Я только сейчас обнаружила, что женщина даже не разувалась, и теперь на полу красовалось несколько грязных пятен. Она тоже это увидела, поджала губы, но, разумеется, не стала уведомлять о собственной неосторожности, а вместо этого заспешила к выходу и уже схватилась за свою теплую куртку, явно намереваясь поскорее скрыться.
— Да, — кивнул Исаев. — Хорошего дня, Вита Игоревна.
Я открыла было рот, чтобы остановить женщину — мы же еще не все выяснили! — но она уже выскользнула за дверь, все еще натянуто, неискренне улыбаясь.
— А кровать?! — возмутилась я, когда дверь за владелицей домика все-таки закрылась. — Спать мы с тобой на чем будем? На коврике?!
— Ну, если Ксю и Саня едут, то мы можем воспользоваться их кроватью. А наша прекрасно достоит и так, — протянул Исаев. — И не говори мне, что это непорядочно по отношению к Вите Игоревне.
— Но это непорядочно по отношению к Вите Игоревне! — воскликнула я.
— Конечно, — кивнул Исаев. — Не менее непорядочно, чем прописывать в договоре аренды штраф за неисправности, возникнувшие по вине клиентов, а потом нарочно неправильно подключать несколько устаревший и давно пригодный к списанию домашний кинотеатр, чтобы за счет клиента потом приобрести новый. Так что? Как там твое желание догнать Виту Игоревну и рассказать ей о том, что мы сломали кровать?
— Ну, Исаев, ты сволочь, конечно, — нехотя протянула я. — Но сволочь внимательная.
— И ты даже не поцелуешь меня за то, что я так хорошо берегу наш семейный бюджет?
Конечно, никакого семейного бюджета у нас не было и близко. Были его деньги и мои гроши, оставшиеся после прежней работы. Но Назар произнес это таким тоном, что мне как-то в один момент перехотелось спорить.
Я взглянула на него, отчаянно стараясь сдерживать рвущееся на свободу любопытство, потом подступила на шаг ближе — этого оказалось достаточно, чтобы стоять вплотную к Исаеву и вновь почувствовать тот самый подозрительный жар, напрочь лишавший меня мозгов, — и прошептала:
— Потом поцелую. Когда Ксюша и Саша уедут.
Исаев вредно прищурился. Кажется, он уже просчитывал у себя в голове все преимущества от пребывания в этом домике вдвоем.
— И еще не факт, что это случится, — вредно припечатала я. — Может быть, они еще захотят остаться.
Назар пожал плечами.
— Тогда у нас с тобой будет в запасе свободная комнатка с односпальной кроватью, на которой мы отлично устроимся вдвоем. Правда, будет немножко теснее, но разве это проблема? Я, например, с удовольствием обнял бы тебя покрепче…
Я едва не зарычала от злости, но в последнюю секунду сдержала свой гнев. Заигрывать с Исаевым все-таки опасное дело: он умудрялся каким-то чудесным образом постоянно побеждать в наших перепалках, даже если формально победа оставалась за мной. Невыносимый мужчина! Просто невероятный!
Тем не менее, Назар не стал продолжать спор. Вместо этого он быстро поцеловал меня в уголок губ, показывая, что и сам может, если я не согласна проявлять инициативу, но довольно скоро отстранился и вернулся на кухню.
Конфеты, на которые так нагло напала Вита Игоревна, стояли на столе. Саша продолжал грызть свои огурцы; Ксю, тоже взяв вилку, присоединилась к нему, явно не питая особой любви к сладкому.
— Вита Игоревна сказала, что сегодня вечером едет автобус, — спокойно сообщил Назар. — Так что, если у вас будет желание, сможете поехать.
Они переглянулись. У Ксюши едва заметно порозовели щеки, наверное, от осознания, что приятный отпуск несколько затянулся, а еще — оттого, что провела она его с практически незнакомыми ей людьми.
— А следующий когда? — сразу же уточнил Саша.
— Вообще, говорят, дня через три-четыре, — честно ответил Назар.
Александр почесал затылок.
— А вы?..
— Я еще не решил, — ответил Назар, даже не заботясь о том, чтобы поинтересоваться моим мнением. — Может, чуть позже поедем. Но вообще, мне еще по делам в Европу надо. Короче, потом определимся.
