«Вот мерзавка!» – подумал Хьюго с такой страстью, что сам испугался, не произнес ли он это вслух.
Взглянул на Алису, молчавшую с приоткрытым ртом, ошеломленную. Он понял, что она знает не больше него, что понятия не имеет, где ее отец.
Да, это уже настоящий кошмар.
– Слушайте, – заговорила Анита. – Все, что вы делаете, теперь не имеет смысла. Хотя я совершенно не понимаю, что случилось в Эворе и почему полицейские так и не приехали, можете быть уверены – не пройдет и нескольких часов, как вся страна будет разыскивать вас… нас…
Хьюго лихорадочно соображал, голова работала как компьютер, обожравшийся амфетаминов. Ари, что сказал бы Ари, черт возьми?
«Думай сам! – заорал его внутренний голос – Ищи это сраное решение!»
– Хьюго… – Теперь голос девушки звучал примирительно. – Вы должны отвезти меня в полицию. Как можно скорее. Эти люди убили полицейского, там, в гостинице, в глубине коридора. Полицейского, который помогал мне искать Тревиса в Португалии. Вы должны оставить нас с Алисой в каком-нибудь комиссариате. Потом, если хотите, я дам вам двенадцать часов, чтобы вы успели добраться до Испании или Франции…
Хьюго взглянул на нее ироничнее, чем сам того хотел:
– Вы что, смеетесь? Думаете, можете диктовать условия?
Его голос звучал жестко, и он решил сбавить обороты.
– Слушайте, барышня. Вы ранены, а мне надо отвезти девочку к ее отцу.
– Я вам сказала – адрес изменился!
– Знаю. Слышал.
– Так что же вы собираетесь делать? На это у Хьюго ответа не было.
– Пока не знаю, я как раз обдумывал ситуацию, когда вы меня прервали…
Девушка вздохнула.
– Слушайте, – снова заговорил Хьюго, – я вам верю, но вы должны кое-что понять, это очень важно.
Анита подняла на него удивленный взгляд:
– Что именно?
– Алиса не хочет обращаться в полицию. Она говорит, что мать тогда непременно вернет ее. У отца нет никаких юридических прав. Она мне сказала все это – слово в слово, – пока вы спали. Если хотите, пусть подтвердит.
Он сделал знак Алисе – чтобы вмешалась. Девочка повернулась к инспекторше, помедлила пару секунд, собираясь с духом.
– Анита… это правда. Если меня отвести в полицию, мама и ее адвокаты меня вернут, вы же знаете…
Хьюго закурил и протянул пачку «Кэмела» через спинку на заднее сиденье, девушка взяла сигарету, он дал ей прикурить и стал ждать ответа.
– Ладно… Вы правы. Мне сейчас не до споров… Что вы решили?
– Прежде всего мы отдохнем. И я еще раз осмотрю крупнокалиберную дырку у вас в руке… если не возражаете.
Осмотрев рану и удостоверившись, что повязка и швы в порядке, он взглянул на Аниту и улыбнулся:
– День или два обойдемся. Но потом я бы отвез вас в больницу…
– Кто вы?
– Хьюго – прозвище. Меня зовут Бертольд Цукор.
Он даже не взглянул на Алису, чтобы проинструктировать ее. Анита вроде пока не собирается проверять у него документы.
– Бертольд Цукор, – прошептала она.
– Хотите посмотреть документы?..
– Нет, нет, все в порядке. Как вы встретились с Алисой?
Хьюго посмотрел на девочку:
– Спросите у нее, пусть изложит объективную версию…
Женщина не ответила.
Он встал у машины, выпрямился, глубоко вдохнул чистый бодрящий воздух.
Поняв, что Хьюго не намерен нарушать молчание, Анита сдалась:
– Расскажи мне, Алиса.
Та встрепенулась, задумалась, вздохнула и начала:
– Значит, так. Когда я сбежала из магазина, мамины люди гнались за мной, и я спряталась в машине Хьюго. Вот. Случайно. Потом Хьюго увез меня и…
Он понял, что она колеблется, не зная, рассказывать ли о Витали, и едва удержался, чтобы не подмигнуть ей, когда она продолжила, «забыв» о Дюссельдорфе.
Он обошел машину, чтобы размять ноги. За его спиной девочка продолжала:
– Потом… Мы доехали до Испании, и на границе маминым людям удалось меня схватить, но Хьюго меня освободил, и мы добрались… Досюда, до Эворы…
Тороп улыбнулся. Вернулся к машине, сел за руль.
Казалось, молодая женщина пытается осознать услышанное. Ей нужно было свести все концы и найти решение запутанного ребуса.
– К северу от Каштелу-Бранку, в немецкой машине, нашли двух людей. Нашпигованных пулями. Ваша работа?
Он тоже старался соображать быстрее. Надо играть по-честному. В конце концов, двумя трупами больше, в его-то ситуации…
– Да. Эти типы поймали Алису. Довольно запутанная история. Мне пришлось вмешаться…
Она с любопытством смотрела на него:
– А чем вы вообще занимаетесь, господин Цукор?
