- Нет. Но я могу подвезти тебя.
Я старательно не смотрел на нее как можно дольше, однако сейчас мой взгляд задержался на ее лице.
- Разве тебе не надо работать?
Алексис пожала плечами, откидывая прядь огненно-рыжих волос и открывая изящную шею.
- На данный момент я сделала все необходимые снимки. Теперь осталось дождаться, когда "Резиновая лошадь" выйдут на сцену. Мы ведь вернемся к их выступлению?
- Было бы лучше успеть. Наша группа выступает сразу после них.
Я постучал пальцами по рулю, стараясь найти другой вариант. Конечно, можно было бы вызвать такси, но пришлось бы долго ждать, а кроме того, они предложили бы отбуксировать фургон на станцию по пути. Кроме того, общественный транспорт в Лос-Анджелесе был таким, что я никогда не успел бы вовремя добраться до Бекки. Если бы был кто-то еще, к кому я мог обратиться за помощью, я бы так и сделал, но Алексис была моей единственной надеждой. Я все еще сомневался. Оставаться наедине с ней в машине мне не хотелось. Я чувствовал, что если поступлю так, все мои труды пойдут насмарку, но мне необходимо было ехать.
Я напрягал мозг, подыскивая иной вариант, но наконец сдался. У меня лишь один выход.
- Уверена? - спросил я, давая Алексис возможность в последний раз передумать.
- Я уверена, - она провела пальцами с красными ногтями по моей руке, по моей татуировке феникса. - Я хочу помочь тебе.
Я сглотнул, по телу растекалось тепло, словно она разжигала во мне пламя своими прикосновениями. Я выскочил из фургона.
- Хорошо. Спасибо.
- Моя машина здесь, - сказала девушка, отводя меня на другую сторону парковки.
- Та же, что и прежде?
Мы много времени проводили в ее Мерседесе в старших классах. Сказать по правде, я был бы рад снова ее увидеть.
- Нет, того не стало в прошлом году. Теперь у меня МИНИ.
- Жаль. У нас были хорошие воспоминания, связанные с машиной.
- Были, - она хитро улыбнулась. - Некоторые очень хорошие воспоминания на заднем сиденье.
Я вздохнул, стараясь не касаться опасных воспоминаний, но все, о чем я мог думать - как мы были вместе.
- Помнишь, когда мы заблудились по дороге домой, когда возвращались с концерта в Помоне? У нас закончился бензин, и мы остановились в теневом квартале Лос-Анджелеса, а Джаред приехал за нами?
- Помню. Я так испугалась, что мы даже собирались угнать машину, а потом ты помог мне... отвлечься, - она заглянула мне в глаза. - Ты был так хорош в "отвлечении".
В тот же миг все, о чем я мог думать, так это о том, как я "отвлекаю" ее. Сначала, я бы запустил пальцы в длинные густые волосы, обхватил их. Наклонил бы ее голову, чтобы коснуться губами заветного местечка за ухом на шее. Она бы простонала мое имя, а я двинулся дальше, спускаясь все ниже, к вырезу на ее рубашке, целуя каждый сантиметр ее кожи, что уже видел прежде. Она стаскивает с меня джинсы...
Хэй. Ничто из этого не может произойти. Я не могу снова быть с Алексис, и единственная возможность пережить эту ночь - полностью прогнать эти мысли. Зачем она снова напоминает мне о прошлом? До этого она намекнула, что хотела бы наверстать упущенное, а теперь пялится на меня. Она хочет возобновить отношения?
Мы остановились перед черным мини-купером с гоночными полосами на капоте. Я не представлял Алексис за рулем такой машины. Эм, похоже, она изменилась.
- Хорошая машина, - сказал я. - Хотя на заднем сиденье не так много места.
Стоп, почему я это сказал? Я словно не мог контролировать себя, флиртуя с ней.
- Я уверена, что нам бы хватило.
В ее глазах снова появился странный блеск, и мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не прижать ее к машине и не взять ее прямо сейчас. Меня так и подмывало приблизиться к ней, хотя идея была ужасная. Находясь рядом с Алексис, мой мозг не мог правильно мыслить. Я желал обвинить мое возрастающее возбуждение в том, что вел себя, как придурок, но причина была не в этом. Все воспоминания, связанные с Алексис, в совокупности с ее присутствием, заставляли меня чувствовать себя сентиментальным кретином.
Я прокашлялся и отвел взгляд.
- Давай просто найдем Бекки, хорошо?
- Конечно, - согласилась Алексис, но в ее голосе проскользнуло разочарование.
Черт, и я тоже был разочарован. Я хотел больше походить на Джареда в этот момент: менять девчонок, бессмысленно трахаться, но тогда это был бы не я. Стоило лишь раз ощутить вкус Алексис, и мне хотелось больше и больше. Я должен остановить это прежде, чем все зайдет слишком далеко.
