открытой площадке устроили складскую зону. Все ящики и коробки таскали сюда. Насчитал шесть человек грузчиков. С удивлением опознал в их речи польские слова... Что за значит? Какого черта здесь делают поляки?
И даже если откинуть эти моменты, что ночью могут здесь разгружать? Что-то запрещенное? Очевидно же!
Площадка была хорошо освещена— сверху висел фонарь.
Дождавшись, пока очередная пара рабочих принесет большой ящик и направится обратно, я подскочил к ближайшему, ухватил коробок и вместе с ним, вернулся обратно. Рядом росли большие кусты сирени, поэтому спрятаться за ними было несложно. Я находился совсем рядом, при этом оставался невидимым. Да и кто бы стал выяснять? Территория даже не было огорожена.
Ножа у меня не было, пришлось брать острый камень и им разрезать материал.
Открыл. Насмешливо фыркнул.
Это были джинсы. Много, хотя все одной и той же расцветки. На дне, в отдельных целлофановых пакетах, лежали футболки и батники.
Все это очень походило на самую обычную контрабанду.
Ну, теперь-то все ясно — вот местные фарцовщики обрадуются. Партия явно прибыла сюда незаконно, причем, судя по всему из Польши. Речное судоходство в этом регионе налажено хорошо — вполне допустимо, что мои предположения верны. Впрочем, я совсем не знаток языков...
Быстро вернул ящик на место, проверил другой, что был поменьше. Внутри оказались упакованные виниловые пластинки и аудиокассеты.
— Биттлс? — изумленно пробормотал я. — Модерн Токинг?!
Черт возьми, а...
Напоследок решил заглянуть еще и в третью коробку — она оказалась доверху забита заграничной косметикой. Какие-то баночки, пузырьки, бутылки...
У здания стоял старый «ПАЗ» и пара «Копеек», — а вот и транспорт, чтобы свезти добро в место хранения.
Я сам того не желая, стал свидетелем того, как заграничная «фарца» ввозилась в город. Только корабль, скорее всего, советский, а поляки тут просто как сопровождающие товар лица. И это не было чем-то из ряда вон выходящим. Это в шестидесятых и семидесятых спекулянты шифровались как натуральные шпионы... Достаточно вспомнить, как в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» Шурик искал нужные транзисторы... А это был как раз семьдесят третий год. К концу восьмидесятых фарцовщики настолько осмелели, что вели бизнес, уже чуть ли не в открытую.
Через пару минут, тем же путем, каким и пришел, я покинул порт разочарованным. Честно говоря, надеялся наткнуться на что-то интересное, а тут всего лишь мелочевка, не заслуживающая внимания.
Через двадцать минут я вернулся домой.
Плюхнувшись на диван, я неожиданно вспомнил про свое письмо, ради которого вчера мне пришлось так рисковать... Я хотел его уничтожить, но так и не сделал этого. Осмотрел все.
Его нигде не было! Я прекрасно помню, что когда Настя отдала его мне, я сложил его пополам и сунул во внутренний карман толстовки. Причем, после стычки с Андреем, оно по-прежнему было внутри. Однако сейчас, прощупав всю свою одежду, я его не нашел. Да что за ерунда?
Взять его мог только Петров, утеря однозначно исключена. Но зачем ему это? Я же и так все ему рассказал...
— Ой, не понял я тебя, Андрюха... — задумчиво пробормотал я, глядя в стену. — Совсем не понял!
Глава 3. Неясные моменты
В глубокой задумчивости я снова покинул дом, вышел на крыльцо.
Раз за разом прокручивал в голове произошедшее и честно говоря, не мог прийти к окончательному решению. А что если я ошибаюсь и Андрюха тут вообще ни при чем?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но тогда кто?
Снова уселся на тот же самый табурет, что стоял с краю от входа. Была глубокая ночь, но спать мне не хотелось совершенно. Я оценивал риски...
