— Не надо, — не захотела я ничего слушать, — Ты что, действительно считал, что я должна прыгать от счастья? После этой замечательной сцены в таверне? Знаешь, я готова все это золото отдать, лишь бы только забыть о ней начисто.
— Дея! — начал было он с напором..
— Да-да, я знаю… — снова перебила я… Ничего не могла поделать, меня словно прорвало, и слова лились сами, захлестывая с головой. — Ты говорил — «от ревности глупеют». Пусть так, Лик… Я все понимаю, ты не думай… Проблема в том, что от любви глупеют еще больше. Так что видишь, ты не оставил мне ни одного шанса остаться в трезвом уме. Ни единого… Можешь теперь смеяться над влюбленной ревнивой дурой…
На этом месте я развернулась и собралась было доблестно сбежать наверх, пока горячий тугой комок в груди не выплеснулся совершенно некрасивыми рыданиями, но успела сделать только пару шагов к лестнице, как меня поймали за локоть, просто так, безо всякой магии, развернули и прижали к груди так крепко, что я даже пошевелиться не могла… если бы захотела.
— Что ж ты делаешь? — глухо произнес он, прижимаясь щекой к моей макушке, — Что ж ты жилы из меня тянешь… Разве я давал тебе повод считать меня подлецом?
— Нет, — замотала я головой, пытаясь немного высвободиться из его стальных объятий, — но ты даже не обещал мне ничего.
— Проклятье, Дея! Все, что у меня было, теперь есть у тебя… Что еще я могу обещать? Неземную любовь? Я не уверен, что завтра вообще жив останусь… Чего стоят такие обещания?
Темно-синие осколки Бездны жгли будто горячие угли. Разве я думала, что они могут смотреть так: с болью, мукой, почти отчаянием, злостью — и вместе с тем не с нежностью… нет… но с просьбой о ней. И смысл его слов доходил до меня не сразу… Но когда дошел, я застыла на месте, пораженная весьма пугающей догадкой..
— Про что ты? «Все, что у тебя было..» — я осеклась и просто смотрела на него, ожидая ответа.
Он вздохнул, но все же принялся объяснять, перебирая пальцами мои волосы.
— Деньги — теперь ты в любое время можешь иметь к ним доступ, этот дом — он оплачен на два года вперед, захочешь — продлишь. Хозяйка тебя запомнила и примет когда угодно, под любым именем. Она не болтлива и сможет помочь, если возникнут трудности…
— Зачем мне все это, Лик? — вцепилась я пальцами в плотную ткань плаща, лежащего на его плечах, заглядывая в самую глубину темных омутов, — Мне ты нужен, ты сам… понимаешь?
— Я — весьма зыбкая величина, Дея, особенно сейчас, — улыбнулся он лихой и оттого пугающей улыбкой, которая, впрочем, быстро погасла, сменившись мрачноватой досадой: — Не стоило позволять тебе ко мне привязываться… Но я и представить не мог… — он замолчал, и некоторое время просто смотрел куда-то в сторону. — Поэтому хоть так… Ты можешь остаться здесь и ни в чем не испытывать нужду…
Сколько любви может вместить в себя обычное человеческое сердце? Сколько нежности, щемящей тоски и тревоги? Да как эту несчастную мышцу не разорвало только от всех распирающих меня чувств в этот самый миг?
— Ты — лучшее, что есть в моей жизни, — говорила я, пока слезы горячими ручьями текли по щекам, а пальцы гладили его лицо, — и другого мне не надо. Я должна быть рядом, понимаешь? Если я погибну — значит, так тому и быть, но жить без тебя я не хочу.
«А еще, если что-то пойдет не так, я смогу… обязательно смогу тебя вернуть».
Он дернулся, будто от боли, стиснул зубы, и я почувствовала, как заходили мышцы под моими пальцами..
— Хороший мой, я не отговариваю тебя от всей этой затеи, хотя и понимаю, насколько это опасно… Знаю, что ты не можешь поступить иначе, — заговорила я быстро-быстро, не давая ему возможности мне возразить. — Так прими и мое решение, каким бы идиотским оно тебе не казалось…
Он смотрел на меня… Бог мой, как же он смотрел!.. Долго, пристально, тяжело, будто пытался что-то разглядеть на самом дне моих глаз…
Что же ты видишь там, душа моей души?