— «Потом» может быть поздно, — отметила Ксю. — Сань, а вдруг опять дороги засыплет? Не то чтобы я очень хотела уезжать, но…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она запнулась. Я понимала, что именно смущало девушку. Уехать сейчас было логично, вот только Ксюша не до конца верила в то, что счастливая зимняя сказка продолжится, когда они с Сашей опять окажутся в Киеве. То, что столько времени было незыблемым, сейчас вновь стало шатким.
— У меня и отпуск заканчивается, — наконец-то промолвила она. — На работу уже…
Что ж, я испытывала схожие чувства. Стабильность, цементированная снегом и заваленными дорогами, надежность чужой любви и уверенность в завтрашнем дне рассыпались, стоило только вернуться в большой город и оказаться среди его соблазнов.
— Тогда надо ехать сегодня, — решительно кивнул Саша. — А то мало ли, правда засыплет… Когда тебе на работу, Ксю? Успеем по приезду вещи ко мне перевезти?
Девушка стремительно покраснела. Она явно не ожидала, что Саша вообще заведет разговор о том, чтобы съехаться, да еще и так легко, будто сам давно об этом думал.
— Эй, Ксю, ты чего? — удивился он, заметив ее смятение. — Я думал, мы договорились, что съезжаемся… Ты не хочешь?
— Хочу! — выпалила она, должно быть, быстрее, чем следовало. — Тогда надо вещи собирать, наверное?
— Ну, да, — кивнул парень. — Пора бы… А билеты у Виты Игоревны? Блин, позвонить ей надо, взять два… Надеюсь, у них будут хорошие места… Ксю, ты как смотришь на место у окна?
— Хорошо смотрю, — расплылась в улыбке девушка. — Я за вещами!
Она так быстро промчалась мимо нас, словно вообще не чувствовала земли под ногами. Я едва сдержала улыбку: приятно было смотреть на такую счастливую Ксюшу.
Саша последовал за нею, бормоча что-то себе под нос. Огурцы остались на столе вместе с двумя вилками и конфетами, чьи ряды заметно проредила Вита Игоревна.
Я проводила ребят взглядом и, не удержавшись, улыбнулась.
— Какие они все-таки…
— Какие? — хмыкнул Назар.
— Не знаю. Влюбленные. Правда, как настоящая семья.
Исаев плюхнулся на стул и протянул ко мне руки.
— Иди сюда.
Я с подозрением покосилась на него, но, подумав, что ничего страшного все равно не случится, все-таки поддалась и устроилась у мужчины на коленях. Он крепко обнял меня за талию и уткнулся носом куда-то мне в шею. Дыхание у Назара было какое-то неожиданно тяжелое, словно ему пришлось прилагать какие-то немыслимые усилия, чтобы просто обнимать меня.
— Не хочу отсюда никуда уезжать, — внезапно признался он.
Я не стала спрашивать, почему он так сказал. Причины могли быть самые разнообразные. Может быть, Назар тоже не был уверенным в том, что ждало нас в будущем, а может, просто не хотел возвращаться к работе. В любом случае, это никакого значения сейчас не имело.
— Я тоже не хочу, — согласно кивнула я, прижимаясь к нему покрепче. — Надо будет набрать снега в банку. Хоть за сувенир покатит.
— Будет тебе снег в банке, — подмигнул мне Назар. — И сувенир будет. И память… И не только, если захочешь.
— Захочу, — ляпнула я, даже не подумав, о чем именно он сейчас говорил.
И, черт возьми, сейчас правда хотела больше, чем воспоминаний.
21
Было уже темно — все-таки зима, в шесть вечера уже хоть глаз выколи. Зимняя сказка, хоть и именовалась элитным поселком, такой роскошью, как фонари, не располагала, потому единственным источником света оказались мобильные телефоны да включенные фары промерзшего автобуса, вокруг которого собрались, наверное, практически все обитатели деревеньки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
К багажнику тянулась настоящая очередь, подтверждавшая то, что Вита Игоревна обошла практически все домики и каждого уведомила о том, что будет возможность уехать. Я краем уха ловила разговоры об увольнении, затянувшемся отпуске и лютующем начальстве. Большинство людей собирались уехать числа третьего-четвертого, кто ж знал, что такое сыпанет?