Он не сумел подавить короткий смешок. Помимо его воли глаза хитро прищурились.
– Если честно, боюсь, нам не хватит ночи, чтобы решить эту загадку. Я и сам постоянно задаюсь вопросом…
Он увидел, как дрогнула мышца в углу красиво очерченного крепко сжатого рта. Намек на улыбку. Крошечная искорка дружелюбия во взгляде. Мимолетная, но очевидная. Она, похоже, ослабляла оборону.
– Теперь моя очередь спрашивать, если не возражаете…
Девушка молча кивнула.
– Что вы знаете о Тревисе? У вас есть хоть какие-то предположения о том, где он может быть?
– Я кое-что знаю о Тревисе, но не имею права рассказывать вам об этом. И я совершенно не представляю, где он может прятаться.
Хьюго подобрался. Надо было держать удар.
– Эй, просто дайте мне след. Поделитесь хоть чем-нибудь из ваших сведений. Чем быстрее я найду ее отца, тем скорее все это кончится, вы понимаете?
Анита задумалась на несколько минут:
– Да… Можно начать с корабля, который называется «Манта». Ангар. Площадка на побережье. Компания с тем же названием.
– Это все, что вам известно?
– Да, – солгала Анита, умолчав про мафию и наркотики.
– «Манта», – прошептал Хьюго.
Он посмотрел на часы на щитке. Через час взойдет солнце.
– Хорошо, поспим часок-другой, ладно? А на рассвете отправимся в путь.
– С чего вы собираетесь начать?
Он опустил спинку, устроился поудобнее на сиденье, довольно замурлыкал. Жестом предложил Алисе сделать то же самое. Салон «БМВ» был достаточно просторным, чтобы они не мешали Аните.
Прикрыв глаза рукой, он ответил на вопрос молодой женщины:
– Еще не знаю… Потом посмотрим. Сейчас надо вздремнуть. Час или два…
«ПМ» лежал в запертом багажнике. Ключи – на цепочке в кармане куртки. Пистолет на месте. Девочка не знала о его существовании. Маленький пистолет тридцать второго калибра в кобуре, слева под мышкой, под наглухо застегнутой курткой.
Через мгновенье он провалился в бездонный колодец блаженства.
Услышав выстрелы и автоматные очереди, Вондт вышел из машины. Он приказал двум французам, наблюдавшим за входом, взять ружья и встать по углам улицы, открывать огонь по всему, что движется, и постоянно быть с ним на связи по рации. Включил свою и быстро подошел к двери.
Происходившее в гостинице напоминало сражение за форт Аламо. В вестибюле он увидел Рудольфа, сжимавшего свой револьвер тридцать восьмого калибра. Тот с отчаянием махнул в сторону лестницы, которую пытались штурмовать Кеслер, вооруженный помповым ружьем, и индонезиец с маленьким «узи». Отовсюду слышалась пальба, мощный заградительный огонь преграждал путь на площадку. Они осторожно поднимались по ступенькам, и вдруг под ноги им скатилось тяжелое тело, а интенсивность обстрела усилилась. Грохотало по всему этажу.
Он заорал Кеслеру и Джампуру, чтобы они шли туда, во имя всего святого, а сам зарядил свой сорок пятый. Потом рявкнул на Рудольфа – что он тут возится, когда на втором этаже столько работы. Толстый немец побежал вслед за Кеслером.
Но выстрелы учащались, к ногам Вондта, подбежавшего к ступенькам, скатилось еще одно тело. Выстрелы и автоматные очереди разрывали воздух, грохот стоял немыслимый. Помповое ружье соскользнуло со ступенек рядом с изрешеченным пулями трупом. Он услышал крики и шум поспешного отступления. На него налетел Кеслер, спускавшийся бегом и тянувший за собой Сорвана, раненного в ногу в нескольких местах; тот выкрикивал ругательства. Его рука, перекинутая через шею южноафриканца, безвольно свисала, пальцы вяло сжимали рукоятку огромного автоматического «Магнума-44».
Кеслер бросился к Вондту, поддерживая Сорвана под руку. Болгарин волочил ногу, лицо его было искажено болью.
– Что там творится? – спросил Вондт, заранее зная, что услышит в ответ.
– Дерррьмо!… Там двое стреляют! Один гад с пулеметом, что ли, в номере… Мы потеряли Штрауба и Карло… и Димитриеску… Лемме, Джампур, швейцарец… Шесть человек, не меньше… Одни трупы на лестнице…
Вондт холодно смотрел на него:
– Надо забрать девчонку. Время еще есть.
Он нервно взглянул на часы, понимая, что дело проиграно. Кровь из Сорвана хлестала фонтаном. При всей его мощи, с этой раной он мог принести пользы не больше, чем болгарский тяжелоатлет без анаболиков. Лицо совершенно белое. Его ранили не только в ногу. Одна пуля попала в бок, под ребрами, а на ляжке была целая россыпь дырок. Очередь.
