— Это хорошо — ребята успокоятся. Не одному мне сейчас страшновато — все боятся.
* * *
Еще один сад; на большой яблоне болтается гниющий труп с отрубленными руками и ногами. Еще один труп, прямо на дороге — месиво из зловонного мяса и раздробленных костей. Меж деревьев замечаю рыжее пятнышко. Останавливаюсь, поднимаю арбалет. Кошка — всего лишь кошка. Один из дружинников пытается ее подманить, но она, посматривая испуганно-недоверчиво, медленно пятится, и вдруг, сорвавшись с места, стрелой исчезает в зарослях.
За садом дорога выходит к реке, далее вдоль берега тянется к замку. Вода, стиснутая каменными берегами, шумит на бурном перекате, вздымаясь бурунами у валунов. По правую сторону начинается поле — какие-то сорняки вперемешку со стеблями недоспевшей ржи. Тук оживляется, начинает громко рассуждать о перспективах сбора такого самовольного урожая. Видимо, посеяли здесь еще до начала фатальных событий, а потом уже некому было собирать урожай, но спелое зерно, высыпаясь, прорастало само.
Я почти не прислушивался к его словам — жадно смотрел вперед, на приближающийся замок. Он уже начинал нависать над нами с высоты плоского низкого пригорка и приземистой башни, прикрывавшей перешеек. Учитывая примитивность местной инженерии, башня интересное сооружение — надо бы подробнее изучить ее начинку. При таких габаритах вряд ли возможно найти балки, перекрывающие ее от стены к стене. Наверняка внутри несколько секций — по сути, пучок отдельно выстроенных башенок, соединенных друг с дружкой. Хотя, может и ошибаюсь — в архитектуре я не силен.
Невтерпеж осмотреть каждый камешек этой цитадели — едва сдерживаю себя, чтобы не начать нахлестывать коня. Поле закончилось перед рядами рогаток и кольев. Никто их не рубил, не выворачивал из земли, не жег — королевские солдаты спокойно прошествовали по единственному проходу, оставленному среди этих укреплений. Он не вел прямиком к воротам — делал два изгиба, чтобы нападающие вкусили все прелести перекрестного обстрела. Но следов боя нет — ни трупов, ни обломков стрел, ни пятен крови на отесанном дереве.
Сдали замок без боя — как и предполагал.
Перед башней лежали несколько грубо сколоченных длинных лестниц. Одна из них стояла, прислонившись к стене, метра три не доставая до парапета. Понятно, почему их побросали — солдаты ошиблись с определением размеров, и не смогли забраться наверх. Они не стали наращивать осадные приспособления, а поступили проще: подожгли ворота. От них осталась лишь груда железных полос, кованных гвоздей и обугленных деревяшек. Решетки здесь не было, и потому больше ничего не препятствовало нападающим — они зашли внутрь, и предали Мальрок огню.
Спешившись, мы повели лошадей под уздцы — им очень не хотелось заходить в закопченный туннель, воняющий гарью и разложением.
Ничего — главное, стены целые. Восстановим все — обязательно восстановим.
Прям сглазил — перед вторыми, внутренними воротами, в стене туннеля светлел пролом. Откуда он взялся??? Как вообще смогли сюда затащить таран?!
Остановились, занялись осмотром. Быстро разобрался, что здесь раньше была узкая калитка. Солдаты, видимо выполняя приказ офицеров, попытались обрушить туннель в этом месте, но, устав бороться с каменной кладкой, оставили эту затею едва начав. Изучив сколы на камнях, я понял, что Мальрок, увы, возведен не из гранита, а всего-навсего из плотного серого известняка. Хотя тоже неплохо — на вид крепкий камень. И еще кое-что заметил — каждый блок был просверлен насквозь, и в отверстия вбиты какие-то неровные темные штыри, скреплявшие блоки в единый монолит.
Потрогал оголившийся из-за действий солдат штырь, удивился его странной холодности — это точно не дерево. Достал нож, провел лезвием — в темной поверхности остался сверкающий след. Металл — какой-то белый металл. И очень мягкий. Отрезав чешуйку, изучил, протянул Мирулу. Тот, покрутив ее в пальцах, хмыкнул:
— Свинец. Правду, значит, говорили.
— Ты о чем?
— Да те солдаты, которые из Межгорья выходили, рассказывали, что нечего даже думать развалить стены Мальрока. Они пытались, да не вышло ничего. Кладка просверлена повсюду во многих местах, в отверстия эти забиты штыри из мореного железного дерева, а где промежутки остались, свинец залит. Он, когда застыл, скрепил все получше раствора, хотя раствор здесь тоже не жалели. Хитро придумано, да только разорительно очень — даже если такое сделали лишь с этой башней и стеной, которая к ней ведет, то все равно свинца потребовалось очень много: целое состояние. Да и дерево железное стоит немало — его ведь из-за моря привозят.
