В глазах Соцеро стояли слезы. И гордость, и жалость, и только что пережитый страх.
— У тебя отнимут права, — сказал он, подразумевая яхт-права.
— Не привыкать, — ответил Андрей, и Соцеро понял, что Андрей имеет в виду гораздо большее.
— Ты мог крышку ангара пробить.
— Черт с ней.
— Андрей, тебя же немедленно отправят обратно!
— Я обогнал ближайший патруль на полтора часа, — ответил Андрей. — К тому же я, может, еще и нетранспортабелен, — добавил он с вызовом.
У Соцеро задрожали губы. И только тогда он обнял Андрея, а Андрей обнял Соцеро. И повис на нем. Так и не успев расплакаться, Соцеро подхватил Андрея на руки и поволок прочь из залитого ослепительным светом ребристого ангара.
— Это мой друг, — сообщил он стоявшим поодаль людям. Те молча смотрели им вслед; один вдруг бросился вперед и раскрыл перед Соцеро тяжелую дверь.
— Как я летел, — шмыгая носом, сладостно прошептал Андрей, прикрыв глаза. — Это же сказка… поэма… Если бы ты видел, как я летел.
— Я видел кое-что, — ответил Соцеро. — Псих. Бандит. Это мой друг, — сказал он двум шедшим навстречу людям, которые, пропуская их, прижались к стене коридора.
— Ой! Да я ногами! — вдруг опомнился Андрей.
— Ради бога, не гони волну, — ответил Соцеро. — Помолчи, подыши глубоко и умиротворенно. Умеешь?
— Умел когда-то, — улыбаясь, ответил Андрей.
— Здесь я живу, — Соцеро внес Андрея в каюту и бережно уложил на койку. Потом уставился Андрею в глаза, губы у него опять задрожали.
— Андрей… я, правда, не мог ничего сообщить. Если бы просто нарушение режима секретности… Но это же ты… ты… — он недоговорил, помотал головой. — Если не успеем, — его лицо помрачнело, — ты и так обо всем бы скоро узнал. А если успеем — я бы к первому к тебе. Знаешь, даже снилось сколько раз — все уже хорошо, хочу рассказать, порадоваться, но ни слова выдавить не могу, — он надорванно засмеялся, продолжая ищуще заглядывать Андрею в глаза.
— Да ладно тебе, — сказал Андрей. — Давай подышим умиротворенно.
— Тебе не мерзнется? Не укрыть одеялом?
— Да нет, что ты, — Андрею было так уютно и легко, как, наверное, с детства не бывало. — Посиди.
— Слушай, как ты догадался? Откуда?
Андрей заулыбался опять.
— Магическим путем, — сказал он. — Там, на перекрестках астральных путей, соединяющих поля восходящих и нисходящих инкарнаций…
Соцеро облегченно захохотал.
— Может, кофе хочешь? Или чаю? Хочешь чаю с медом, а?
— Погоди. Все в порядке, — сказал Андрей, — сейчас я прочухаюсь. Ты давай-ка излагай, что у вас стряслось.
Андрей Зинчук
ТУНДРА ДРЕМУЧАЯ
Игореха вынырнул, разинул рот, как на приеме у зубного врача, два техника засунули ему в бронхи по шлангу и включили насос. Через минуту Игореха выплюнул в подставленное ведро остатки желтого пластика, вдохнул полной грудью воздух и вылез на дебаркадер, где те же техники отстегнули ему за спиной «жабры» и водомет. Скатав с себя изолирующий костюм, акванавт военно-морской базы «Флорида» Игореха Прыгун побежал к начальству с рапортом о том, что видел на дне, где производил поиски ракетоносителя, улетевшего с полигона «Континент» и по данным авиаразведки ночью плюхнувшегося к ним в бухту.
Доложил, что не видел ничего и что по его глубокому убеждению (тут он улыбнулся, сообразив, что получился каламбур) стотонная «железяка» вполне могла закопаться в грунт. Посоветовал воспользоваться услугами авиаразведки, подавшей сведения. В свою очередь, ему посоветовали не соваться не в свое дело и не давать советов. Игореха хотел козырнуть, но, вспомнив, что на нем, кроме плавок, ничего нет, засмеялся и убежал.
Конечно же у него было право иметь свое «глубокое убеждение», после того как он почти неделю шарил по всем секторам бухты. «Железяка» запросто могла закопаться в грунт. Но у Игорехиного капитана в авиаразведке служил свояк, бывший с капитаном на ножах, и именно это, непредусмотренное уставом обстоятельство, сводило к нулю богатейшие возможности авиаразведки. Кроме того, несметное количество железного хлама, за много веков накопившегося на дне бухты, позволяло рассчитывать на успех лишь в случае использования одиночки-пловца.
Игореха всего этого не знал, но злился, что из-за какого-то дурацкого ракетоносителя его сняли с региональных соревнований по глубоководному спуску, где он только-только дошел до полукилометровой глубины. Вот тут-то его и сцапали. И теперь приходилось ему безвылазно томиться в грязной бухте Базы. (Если не считать ежедневных полетов на океан «для поддержания спортивного духа», разрешенных начальством.)
…Он бежал по берегу, разогревая застывшие мышцы, и думал, что его ребята из «Дельфина» сейчас наверняка ходят на новом пластике «Идеал», имеющем рабочий коэффициент три сотых, а ему приходится глотать старый, токсичный, ноль-ноль девятый, на котором и до двухсот метров не дотянуть либо стошнит, либо вообще к черту ребра поломает. Ну ничего, вот только найдет он эту проклятую «железяку»!
Игореха мчался уже по пляжу. У обреза воды лежала на песке стройная загорелая девушка, читала книгу. Игореха притормозил:
— Здорово!
Девушка отложила книгу в сторону и сдвинула на нос темные очки:
— Привет.
— Ты откуда? — спросил Игореха. — Отдыхаешь тут?
— Как видишь. А ты?
— А я тружусь на благо, — сказал Игореха и попрыгал на одной ноге: после такой основательной пробежки устоять на месте было непросто. — Стало быть, загораешь?
— Ага, — ответила девушка и простодушно предложила: — Хочешь, давай вместе?
Игореха в нерешительности потоптался на месте (до сих пор ничего подобного никто так простодушно ему не предлагал), потом опустился на песок и от нерешительности же закидал девушку вопросами:
— Тебя как зовут? Что читаешь? Давно приехала?
Девушка ответила в тон ему:
— Ирина. Мопассана. Вчера.
— А я Игореха, — сказал Игореха. — Прыгун.
— Кто?
— Прыгун. Фамилия такая. А вообще-то я акванавт, — Игореха кивнул в сторону океана.
— По-онятно, — усмехнулась Ирина. — Ну, а я напротив — космонавтка. Слышал про нас?
— Слыхал. Значит, это ваши с «Континента» тут свою железяку утопили?
— Какую именно?
— Вообще-то это военная тайна… Но тебе я могу сказать. — Тут Игореха подавил смех и строго посмотрел на Ирину. — Па-аршивую!
— А!.. — Ирина рассмеялась и махнула рукой. — У них на «Континенте» всегда что-нибудь не так. Нет, я с «Мыса бурь»!
— Никогда не слышал, — чистосердечно признался Игореха. — А про что в книжках пишут?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
