— Зверь ходит, — пренебрежительно отмахнулась наставница. — Не отвлекайся. Пробуй еще раз.
И мальчишка вновь хмуро посмотрел на воду в стакане. А та возьми — да закрутись небольшим водоворотом.
— Не используй Силу, — стегнул его женский голос вместо похвалы.
— Да как иначе! — Тихо возмутились в ответ.
— Не используй Силу. Разговаривай. — Настойчиво повторили ему раз если не в сотый, то близко к этому.
— Разговаривать с водой, — пробурчал тот.
— С тем, что внутри.
— Покажите хотя бы как! Может, я что-то увижу! — После очередной бесплотной попытки с жаром попросил ученик.
Он старался, в самом деле — не отлынивал ни на секунду. Окунал пальцы в едва теплую водицу, набранную в потайном незамерзающем роднике. Пробовал ее на вкус. Разговаривал вслух и грел капли воды на своей ладони — все тщетно. Наконец, он просто перестал понимать, что от него хотят за эти долгие часы, собранные из бесконечных попыток.
— Я не могу показать. — Наклонила к нему голову леди. — Это внутри твоей крови, Георг. Я могу вот так. — Задумавшись на мгновение, наставница указала рукой в сторону ближнего окна.
И изморозь на стекле обернулась красивым гербовым узором.
— Герб клана Гагариных, — заученным текстом выпалил парень.
— Верно, молодец, — похвалили его, погладив по волосам. — В моей крови дар говорить со льдом. Там, на ветвях деревьев, что раскинулись над нашими следами, множество маленьких ледышек. Это пар от нашей печи замерз на них. Если придет враг, льдинки упадут вниз и пронзят врага насквозь, а он даже не почувствует дыхание Силы. Так и умрет, не подняв щиты, — распевом произнесла леди, тепло улыбнувшись.
В ответ несмело улыбнулись — не той чудовищной клановой рутине, когда смерть врага в радость. Просто не в силах противостоять обаянию леди, которую так не хотелось подводить.
— Я попробую еще раз, — серьезно кивнул Георг. — Может, просто мало воды? — Скептически посмотрел он на остаток жидкости у самого донышка стакана.
— Мало моей крови, — шепнуло мужским голосом.
А следом пришла волна жаркого влажного воздуха — будто воду щедро плеснули на раскаленные добела угли.
— Не смотри на него, — наставница схватила попытавшегося было обернуться Георга за плечо. — Держись руками за край стола. Замри. — Скомандовала она жестко.
Тот испуганно повиновался, но взгляд все равно уловил мужской силуэт в отражении граней стакана — мутный, стоявший слишком близко к окну. А затем и тот поплыл в каплях воды, сконденсировавшихся из накрывшего их жара. Кофта моментально пропиталась влагой и неприятной тяжестью повисла на теле. Дерево стены напротив — и то потемнело.
— Зачем ты здесь? — Не вставая, прошипела леди.
Жар словно бы не коснулся ее вовсе.
— Ты заперлась от меня в своих снах. Поэтому я пришел лично. Я принес документы. Ты возьмёшь их и подашь в суд от лица клана. — Оговаривал задачу незваный гость, даже оттенком голоса не выражая сомнений, что ему могут воспротивиться.
— Пошел прочь.
— Георг сейчас умрет, — уведомили ее, не отражая и капли сожаления.
Леди выставила ладони, до того лежащие на коленях, поверх стола. Ярко-красные камни на десяти перстнях охотно подхватили свет ламп и засветились изнутри.
— Тогда о тебе узнают. Убить не смогу, — констатировала дама с явным сожалением. — Зато пепел долетит до Кеми, и Имперские гончие возьмут твой след. Готов снова бежать и прятаться?
— Узнай что в документах, женщина. — Слегка изменился тон говорившего, сменившись на укоризненный.
И камни на перстнях — судя по довольному блеску в глазах леди — были тому главным аргументом.
— Какую беду ты принес в мой дом в этот раз?
— Это не твой дом. — Подернулся мужской голос гневом. — Ты чужая в нем и чужая семье.
— Я — единственная! Я и Георг. Больше никого не осталось. Ты же умер еще при жизни, предатель!
