В кромешной тьме склада забрезжил колышущийся отсвет коптилки. Полоска света упала из открытой каптёрки – стало быть, проснулся хозяин.
-Дед! – Виктор окликнул из коридора. Мало ли, со сна ещё пальнёт с перепугу.
-Доброго утра, дед. Я так думаю, надо мне на промысел сходить, патронов добыть. Да и мяса для Лариски тоже. Объедать вас не хочу.
-Да што ты, што ты! Ешли бы не ты, меня бы шамого вшера шъели, – забормотал старик.
Но по голосу, видать, обрадовался. Привык складские запасы считать только своими.
-Там у тебя, дед, автоматов полно – я выберу себе один. Из карабина только на расстоянии хорошо валить, в ближнем бою не годится.
-Да бери хоть два… Ты там шмотри, поошторожнее с гориллами. Реакшыя у них жвериная, да и на меткошть не жалуются.
-«Этот человек своё дело знает», – подумала деду Лариска.
-«Да, по виду-то она деловая… А реально-то как ещё повезёт», – отозвался тот.
Старик, конечно, завидовал молодости. Его жизнь прошла, кончилась. И не было в ней ничего, кроме этой каптёрки. Даже бабы нормальной ни разу не было.
По молодости, конечно, приводил он в метро самок горилл, бывало. Теперь и вспомнить совестно… Нелюди они, конечно, но всё-таки. Попользовался – и убил. Не по-христиански это…
Три коротких автомата перекочевали с полки на тумбочку – видно было, что за ними хоть как-то следили. Рассматривая оружие со всех сторон, майор выискивал возможные повреждения. Вроде, нет, хотя износ заметен простым глазом – блестящий от потёртостей металл, такие же отшлифованные тысячами прикосновений рукоятки. Разобрал каждый, и придирчиво, насколько позволяла освещённость каптёрки, осмотрел внутреннюю поверхность стволов и состояние прочих деталей. Приблизив вплотную к глазу, изучал «чашечки» затворов вокруг выхода ударника.
Один отложил в сторону – ствол безнадёжно испорчен временем и скверным уходом. Два других смазал машинным маслом, проверил работу механики вхолостую. Спросил у деда пару патронов – тот смотрел на умелую возню «девчонки» с оружием, чуть ли не рот раскрыв от удивления.
«Безошибочно нашла самые рабочие стволы среди того металлолома! Откуда взялась такая?!»
В плане обращения с оружием житель метро был почти самоучкой, запомнил только то, что полвека тому назад показывал отец, в своё время отслуживший срочную.
Диксон пальцем попробовал упругость пружин магазинов, и остался недоволен всеми. Сгрёб их ладонью, поднялся, пошёл копаться в оставшихся экспонатах. Отыскал пару более-менее рабочих, вставил патроны, зарядил автомат. Второй раз передёрнул затвор – как полагалось, из выбрасывателя выскочил блестящий цилиндрик с остроконечной пулей, упал в заранее приготовленную ветошь. «Теперь другой… Чёрт его знает, работа механики почти одинакова».
-Пошлушай, Дикшон… – дед смотрел с явным подозрением. –А ты, чашом, не из «клетшатых» будеш? Дай-ка шпину пошмотрю!
-Зачем? – не понял майор.
-Давай, давай, а то бомба щас как шарахнет!
Старика уже не на шутку трясло от страха. Поворачиваясь спиной, Виктор думал «Попробует щупать – дам в морду». К счастью, деда интересовал только позвоночник гостьи. Тщательно проверив двумя пальцами участок спины между лопатками, он немного успокоился. Но не совсем.
-Так ты правда не вышланная? Диканов начал раздражаться.
-Да что это за «вышланные» такие, сперва объясни толком!
-Ларишка, не врёт она, а? – не унимался старик.
-«Не врёт, те люди не могут прожить в городе и дня».
-Какие «те люди», – окончательно взъярился майор. –Чёрт побери, мне кто-нибудь объяснит, наконец, толком?! А ты сказала, что кроме нас и горилл в городе людей нет! Указательный палец Диксона прицелился точно в голову крысы.
-Гориллы – не люди, – машинально поправил дед. Одна. Две. Три, четыре, пять!!
В мозгу Виктора почти без перерыва вспыхнули пять ярких цветных картин. Первая – над заросшей сорной травой городской площадью завис дискообразный аппарат. Вторая – из него вытолкнули человека в чёрно-жёлтой клетчатой одежде. Третья – человек прячется в заброшенной пустой коробке многоэтажки. Четвёртая – за «клетчатым» гонится стая горилл. Пятая – его обезглавленный труп разделывают на мясо…
Такого майор не ожидал. «Она инопланетянка, что ли?» – подумал про Лариску.
-«Инопланетянка» – это что значит?» – немедленно проявился в сознании очередной вопрос.
