следует его разгрузить и вытаскивать с помощью канатов другим грузовиком, стоящим на твердом грунте, при помощи людей, собранных со всего взвода». Чтобы не завязнуть в дорожной грязи, Николай заблаговременно загрузил в кузов несколько досок и бревен, чтобы можно их было подложить под колеса машины в случае чего. Дорога представляла собой сплошную липкую, с примесью глины массу. Грузовоз был весь в грязи – от бампера, радиатора и ступиц колес, до бортов кузова…
«По такой дороге и пешему-то без какой-либо поклажи пройти нелегко», – думал Николай Лоза, глядя из кабины, как груженые повозки, запряженные лошадьми и упорными выносливыми осликами, с трудом волочились по расползающейся грязи.
Николай много раз видел осликов в работе. И всегда они вызывали в нем восхищение. Ослики, уступая лошадям в грузоподъемности, но немногим, проходили там, где с трудом ступала человеческая нога. Патроны, телефонное имущество, пищу всегда подвозили солдатам на передовую на осликах.
Сколько раз он наблюдал, как группа нагруженных осликов, один за другим, опустив головы и развесив длинные уши, двигалась по крутой и извилистой горной тропе.
Другими полезными животными на Кавказском фронте были мулы. Они появились в наших войсках после победы под Сарыкамышем в качестве трофеев.
Мулы в повседневности горной войны представляли большую ценность, понимал Николай. Мул – это прекрасное сочетание лошадиной силы и выносливости осла. Он знал, что турки с далеких времен использовали мулов для перевозки горной артиллерии и боевых припасов.
Май 1916 года близился к концу. С неба не переставая лил дождь, наполняя канавы по бокам дорог, заливая сами дороги. Люди чавкали сапогами по грязи, скрипели колесами телеги, утопая в грязи по ступицы, выбивали фонтаны грязи из-под колес автомобили. От этих обильно выпавших дождей горные ручьи и речушки выступили из берегов, затопляя низменности и переправы.
Разлив одного из таких горных потоков сорвал переправу, и колонне, в которой шел грузовоз Лозы, пришлось ехать в объезд всю ночь к следующей переправе. Двигались в неясном свете луны, освещавшей лишь пики гор. Наконец затеплился рассвет.
Вершины гор порозовели. Утренняя мгла стала расходиться, и на востоке из-за зубчатой стены гор показался край восходящего солнца.
Путь машин проходил мимо мечети, стоявшей у самой дороги. Неожиданно с вершины тонкого почерневшего от времени минарета зазвучал протяжный голос муэдзина, призывавшего правоверных к молитве. Эта однообразная ноющая песня муэдзина своей монотонной мелодией создавала впечатление какой-то неясной, давящей тоски… Пытаясь отделаться от этой тоски, Николай энергично крутил баранку, припоминая веселые, родные песни, что пели девчата на хуторских посиделках… Как давно это было… До войны…
Опять пошел дождь. Вообще войной для военного шофера Лозы был и этот дождь, и размолотая дорога, и холод…
Случалось, Николай Лоза вместе со своими товарищами-шоферами пережидал непогоду в сырой землянке. И хотя воздух в землянке был сперт, пахло мокрой кожей сапог и сыростью, а с потолка и по деревянным столбам-опорам сочилась влага, на столе зажигали свечу. У запасливых шоферов всегда находилось что выпить и чем закусить, одним словом, делились и едой, и питьем. После этого шли воспоминания, разговоры… Мысли Николая уносились в степные просторы родного края… Вспоминался отчий дом, далекий домашний уют… От этих воспоминаний щемило сердце…
Историки, анализирующие события Первой мировой войны, считают, что стратегически разгром турецких войск на Кавказе и захват русской армией Черноморских проливов коренным образом менял бы общую стратегию войны для России, и прежде всего на Балканах. Это означало бы спасение Сербии от поражения, выступление Болгарии на стороне России, а не Германии, вовлечение Румынии и Греции в войну в 1915 году, а не осенью 1916 года и не летом 1917 года. Вместо ликвидации Сербского фронта упразднялись Турецкие фронты и образовывался большой Балканский фронт, окружавший Австро-Венгрию с трех сторон, что позволяло полночью уничтожить ее армию. После этого поражение оказавшейся в одиночестве Германии становилось неизбежным.
Именно такой план, в отличие от планов Ставки, выдвигал император Николай II, предлагая нанести решающий удар по Австро-Венгрии и Турции, проведя одновременно морскую десантную операцию с целью захвата Черноморских проливов.
Историческая справка
Еще в декабре 1914 года начальник Черноморской оперативной части Морского Генерального штаба капитан 2-го ранга А. В. Немитц в совершенно секретной «Памятной записке… Предварительные соображения Константинопольской операции» писал: «Только став прочной ногой на Босфоре и Дарданеллах, Россия действительно сможет выполнить свое историческое призвание, которое заключается в государственном объединении, внутреннем умиротворении и даровании «европейской» культуры народам всей Восточной Европы и большей части Азии…»
Заветную мечту и стремление России овладеть Черноморскими проливами решено было воплотить в жизнь. Весной 1915 года Николай II подписал директиву о высадке десанта на берега Босфора. Для этого в составе Одесского военного округа была сформирована 7-я армия в составе двух корпусов под командованием генерала от артиллерии В. Н. Никитина.
Напутствуя нового командующего молодого вице-адмирала А. В. Колчака на Черноморский флот, государь Николай II поручил Колчаку «воздвигнуть крест на Святой Софии, в древнем Константинополе».
Но… началось германское наступление, и предназначенные для десанта войска были раздерганы для «латания дыр» на фронте.
(Бутаков Я. Почему три русских царя отменяли захват Константинополя? // История. №6. 2018)
Хотя ранее Англия и Франция подписали с Россией секретное соглашение, признавшее «права России» на Константинополь, Великобритания решила усилить свои позиции при предстоящем дележе турецкой добычи, спланировав морскую десантную операцию по штурму Дарданелл. Первый Лорд Адмиралтейства У. Черчилль настаивал на проведении Дарданелльской операции, рассчитывая быстро и без проблем захватить проливы и Константинополь.
Однако это вызвало в России плохо скрываемое раздражение. Весь XIX век англичане делали все, чтобы не дать русским утвердиться в проливах, поэтому не было никакой гарантии, что, захватив этот ключ к Черному морю, они потом добровольно его вернут.
Русское правительство занервничало – не является ли эта операция попыткой Британского льва «наложить лапу» на проливы? Конечно, штурм Дарданелл следовало согласовать с русской атакой Босфора, но англичанами этого сделано не было.
18 февраля 1915 года Великобританией была сделана попытка захватить проливы и Константинополь только силами флота. Такое решение было абсурдным и флот «владычицы морей» серьезно за это поплатился: три британских боевых корабля были турками потоплены, еще три – серьезно повреждены. Потерпев неудачу в морской операции, английское командование поняло, что без десанта проливы не взять.
25 апреля 1915 года англичане бросили на турецкий берег десант из более 80 тысяч бойцов английских, французских, австралийско-новозеландских и колониальных войск – сенегальцев и индийцев. Им противостояла 5-я турецкая армия, которой командовал германский генерал
