Я не спала и не ела более двух суток и уже начала ощущать последствия. Глаза жгло так, будто в них попал песок, а желудок сильно болел. Аврора ушла на обед семьдесят пять минут назад. Скорее всего, она снова принесет мне еду. Еду, к которой я не могла прикоснуться. Не потому, что она не была вегетарианской, а потому, что сама мысль о еде после того, что я видела, казалась невозможной.
Дверь открылась, но я осталась на месте на случай, если это не Аврора.
— У меня сейчас действительно нет времени играть в куклы, — пробормотал Невио, следуя за Авророй в комнату.
Я замерла под кроватью, где лежала уже два часа.
— Прости, но я должна была позвать его. Он сходил с ума от беспокойства за тебя, — сказала Аврора, звуча абсолютно несчастным голосом.
— Что? — сказал Невио, затем замолчал, — Черт.
Невио подошел к кровати и опустился на колени, затем заглянул под кровать, его лицо наполнилось облегчением, и меня охватило чувство вины. Беспокойство о брате всегда заставляло меня чувствовать себя плохо. Он потянулся ко мне, но я напряглась и отползла. Его выражение лица изменилось от осознания и боли, что было похоже на удар в мое сердце. Он опустил руку и растянулся на спине на полу, наклонив ко мне лицо.
— Дай нам минутку, Рори, и убедись, что никто не помешает.
Аврора ушла без колебаний, почти неслышно закрыв дверь.
Невио положил свою вытянутую руку ладонью вверх между нами. Приглашение, которое я не приняла.
Я смотрела на Невио, на темные глаза, которые были такими же, как мои, только взгляд в них был другим. Там, где мое лицо было мягким, лицо Невио было суровым. Там, где я была худой и маленькой, он был высоким и уже накачанным мускулами от тренировок по борьбе и паркуру.
Там, где я презирала насилие, Невио нуждался в нем.
— Мы искали тебя без остановки. Все волнуются, Грета. Мы думали, что с тобой что-то случилось.
Что-то случилось, что-то, что я пока не могла объяснить. Мой язык прилип к небу. Мохнатое ощущение на языке напомнило мне, что я слишком давно не чистила зубы. Мой пульс участился при мысли о том, что это может сделать с моими зубами.
— Грета?
Я просто посмотрела на брата. Встреча с глазами других людей стоила усилий, но не с ним.
— Теперь ты меня боишься? — спросил он придушенным тоном. Слезы наполнили мои глаза. В глубине души я всегда знала, кем был Невио. Я чувствовала это. Но я не понимала всей его огромности, того, насколько черной была тоска Невио. То, что я видела, как он, папа и Нино делали, открыло мне глаза на жестокую правду, с которой мне было трудно справиться.
— Грета, — сказал Невио, придвинувшись чуть ближе. Я посмотрела на его ладонь с пересекающимися шрамами. Боль мало что значила для Невио, он любил чувствовать ее, причинять ее.
— Я не боюсь тебя, — выдавила я. Невио заметно расслабился, и на его губах заиграла безрадостная улыбка, — Я боюсь того, на что ты способен, боюсь за людей, которые перейдут тебе дорогу в неудачный момент.
— Так устроена природа, понимаешь? — пробормотал он, — Есть темное и светлое, так и должно быть. Может быть, с близнецами то же самое, но между нами это не делилось поровну. Мне досталась вся тьма, а тебе — весь свет.
— Это слишком большой груз, чтобы нести его, столько тьмы, — прошептала я, мое сердце болело за него.
Он сардонически улыбнулся. — Мне нравится тьма, Грета. Я принадлежу ей.
Я хотела бы поспорить с ним, но после того, как увидела его выражение лица в камере, не смогла.
— Очень немногие люди могут вынести то, чем я есть, — тихо сказал он.
— Я могу.
Невио посмотрел мне в глаза. — Ты сбежала от этого.
— Не от твоей тьмы. От... — я вздрогнула, вспомнив все. Слезы снова застилали мне глаза.
Невио кивнул, как будто понял. Как он мог, если даже я не понимала?
— Я никогда не убегу от тебя, Невио. Я всегда буду рядом с тобой, несмотря ни на что.
— Ты клянешься?
— Клянусь, — я протянула руку и коснулась своей ладонью его ладони. Его прикосновение не взбудоражило меня.