-«Разумное существо с другой планеты».
Диканов не был расположен сейчас играть в вопросы и ответы, крыса почуяла это, и ничего больше не спросила. Виктор прокашлялся.
-Ну ладно, «видео» я заценил, с меня кило гориллы. –А как насчёт аудиоряда? – он сурово воззрился на старика.
Конечно, слов таких он не понимал, но догадывался – странная пришелица хочет объяснений. Кряхтя, принял горизонтальное положение, так было легче вспоминать.
Лет двадцать тому назад, возвращаясь домой после очередного обследования близлежащих тоннелей, он ощутил присутствие другого человека. Шагать всегда старался осторожно – сам себя не слышал. Поэтому не понял, обнаружен взаимно чужаком, или ещё нет. Затаился, замер, вслушиваясь во тьму.
Учащённое дыхание чуть слышно доносилось впереди-слева-внизу. Человек сидел, или лежал, переводя дух после каких-то физических нагрузок. Или, может, был ранен.
Помня главное правило подземелья «Не суетись, пока тебя не видят», обитатель метро приготовился ждать, сколько бы ни потребовалось на это времени. Постепенно дыхание пришельца выравнивалось, он восстанавливал силы.
В конце концов кто-то кого-то окликнул, сейчас дед уже этого не вспомнил. Заверили друг друга во взаимно добрых намерениях, разговорились.
Рослый, крепкий на вид собеседник с трудом подбирал слова и произносил их странно-неправильно. Не как гориллы, а с каким-то нехарактерным отзвуком, как будто плохо умел говорить. Назвал своё имя, тоже какое-то необычное, не русское. Какое конкретно – старик тоже забыл.
К своим тогдашним пятидесяти годам он видел уже достаточно много «клетчатых», но ни разу не случалось вот так говорить с одним из них. Недолгая беседа оказалась весьма любопытной, он узнал много нового о верхнем мире.
Например, что, кроме населённых гориллами городских руин и сельских хуторов людей, в мире есть цивилизованные «охраняемые поселения». Немного, но есть. В одном из них, сколько себя помнил, жил этот «клетчатый». Всё там устроено по-другому, в домах и на улицах чистота, порядок, приятно пахнущий свежий воздух. Каждый житель может есть сколько угодно безвредной еды, пить вкусную воду, и даже мыться ею!
Но больше всего удивило деда, что, якобы, в охраняемых поселениях люди не убивают и не едят друг друга. Ну, что не едят, это было понятно – зачем возиться с сырым мясом, если всегда доступна готовая и безопасная еда. Но почему не убивают – понять так и не удалось. Может, потому что люди, а не гориллы? Вот, говорили, будто и сельские жители тоже не стреляют друг в друга просто так…
Старик даже прервал рассказ, чтобы спросить у майора, так ли это, и получив утвердительный ответ, продолжил.
-«Клетшатый» шкажал, что правительштво – не говорящие головы в «пузыре» телевижора, а «такие ше люди, как я и ты». Тогда я сражу не понял, как они могут быть людьми, ешли в ТВ правительштво ижображают гориллы… Да… ну так вот, там, в пошелениях этих, никого, штало быть, не убивают. А ешли кто сделает што не так – берут его, да и отправляют в ближайший город. Навшегда вышылают иж охраняемых пошелений. Дед помолчал, подумал о чём-то.
-Вот, вроде и вшё, што тогда ужнал. Шпешил он куда-то, мы и ражошлишь каждый швоей дорогой – я на «Решпубликаншкий штадион», он на «Льва Толштого» Никогда этого «клетшатого» я больше не видел.
-А чего ты мне спину щупал? Что там искал?
-А-а!… Жабыл, да… – Старик повернулся на левый бок. –У клетшатых в спине такая штука ешть – типа телевижора, но ошень маленькая. Вполовину пули примерно. И те, которые людей вышылают, с помошшью этой фигни за вышланными шледят. Через какое-то время, дня два или три, она взрывается – и шеловеку хана.
-Ясно… А что это ты про телевизор говорил – видел его когда-нибудь?
-Да их, как гряжи… Гориллам вмеште с жратвой раж в неделю привожят. Жратва, телевижоры, оружие, и вшякая дурь – поштоянный набор. Водка там, наркота… А яшшык у меня на складе штоит, ты шпала рядом ш ним…
-Не работает?
-Шево ж ему не работать… Я его только раж вклюшал. Еле выклюшил потом – жму, жму на кнопку, а он, шволочь, не выклюшается. Цельный шас, наверное, мушалшя, пока этот шёртов ящщык заткнулшя.
-Бракованный? Ну, неисправный?
-Не, они вше такие.
Диксон сходил, принёс телевизор в каптёрку. Лёгкий, килограмма три от силы. Привычного экрана нет – глухой чёрный куб, ни шнуров, ни розеток.
-А куда его включать?