— Когда дело касается тебя, — разжав объятья, медленно отстранился он, — я делаю одну ошибку за другой. И что бы я ни выбрал, все сведется к очередной из них… Но будь по-твоему…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И Лик быстрым шагом поднялся, если не сказать — взлетел — по лестнице, пока я, оглушенная, с рвущимся на части сердцем, провожала его взглядом.
Когда чуть позже, уняв дрожь в ногах, я последовала за ним, то нашла его стоящим у окна. Он смотрел вдаль, слегка склонив голову и опершись руками на подоконник. На кресле лежал отброшенный по пути плащ. Услышав шаги, маг повернулся в мою сторону.
Я подошла к нему близко-близко и, не встречая возражений, к нему прильнула.
— Прости, — произнесла тихо, — от меня одни неприятности.
— Нет, — усмехнулся он коротко, пряча мое лицо в своих ладонях, — Ты — солнечный свет, Дея. Я давно не чувствовал себя таким… живым.
Я, зачарованная, потянулась к нему, привстав на цыпочки, и он коснулся моих губ своими, вызвав в душе очередную бурю смятения и… растерянности. Он будто благодарил меня за все, и одновременно извинялся за то, что так мало времени у нас осталось. Каждое его прикосновение, каждый взгляд дергал внутри меня напряженную до предела струну — так остро, щемяще, отзывались они, нарочито неторопливые, запоминающие, заботливые. Ни игривости в них не было, ни дерзости, ни тени привычной уже беззлобной насмешки. Сейчас он был настежь открыт передо мной, и я дышать боялась, чтобы не вспугнуть это трепетную, бесхитростную нежность, которую видела в нем. Лик не произнес ни слова, но если в этом не было любви, значит я ничего, совершенно ничего не знаю о ней…
Глава 16
С членами нашего отряда мы встретились за воротами Неккара еще до того, как взошло солнце. Мы проехали немного по главной дороге, а затем сошли с нее и укрылись за поросшими кустарником холмами. Здесь и состоялось наше импровизированное совещание. Мы спешились, предоставив саврусам неожиданный отдых и расположились полукругом.
— Расклад паршивый, — начал Лик, не дожидаясь вопросов. С самого утра он был серьезен, не сказать суров. — У меня был вчера долгий разговор с Ма Вей. Она рассказала много странного. Несколько дней назад у них останавливался проездом Ольри, он командует отрядами разведчиков на одном из постов, — последнее пояснение предназначалось мне, остальные и так были в курсе, — набрался как следует и начал делать весьма своеобразные намеки. Мол, добыли большую партию железа, и там его столько, что и за декаду не вывезти. Уже несколько обозов отправили — и ни конца ни края..
На этом месте Верден причудливо выругался, остальные же явно помрачнели.
— Действительно странно, — высказался Ледор, приглаживая бородку, — не помню, чтобы кто-то в городе про это упоминал.
— Не мудрено, — продолжил наш командир. — Заявления на эту тему не было, и обозов через Неккар никаких не проезжало. Ма предполагает, что идут они в обход по Лирейскому тракту. Дальше — больше. Последнюю декаду под видом учений к Границе стягивают бойцов. Исключительно разведчиков и ни одного защитника.
— Ликард, подожди, — вскинул руку Аллен. — Это же бред какой-то! Если они на самом деле нашли такие залежи железа и решили его изъять, то просто не могут не усилить защиту… Ведь часть защитников тут же отправляют на подмогу в Хаос, чтобы от ракш оборону держать.
— Точно, иначе Щит совсем просядет, — поддержал Каэль брата.
— Если только это не делается специально, — хмуро проговорил Ругер, смотря перед собой и медленно разминая ладони.
Повисло тяжелое молчание.
— Прорыв? — Верден не выдержал первым.
— Отличное прикрытие, — согласился Лик. — Открыто противодействовать приказу Императора и начинать крупную разработку в то время, когда мы должны идти к Разлому они бы не стали… А вот на прорыв можно списать многое.
— Да где?.. Где, в Бездну, они откопали такое количество железа? — Аллен вскочил на ноги и принялся расхаживать туда-сюда.
— Боюсь, что знаю где, — голосом нашего командира можно было резать камень. Он бросил быстрый взгляд на Миртена, но тот сидел непривычно молчаливый, смотрел в сторону и постукивал по земле каблуком, — и если я прав, то прорыв будет такой, что мало никому не покажется.