— Если я предатель, то кто же ты? Почему мертвы мои братья и сестры, а ты все еще ведешь свою бесполезную жизнь? Ради того, чтобы зваться княгиней? Или назвать князем этого слабосилка, который никак не дозовется до Силы крови?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Сила крови может проявиться и в шестнадцать, и в двадцать лет. — Успокаивающе положила она ладонь на руку болезненно дернувшегося ученика и произнесла скорее для него, чем для своего собеседника. — В этом нет большой беды.
— Слабость порождает агонию. Клан был мертв еще в самом начале войны. Мир был мертв в эту же секунду! Но отчего я, вместо того чтобы стоять победителем над двумя мертвецами, вижу только одного — и это мой собственный род? — С горечью спросил себя гость.
— Не дождешься. Мы живы. И род, и клан, и мир. И мы — помним, кто ты есть на самом деле, что содеял и на что способен. — Медленно покачала головой леди. — Не найти тебе прощения ни у закона, ни в сердцах людских. Прятаться тебе изгоем до конца дней своих, проклятый.
— У меня документы, — явно сдерживаясь, произнесли в ответ. — Которые принесут мне всю империю. Все обвинения забудут. Мои люди смогут вернуться в страну и помогут возродить мой клан. Скажи, что вздумала помешать мне в этом, женщина, и гори пеплом хоть до северных морей.
— Что в этих документах?
— Мой наследник, которого я пожелаю признать.
— Наследник нашей крови? — Екнуло в сердце женщины.
А Георг даже расслабился на мгновение — пусть кто-то другой смотрит в этот клятый стакан… Но потом в душу вернулась ревность.
— Наследник, к которому клятвой привязан Первый советник империи.
— Ах, этот… — Задумчиво кивнула своим мыслям Борецкая, на мгновение отвернувшись к стене и спрятав эмоции. — Убьешь его, чтобы забрать клятву? Вновь предашь кровь свою?
Ревность в душе Георга тут же отступила.
— Отдай документы в суд. — Холодно произнес гость.
— В этом нет нужды. Мы, некоторым образом, уже родственники с ним. Максим Самойлов признал меня бабушкой. — Отчего-то страх из взгляда женщины пропал.
Он и раньше был тщательно скрыт за яростью и гневом, но сейчас и эти эмоции притихли, сменившись спокойствием.
— Наследник знает, кто его дед?
— Только двоих: Юсупова и ДеЛара.
— Юсупов потеряет право на родство, как только документы изучит суд. ДеЛара — и вовсе самозванец. — Недовольно процедил мужчина.
— В этом мире, в который ты так некстати вернулся, твой наследник сам определяет себе родственников. Ты ему вряд ли понравишься.
— Документы, женщина. Твое решение?
— Я отнесу их в суд, — кивнула сама себе княгиня Лидия Борецкая. — Только прошу, не ослепляй курьера, которого ко мне отправишь. Про тебя забыли, и незачем напоминать вновь. Пока ты ждал смерти мира, изобрели интернет и постаматы.
— Я узнаю, что это. — С заминкой произнесли в ответ.
— К слову, могу подсказать, где Максим.
— Это будет весьма разумно с твоей стороны.
— Вместе с дедом ДеЛара отправился штурмовать Любек. — С показной вежливостью улыбнулась княгиня. — Дороги перекрыты, в городе введены правила благородной войны.
— Его могут там пленить… — Произнес гость после короткой заминки. — Убить до суда, — уже со скрежетом зубов добавил он.
— Я слышу беспокойство в твоем голосе, предатель. — Ахнула леди. — Какой кошмар, клятву унаследуют Юсуповы! И не отдадут, нет. Никогда своего не отдавали.
— Не гневи меня.
— Это он тебе на зло, — осуждающе покачала княгиня головой. — Особенно этот ДеЛара под боком. Как же теперь к сердцу-то кровиночку прижать?
— Пророк подготовился. — Сделал вывод вслух мужчина. — Следовало ожидать.
— Это Максим-то пророк? — С любопытством уточнила леди.
А затем закашлялась от плотного жаркого дыма, прянувшего во все края комнаты, на мгновение окутавшего комнату и столь же стремительно выскользнувшего из дома через печную трубу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вот. — Откашлявшись и удержав чуть не задохнувшегося Георга от падения, княгиня принялась приводить того в порядок — коснувшись Силой и кончиками пальцев лба мальчишки. — Ты просил показать, как выглядит ваша Сила крови. Почти так.