Сев в машину, я запустил на телефоне навигатор, проложив маршрут, и мы молча выехали с парковки, время от времени слушая механический голос. Я пытался представить самые противные картины, что могли бы снять с меня возбуждение. Мертвые тараканы. Заплесневелые бутерброды. Старушки в медицинских халатиках.
- Итак... как ты поживаешь? - спросила она.
Ее и правда это волновало или она просто хотела скоротать время за болтовней? Когда кто-то задавал подобные вопросы, они не хотели слышать истинный ответ. Им лишь хотелось просто услышать, что у тебя все хорошо. Я не знал, что сказать.
Алексис взглянула на меня и рассмеялась.
- Что? - спросил я.
- Я узнаю этот взгляд.
- Какой взгляд?
- Который говорит о том, что ты пытаешься понять меня. Это всего лишь вопрос, Кайл.
Просто вопрос. Конечно. Что ж, в последний раз, когда мы разговаривали, она бросила меня и уехала в другую страну, забрав с собой мое сердце и превратив меня в паззл с отсутствующими кусочками. С тех пор как я поступил в UCLA, я встречался с парой девчонок, которых почти не помню, и тогда ушел с головой в музыку вместе с Джаредом и Гектором. Как бы я ни старался найти замену Алексис, но все попытки проваливались снова и снова. Я лишь ответил.
- У меня все хорошо. А как ты?
- Я тоже. Вроде. Принстон на самом деле не для меня. Удушающий и угнетающий. Как и мои родители.
- Знакомо звучит...
- Да, да, ты говорил мне тоже самое. Я знала, что так и будет, но не подозревала, что так сильно возненавижу это. Или как сильно заскучаю по Лос-Анджелесу, - она посмотрела на меня долгим и осмысленным взглядом, словно я был частью того, по чему она скучала. - Я рада, что вернулась. Это помогло мне понять, кто я на самом деле, и как сильно я не любила этих людей.
- Это объясняет новый образ.
Теперь она одевалась так же, как во время наших свиданий. Она выходила из дома в своих цветастых платьишках и розовых туфлях на шпильке, говоря родителям, что отправляется к подруге, а затем надевала облегающее черное платье, чулки в сетку и берцы в машине. Мне нравилось то, что теперь она не скрывалась.
- Я старалась стать тем, кем не являлась, - сказала она. - Как только я вернулась в Лос-Анджелес, я постаралась соответствовать своему собственному я.
- Тебе это подходит. И новая татуировка тоже.
Она закатала рукав своей кожаной куртки, обнажая тату на запястье, которое я заметил прежде - черная диафрагма.
- Я сделала ее сразу, как определилась со своей специальностью.
- А как же психология?
Она пожала плечами.
- Это не для меня. Я едва понимаю половину из того, что творится в моей голове. Кто я такая, чтобы влезать в жизнь других? В одном из семестров я посещала занятия по фотографии и влюбилась. Я планирую доучиваться на фотокорреспондента. Ну а у тебя что?
- Я выбрал специальностью музыку. Сейчас я занимаюсь звукорежиссированием и сведением.
- Ты всегда говорил, что хотел заниматься именно этим, - с улыбкой произнесла Алексис. - А еще у тебя появились новые татуировки. Мне они нравятся.
- Спасибо.
Когда мы были вместе, у меня уже было несколько тату, но как только мне исполнилось восемнадцать, я набил рукава - на одном был феникс, а на другом - водяной дракон, окруженные пламенем, волнами и звездами. Недавно я набил на костяшках пальцев фразу "ЖИВИ ГРОМКО".
- А что за история с треугольниками? - спросила она.
У меня было по треугольнику на каждом запястье. На левом - полностью черный, а на правом - пустой.
- Джаред и я сделали их после..., - я хотел сказать "сразу после твоего ухода", но это казалось мне не лучшей идеей. - После того, как я поступил в колледж.
- Ты делал эти татуировки?
- Да. Его тату является зеркальным отражением моих. Они символизируют братство, двойственность, тьму и свет, внутреннего и внешнего меня..., - я пожал плечами. - Что-то в таком роде.
Прозвучало глупо, когда я произнес все это вслух, но они были моими любимыми татуировками.
В то время Джаред был "золотым мальчиком", единственный, кто был правильным, кто получал все, что хотел и был гордостью родителей. Подростком я был единственным, кто набил себе тату и втихаря пробирался в рок-клубы; был тем, кто попался на краже в винном магазине и отделался лишь предупреждением; был тем, кого чуть не выгнали из школы за курение травки. А Джаред каждый раз выручал меня снова и снова. Но в последние годы мы поменялись местами. Или, может, мы оба погрязли во тьме и искали свой путь к свету.
