— уточнил я. — Её немало натекло.
— Это и не человеческая, — сказал Ванька, заходя к нам с листком бумаги. — Куриная. И курицу кто-то убил уже позже, может, вообще вчера или этой ночью. Её кровью там всё и измазали. Странное дело, короче.
— А ты и не увидел! — со злостью закричал Ручка. — Я бы не сказал, ты бы и не обнаружил! Ты курицыну кровь от человечачьей отличить на глаз не можешь! Я бы не выписался, так думали бы все, что его ножом закололи. Вот как тут на пенсию уйдёшь? — он ударил кулаком по столу.
— Кто-то, выходит, воткнул нож в окоченевшее тело? — с сомнением спросил я. — Это сложно.
— Забил молотком, похоже, — старший судмед задумался. — Пусть тот очкарик, криминалист ваш, посмотрит рукоятку, может, увидит следы. А курёху утром распотрошили. Может, испугался злодей, что найдёте, решил запутать.
— Или и на самом деле ритуал проводил, — Устинов посмотрел на кусок курицы, от которого только что откусил. — Погоди, а курица-то это не та… она же сколько там лежала? Протухла же! На вкус-то чую, херня какая-то!
— Та! — торжествующе воскликнул Ручка. — Именно она! Хлопчик, вот, пожарил, — он показал на Ваньку. — А ты жрёшь, Васька!
— Да нет, окорочка купили, — тут же вставил Ванька, портя старшему товарищу шутку. — Пожарили в больнице на кухне, сюда принесли.
— А, а я уж думал, тухлятиной меня травишь, — Василий Иваныч спокойно доел кусок.
Значит, придушили барыгу, а после воткнули нож в тело, причём Ручка говорит, что это было недавно. Значит, кто-то вернулся на это место, например, проверить следы, а заодно воткнул нож в окоченевший труп? И это значит, что Кащеев не причастен… ну, когда втыкали нож, он точно был в ИВС, хотя если нож воткнули не утром, а вчера, то он мог успеть и до ареста. Или кто-то хотел его отмазать?
Вариантов тьма, всё очень странно. Я вернулся в ГОВД вместе с Устиновым, но в само здание не пошёл, а отправился пообедать в пельменную. Поем горячего, всё обдумаю. Василий Иваныч увидел кого-то из знакомых, пошёл его доставать, и я отправился на обед один.
Артёма Федюнина на месте не было, но кассирша знала меня в лицо и снова отказалась брать деньги. Я уже не спорил, спокойно уселся на место в углу, чтобы видеть всех входящих, и ел себе пельмени, заедал свежим белым хлебом, запивал крепким чёрным чаем без сахара и краем глаза смотрел чемпионат по теннису. Ельцин теннис любил, вот и по ящику теперь эти турниры постоянно показывают.
Зазвенел колокольчик над дверью, я поднял взгляд и махнул рукой вошедшему, чтобы садился ко мне.
— Думал, ты в Москве, — сказал я. — Как тогда уехал, так и с концами.
— Вернулся утром. Дел здесь по горло.
Гриша Туркин опустил аккуратную бородку и немного растолстел, но я всё равно легко его узнал. Он подошёл ближе, пожал мне руку и направился к кассе, чтобы сделать заказ, а после вернулся к столу.
— Дел вал, — повторил он. — А ты, Паха, говорят, маньяка поймал.
— Ну, с этим ещё разбираться надо, — без конкретики ответил я. — Да и кроме него хватает работы.
— А, с этими барыгами, — Турок поморщился. — Тоже наслышан. А вообще… хотя ладно, давай хоть пожрём сначала нормально. Я весь день за рулём, утром только бутерброд сожрал и всё.
— У тебя такой вид, — я усмехнулся, — будто ты опять хочешь меня завербовать.
— Давай пока не о работе, Паха! — немного нервно воскликнул он и всплеснул руками. — Поедим, потом побазарим, если время есть. А вообще хотел тебе кое-чего предложить. Баш на баш. Я бы тебе с твоими темнухами теми про барыг подсказать бы смог, а ты… во, несут уже! О, вот это дело!
Турок потёр ладони, глядя на тарелку с пельменями перед собой и предвкушая, как сейчас их съест.
— А если вкратце? — не отступал я.
— Эх, ну, горит, что ли, Паха? — он поднял на меня усталый взгляд. — Мы бы… ладно, уговорил. Если вкратце — надо будет в казино к Кроссу снова наведаться, побалакать там с одним человеком. А попутно — узнать, что братва думает про твои две мокрухи, это очень сильно обсуждают.
— Ну, посмотрим, — я хмыкнул. — Ладно, поедим, детали расскажешь, и я подумаю.
— С тобой всегда сложно, Паха, — Турок приступил к еде. — Другие бы уже согласились без вопросов.
— Я — не другие. По-любому что-то серьёзное планируется, раз ко мне пришёл.
— Вот что есть, то есть, — подтвердил он. — А вообще, надо выяснить, что за фигня недобрая в городе начинается. Что-то явно нехорошее заваривается.
Глава 16
— А где твой «Чероки»? — спросил я, когда мы вышли на улицу. — Думал, опять на нём приедешь и мне его выделишь.
— «Чероки» в другом регионе теперь, — вздохнув, пробурчал Турок. — Используется для важной операции.
— Так он у вас через всю страну пройдёт, — усмехнулся я.
Чуть в стороне от входа стояла иномарка, не новый седан, серый «Форд». Впрочем, в нашем городе таких тачек нет ни у кого, выделяется сразу.
На улице подморозило, так что мы торопливо залезли в машину, Гриша завёл двигатель и включил печку, и в салоне стало приятно теплеть.
— Утром приехал, сразу тебя давай искать, — сказал Турок и потёр озябшие руки. — Кросс-то на воле, работа на месте не стоит, он у нас в разработке. Он и ещё пара личностей.
Он ткнул в кнопку на магнитоле, и из колонок, установленных в дверях, сразу раздалась песня:
— Возьми моё сердце, возьми мою душу.
— О, старый состав, с Кипеловым, — узнал я «Арию».
— Ха! А с кем ещё-то? — удивился он.
— Да неважно, — я отмахнулся. — Погнали.
Турок убавил песню на самый минимум, чтобы не отвлекаться на слова, и осторожно тронулся по обледеневшей дороге.
— Дружбан-то где твой? — спросил он с улыбкой. — Старший розыскной пёс Сан Саныч, — Турок усмехнулся.
— Работает, Гриня, день и ночь. А у нас что с тобой по плану? Казино? Скоро буду оклад