Скорее всего, у Петрова возникло ко мне некоторое недоверие. И это понятно — он ведь следак, причем прожженый. У него недоверие в крови. Одной только фразы, что я такой же как и он попаданец, может быть и достаточно. Этот момент мы перетерли. А вот тот факт, что мои намерения благие и я действительно хочу предотвратить аварию, скорее всего, насторожили его. Но зачем брать письмо?
Его мотивы мне неизвестны, а вот какие могут быть последствия... Что в этом письме, известно только мне одному. Я написал его давно, но так никуда не отправил. Это, была своего рода страховка, в которой сейчас не было никакой необходимости. Даже наоборот, теперь эта самая страховка представляла опасность уже для меня. Попади письмо в руки КГБ, все с ног на голову перевернется — тогда меня будут искать не только военная комендатура и те, кто стоит за диверсией и ликвидацией спецгруппы «Барьер». Вполне предсказуемо, что подключатся и гэбэшники и милиция и бог весть кто еще. Тогда я точно превращусь в загнанного зверя, которому все дороги на АЭС будут намертво перекрыты. Но, черт возьми, что намерен делать с письмом Андрей?
Невольно обратил внимание, что из открытой двери на улицу лился бледно жёлтый свет. Выходя из дома, я забыл выключить освещение в коридорчике, а дверь открылась под собственным весом.
Почти сразу, всего нескольких метрах от входа я различил свежие следы от автомобильных шин. Так как никакого забора здесь не было, на машине можно было подъехать почти к самому дому. Раньше следов не было.
Пока я ходил к портовой зоне, здесь кто-то был. Кто-то, кого я не ждал, да ещё и на машине.
Встал, подошел ближе. Точно — следы.
Получается, что за Петровым кто-то приехал? Но кто? А может, это было после?
От таких мыслей голову можно сломать — я ведь ни разу не детектив.
Первое, что пришло в голову — городское такси. Быстро отсеял эту версию, ведь в доме не было телефона, соответственно вызвать машину невозможно... Вспомнил, что когда шел из медсанчасти, увидел машину. Черная «Волга», предположительно Андрея, осталась на обочине у дороги. Но сам он был пьян — куда ему садиться за руль? Да и не заедет она сюда — грязи по колено, колеи сантиметров по пятнадцать глубиной.
Однако следы определенно свежие, по крайней мере, с виду.
Встал, осмотрелся. Тишина, темнота... Местных тут никого не было, а если все-таки и были, наверняка спали. Ночь все-таки.
Черт возьми...
Решил дождаться утра, а там все осмотреть более тщательно.
Вернулся в дом и повалявшись на диване, завалился спать. Что-то последние дни у меня совсем безумные — сплошная черная полоса. Вроде встретил родственную душу, из своего времени, так и тут подвох — мутный он какой-то... Может, я слишком много рассказал по пьяни? При следующей встрече нужно расставить приоритеты, надоела эта недосказанность.
Проснулся я почти в девять.
Встал, быстро умылся и наскоро одевшись, покинул дом. Хотел осмотреть следы от протектора, но ночью прошел дождь, отчего разобрать что-либо стало проблематично. Я и так совсем не следопыт, а теперь вообще безнадега.
Конечно же меня посетила мысль, что скорее всего мою шкуру искали посторонние люди… Вот только кто они, сколько их и где они находятся?!
Ощущался легкий голод, но я не стал тратить время на завтрак. Отправился вверх по дороге, намереваясь выйти в город. В лесу уже появился запах осени, несмотря на ранее время. Если бы у меня было лишнее время, с удовольствием погулял бы, расслабился. Вот только некогда...
Выбравшись на дорогу, я вновь увидел стоящую на обочине черную «Волгу», только уже в другом месте. Кажется, это была та же самая, что я видел вчера.
Решительно направился к ней, но метров за сорок до нее, водитель внезапно завел двигатель и резко тронулся с места. Ускорившись, «Волга» пронеслась мимо меня.