Может быть, должно было. Почему после того, что я видела, я могла выносить его прикосновения, в то время как близость большинства людей я переносила с трудом? Возможно, мой свет был не таким ярким, как думал Невио.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нам нужно идти домой. Отец собирается послать кавалерию, чтобы обыскать город в поисках тебя.
В животе заныло, но я позволила Невио вытащить меня из-под кровати.
Он осмотрел мою окровавленную одежду, но ничего не прокомментировал.
Меня трясло, потому что я давно не ела. Невио крепче прижал меня к себе, ведя к выходу.
Он возвышался надо мной, его пальцы сплелись с моими. Аврора прислонилась к стене в коридоре, выпрямилась, увидев нас, и бросила на меня извиняющийся взгляд, а затем улыбнулась Невио.
Он кивнул ей. — Я твой должник.
Он протащил меня мимо нее и повел по коридору. Когда мы уже почти дошли до лестницы, я оглянулась через плечо, поблагодарив Аврору, которая все еще стояла там, где мы ее оставили. Затем она исчезла из виду, и Невио повел меня вниз по лестнице. Вскоре мы пересекли коридоры подвала и вошли в особняк. Невио не останавливался, пока мы не оказались в общей комнате, где собралась большая часть моей семьи. Алессио и Массимо расположились на диване, а Нино и Савио сидели напротив них на другом.
Папа метался по комнате, а Киара утешала маму, которая выглядела ужасно.
— Где тебя носило? — пробормотал отец, затем его взгляд остановился на мне, когда я вышла из-за спины Невио и в комнате воцарилась тишина.
Мама вышла из объятий Киары, ее голубые глаза сканировали меня с ног до головы, ужас смешивался с облегчением. Она бросилась ко мне и прижала меня к своей груди в сокрушительном объятии. — О, Грета, — всхлипывала она, — Грета.
Я приняла ее объятия, но мои глаза были устремлены на остальную часть комнаты. Невио направился к папе, по пути хлопая по руке Массимо и Алессио. Он что-то сказал папе, вероятно, о том, как он нашел меня.
Глаза отца остановились на моих, и я почувствовала глубокую печаль. Я отвела взгляд и вырвалась из маминых объятий. Я не смотрела ни на кого в комнате, не в силах вынести этого.
— Нам нужно привести тебя в порядок, хорошо? — сказала мама осторожным голосом.
— Нет, — твердо сказала я.
— Грета, — мама обхватила мое лицо, — Нам действительно нужно снять с тебя эту одежду. Тогда ты будешь чувствовать себя лучше.
Я отступила назад, но мой отказ есть и пить догнал меня, и мои ноги подкосились.
Мама задыхалась, протягивая руку, чтобы остановить мое падение, но мои колени ударились об пол прежде, чем она успела схватить меня за руки. Папа в мгновение ока пересек комнату и опустился на колени рядом со мной.
Я напряглась, когда он поднял меня на руки. — Когда ты в последний раз ела? — спросил он низким голосом.
Я коротко взглянула ему в глаза, затем отвела взгляд и пожала плечами.
— Она обезвожена. Я вижу это по ее коже, — сказал Нино, остановившись рядом с нами. Он потянулся к моему запястью, но я отдернула его. Хватка отца на мне усилилась, но он ничего не сказал.
— Я хочу пощупать твой пульс, Грета, — спокойно объяснил Нино.
— Не хочу, чтобы ты ко мне прикасался, — сказала я.
Нино взглянул на папу.
— Сейчас я отведу тебя в твою комнату, mia cara, где ты позволишь маме помочь тебе привести себя в порядок и одеться, а потом Нино осмотрит тебя, и ты будешь есть и пить, поняла?
Я моргнула, глядя в его темные, серьезные глаза, затем опустила взгляд под себя и кивнула.
— Ты останешься здесь, — сказал папа.
— Почему? — простонал Невио.
— Останешься.
Папа понес меня наверх, за ним последовали мама и Нино. Он опустил меня на мраморный пол моей ванной, но не разжал моих рук.
— Теперь я могу взять все на себя, — сказала мама сдавленным голосом. Они напряженно переглянулись, но папа наконец отпустил меня и вышел из комнаты.
Мама ненадолго закрыла глаза, затем повернулась ко мне с притворной улыбкой.