— Слышал я, что в Межгорье свинца и меди полно, — прогудел Тук.
— Враки, — отмахнулся Мирул. — Никогда не слышал, чтобы межгорцы торговали металлами. Вином, изюмом, мехами горного горностая, жемчугом речным — это слышал. А будь у них свинца и меди много, обязательно бы приторговывали.
— Да кто их знает — может только для себя добывали, не любили заниматься таким делом. Где бы они иначе столько свинца взяли?
Я, прислушиваясь к диалогу, сделал для себя еще один узелок на память — возможно, где-то в Межгорье имеются источники меди и свинца. А раз так, то и цинк, наверняка, тоже имеется — он с такой парой любит вместе сожительствовать. А там, возможно, и еще что-нибудь интересное отыщется — полиметаллические руды фактически половину таблицы Менделеева содержат. А мне понадобится сырье. Много сырья, чтобы восстановить Мальрок и развивать свою цитадель.
Начинаю думать как настоящий аристократ… дичаю помаленьку. Или приспосабливаюсь.
Из пролома выбрались на пространство между замковой стеной и каналом. Здесь тоже тянулись ряды кольев и рогаток, причем некоторые серьезно порублены или повалены — солдаты использовали их на дрова для своих костров. А теперь мы пустим в дело остатки, уже для себя — удобное место для ночлега. Плохо только, что к воде здесь не спуститься — мешает скалистый обрыв трехметровой высоты. Но веревки есть, кожаные ведра тоже имеются — лошадей и людей как-нибудь напоим.
Оставив отряд заниматься хозяйственными хлопотами, отправился на исследование замка. Охрану не брал — не хотел делать это толпой. Зеленый вел себя спокойно, значит, нечисти здесь, скорее всего нет, а кроме нее я почти ничего не боюсь (разве что инквизиторов и ядовитых пауков).
Совсем без эскорта улизнуть не удалось — меня бы попросту не поняли. Пришлось брать Тука, но против его кампании я не возражал. Забавный мужик, и неглупый, в бою тоже неплох. Нечисти здесь, может и нет, но нам ведь не только нечисть опасна. И хотя под боком хорошо вооруженный отряд, но пока добегут, спасать уже будет некого — вдвоем вернее.
* * *
Под ногами хрустят осколки фарфоровой посуды; ветер треплет кусок шелковой ткани, углом втоптанной в навозную лепешку; худая ворона остервенело поклевывает человекоподобную груду мерзости, раскачивающуюся в железной клетке, подвешенной на стене башни. Едкий запах гари, сладковатая вонь разложения, где-то неподалеку пронзительно скрипит дверь на ветру, нос щекочет пыль, выдуваемая сквозняками из закопченных амбразур.
Мальрок…
Попугай, в очередной раз чихнув, мрачно заметил:
— Как-то здесь невесело.
— Это ты верно подметил, — согласился Тук. — На кладбище и то повеселее будет. Сэр страж — может вернемся? Чего нам по этим развалинам лазить? Того и гляди ноги переломаем. Вон, птица ваша спокойная, будто баран на вертеле, а она бы погань сразу почуяла.
— Раз опасности нет, то и бояться нечего — осмотримся получше. Хочу прикинуть, много ли работы нам здесь предстоит.
— Что за работа?
— Да восстановить все хочу, и осесть здесь.
— Это вы хорошо задумали, но только дело нелегкое. Хотя, если для начала вход починить, а уж потом остальное потихоньку ремонтировать, то справимся как-нибудь. В крепость такую погани трудно забраться будет — вода чуть ли не со всех сторон. Она, конечно, если припечет, и воду не убоится, но все равно для нас удобно. И обрывы опять же, каменные — никак не подрыть стены. А уж пробить их ни один бурдюк не сумеет — сами видели, сколько железного дерева вбито и свинца в них залито.
Слушая Тука, я заглянул в дверной проем — внутренности очередной башни не отличались от предыдущих: скопище обрушившихся обгоревших балок. Наверху темнеет пасмурное небо — крыша тоже обвалилась.
Прикинув, что опасно зависшего хлама у входа не наблюдается, осторожно сделал шаг, еще один. Под ногами хрустит раздавливаемый древесный уголь, звякнул четырехгранный согнутый гвоздь, а затем вдруг затрещало, задрожало. Я, не успев среагировать, с криком полетел в подпол, уже, если не ошибаюсь, в третий раз провалившись за свою местную карьеру.
Не в одиночестве лечу: в кампании с обломками обгорелых досок и балок, утыканных разнокалиберными железными гвоздями разной степени искривленности. Вот сейчас все вместе приземлимся и тогда, глядишь, пригодится регенерация ускоренная…
