— Эмма, тебе плохо?
Ричард остановил машину. Шон перелез через сиденье.
— Ты в порядке? — обеспокоенно и так мило спросил он.
Поскольку мое лицо было сравнимо по цвету со свеклой, я решила ответить, не поднимая головы.
— В порядке, — сказала я.
— Ты можешь поднять голову? — попросил он.
„Отвали“, — умоляла я.
Он и не двинулся с места, так что я подняла к нему свое красное лицо.
Кло расхохоталась.
— Ричард, пожалуйста, поезжай дальше, — приказала она.
Шон, смутившись вернулся на переднее сиденье.
Кло беззвучно произнесла „извини“, но то были пустые слова, потому что она продолжала смеяться.
Ричард снова поехал. Энн чувствовала себя слишком плохо, чтобы смеяться, но я чуяла, что глупая усмешка не сойдет с ее губ на протяжении всей прогулки. Я закрыла глаза и прислонилась к окну. Веки защищали меня от окружающих, и мой внутренний голос повторял: „Успокойся, расслабься“. Через некоторое время я задумалась: кого я пытаюсь одурачить? Шон знал, что я не в порядке, и, казалось, не возражал. К тому же, осознав, что я люблю его, я хотя бы могла постараться не выставлять себя полной дурой при первой же возможности. Но похоже, измениться было не в моих силах. Проблема заключалась в том, что он слишком хорошо меня знал. Я очень стеснялась. Позже, когда Ричард остановил машину, чтобы Энн проветрилась, я поняла, что смотрю в окно и улыбаюсь красоте, забывая на какое — то время о своем глупом мирке.
Мы начали свою горную прогулку около одиннадцати. В три часа мы все еще шли. Ричард, Шон и Том шагали впереди и беседовали о футболе, автогонках и, охая созерцали окружающую флору и фауну. Кло, Энн и я тащились позади. Сначала мы действительно наслаждались прогулкой. Энн почувствовала себя значительно лучше. Перед нами расстилались великолепные пейзажи, было сухо и холодно. Небо было чистым. В течение часа мы видели красоту. Три часа спустя природа утратила свое обаяние в наших глазах. Мы заблудились, а парни оказались слишком заняты, чтобы замедлить шаг и заметить. Мы умудрились заняться обсуждением объекта моих недавно обнаруженных желаний. Разговор продолжался как обычно. Я нервничала и испытывала неуверенность. Я говорила всякую ерунду, а они восхищались мною. Мои дальнейшие реплики были полной чепухой, а в ответ Кло лишь хвалила мою прическу. Тогда я вспомнила про „Друзей“, и все внутри меня похолодело. Я замолчала и взглянула на Кло и Энн. Они, в свою очередь, посмотрели на меня.
— Ну что? — спросила Кло, и в ее словах прозвучало намерение заставить меня пошевелиться, а не продолжать беседу.
— „Друзья“, — произнесла я.
Они безучастно посмотрели на меня.
— Росс и Рейчел, — сказала я, полагая, что для них этого достаточно, чтобы уловить ход моих мыслей. Но они так и не поняли, о чем идет речь.
— Ну и? — поинтересовалась Кло.
Я не могла в это поверить. „Друзья“ — это же ее любимый сериал. Было абсолютно очевидно, что именно от меня хотели услышать.
— Росс тайно влюблен в Рейчел уже много лет, но он об этом не говорит — они просто друзья. Он всегда готов помочь ей. Он ее опора и защита. Она же только — только рассталась с молодым человеком. Она старается посещать все мероприятия, а он пока что остается в тени и выжидает. А когда она вдруг поймет, что влюблена в него, он уже начнет встречаться с красоткой — китаянкой. На прошлой неделе Рейчел наткнулась на нее в аэропорту.
Я окончила свою речь, посвященную американскому сериалу, и с трудом перевела дыхание.
Кло улыбнулась.
— Эмма, все замечательно. Шон сейчас не с китаянкой. Он как раз собирается навестить одну бестолковую девицу.
Мне стало неудобно.
— Это аналогия, — произнесла я.
Энн улыбнулась.
— Что случилось? — спросила я.
— Да так, ничего, — ответила она.
Я стояла, не в силах пошевелиться.
— Это был лишь забавный эпизод, — произнесла она с ухмылкой.
Кло взяла меня под руку и медленно повела по дорожке Она напомнила мне, что моя жизнь не является лишь серией „Друзей“, а также довольно мило предположила, что увлечение китаянкой долго не продлится. Россу и Рейчел судьбой предназначено быть вместе. Я же сомневалась в этом, поскольку даже любовь, скрепленная близкими отношениями, не всегда побеждала. Я знала что это было не таким уж и хорошим аргументом, поэтом предпочла помолчать и направилась дальше.
Мы случайно наткнулись на паб, и все почувствовали что проголодались. Было уже половина четвертого, и все планы Ричарда нарушились сами собой. Девушки с энтузиазмом восприняли предложение перекусить, и мужчинам пришлось уступить. Игра была окончена.
Мы все подкрепились и скоротали три приятнейших час за ирландским кофе, греясь у огня. К Энн и Ричарду мы не отправились раньше восьми часов. Мы все принял горячий душ, переоделись, а приготовлением ужина занялись лишь в девять вечера. Мы все пили вино, кроме Энн, которая предпочла слабоалкогольное пиво. Все были задействованы в подготовке ужина: кто — то накрывал на стол, кто — то выбирал музыку, другие же перемешивал соусы и наполняли бокалы, пока не наталкивались друг на друга. Слишком уж много было желающих помочь. Я оделась и решила сходить за сигаретой.
Я присела на скамейку во дворе, вглядываясь в темноту, лишь горящая сигарета освещала мне дорогу. Позади себя я услышала шаги, и мое сердце сильно забилось ведь я знала, что это был Шон.
— Я думал, что ты бросила, — сказал он.
Он сел рядом, и я улыбнулась ему в ответ.
— Да, — выдохнула я. — Но сейчас ты становишься свидетелем, как я снова начинаю курить. Шон улыбнулся.
— Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? — поинтересовался Шон, и в этот самый момент мне отчаянно захотелось поцеловать его.
Вместо этого я вручила ему сигарету. Мы молча курили, несмотря на то что в моей голове вертелся полноценный разговор.
„Шон, как у тебя дела на работе? Хорошо? Я рада. Послушай, кстати, я тебя люблю и хочу переспать с тобой здесь и сейчас“.
Мы сидели в тишине.
Тогда он спросил меня, почему я улыбаюсь.
— Да так, ничего.
Снова воцарилась тишина. Я почувствовала какую — то напряженность между нами. Мне срочно надо было что-то сказать, хотя бы как-то начать разговор. Напряжение нарастало. Я не могла ни о чем думать, что само по себе было смешно, ведь мы уже много лет дружили. Я продолжала спрашивать себя, почему он молчит, и искренне желала, чтобы он заговорил, но Шон молча курил. Тут я решила озвучить первое, что пришло мне в голову, послав к черту все то, что могло последовать за моими словами.
— С Новым годом, Шон.
