Клерк дежурно улыбнулся ему, давая понять, что разговор исчерпан. Но затем вдруг наморщил лоб.
– Простите, у вас знакомая фамилия. Ганимед Сенин… Где я мог ее слышать? Мы встречались?
– Нет, вам показалось. – Сенин быстро отвернулся и направился к двери.
Но он услышал, как работник из соседней кабинки тихо проговорил:
– Это же тот самый парень… Помнишь?..
Сенин остановился, медленно повернулся. Клерки притихли, испуганно пригнув головы. Но бояться им было нечего.
– Извините, – сказал Сенин. – Я хотел у вас спросить. Что там сейчас, на Евгении? Если, конечно, вы знаете…
– Знаем, – ответил второй клерк. – Ничего там особенного, всё как раньше. Работают люди. Только их теперь меньше. И желающих туда лететь что-то мало стало. Там карантин на несколько лет, никого «наверх» не выпускают. Но корпорация не собирается уходить оттуда, хотя работать стало гораздо трудней. Вы же знаете: «Мы в ответе за миры, которые покоряем».
– Ясно. – Сенин кивнул, не глядя ему в глаза. – Спасибо.
Прикрывая за собой дверь, он услышал очень тихое:
– Богатенький сукин сын…
Сенин поспешно вышел из здания, миновал охранника в знакомой форме у входа и остановился только в небольшом скверике у ворот космопорта. Здесь он прикрыл глаза и перевел дыхание.
«Всё. У меня есть куча времени. У меня есть куча денег. И меня ждет любящая жена. А еще у меня очень скоро будет свой дом и любимая кружка для какао. И больше мне ничего не надо. И больше ноги моей не будет в этих офисах. Всё, новая жизнь начинается с чистого листа».
И он с наслаждением раздавил в кулаке бланк тюремного транспортного требования, по которому его бесплатно должны пускать в дешевые каюты пассажирских кораблей. Добраться до нового дома он мог и на свои деньги.
Его ждал приятный сюрприз: прямые рейсы на Землю уходили отсюда раз в три дня, и как раз на завтрашний были билеты. Правда, дорогие – первый класс. Но сегодня они были Сенину вполне по карману.
Он бросил вещи в гостинице и отправился бродить по городу. Хотелось чем-то развлечь себя после пустых и безысходных лет в «бочке». Прежде всего он хотел избавиться от ауры каторжанина, поэтому полностью переоделся. Продавец, вдохновленный его «фактурной» внешностью, долго и тщательно подбирал вещи, пока не определил стиль.
Теперь у Сенина был длинный кожаный плащ, шляпа с загнутыми полями и сапожки с блестящими металлическими вставками. Он посмотрел в зеркало и рассмеялся. Он был похож на удачливого золотоискателя.
Здесь был большой город, и Сенин еще долго бродил по улицам, радуя себя маленькими удовольствиями – чашкой кофе с коньяком, часом релаксации в массажном салоне, оглушительной победой в местном стрелковом тире, где он изумил своей меткостью и посетителей, и хозяина.
Он вроде бы начал оттаивать.
А к вечеру, когда он остался один в гостиничном номере, снова навалилась хандра.
Новая счастливая жизнь никак не хотела вести его за собой. Старое тянуло назад.
Ему казалось, что кто-то целенаправленно действует против него, превращая жизнь в испытание.
«Кто это может быть? – думал Сенин. – Кому я нужен? Никому. Просто такая собачья судьба».
Вроде ни в чем не виноват, а попал в тюрьму. Вроде никогда не был злодеем, а проклят сотнями людей. И, кажется, не делал ничего низкого, а всё равно почти презирал себя.
Сенин вдруг понял, что досада, злость, которые его сейчас душат, направлены в пустоту. Ему некого ненавидеть. У него всё это время не было врага. Не считать же врагом растение, которое тысячи лет жило без людей, а затем всего лишь выполнило свою биологическую программу. Не был врагом, по большому счету, и его двойник, который теперь, надо думать, отправлен в мир иной вместе с сотнями других подражателей.
Так кто же враг? Кто во всём виноват?
Сенин остановился и увидел отражение в зеркале. «Вот кто виноват, – подумал он. – Тот, кто уступал, соглашался, делал не то, что считал нужным, не проявлял волю там, где надо бы…»
Так неужели у человека в этом мире нет и не может быть врага? Неужели всё зло, которое в недобрый час обрушивается на него, он носит в себе? Неужели зло – это некий таинственный код, который человек освобождает сам, своими поступками, и тогда обстоятельства начинают действовать против него?
Сенин долго не мог заснуть. Он невольно думал о том, о чем не хотел бы думать. Он вспоминал то, что хотел бы забыть.
Одним словом, он начинал новую жизнь совсем не в том настроении, в каком хотел бы.
* * *
Через пару недель Сенин ступил на горячие плиты космодрома в двухстах километрах от Кабула. Свой экзотический плащ пришлось повесить на руку, для такой одежки здесь было жарко.
Он волновался перед встречей с Землей, обителью человечества, но, как оказалось, зря.
Плиты как плиты. Небо как небо. Ну, воздух какой-то другой. Так он везде такой… другой.
А еще Сенин увидел в некотором отдалении полицейские рейдеры. Снова полицейские рейдеры. Вокруг них крутилась техника – шла подготовка к старту. «Что за странная суета?» – подумал Сенин.
Потом маленькие электрические вагончики повезли его и других пассажиров от челнока к сияющему на солнце зданию вокзала, и он про всё забыл. Вскоре Сенин оказался предоставленным самому себе среди немыслимо огромного пестрого человеческого моря. Даже голова закружилась. Не привык он к такому количеству людей.
«Сколько ж надо еды, чтоб прокормить такую ораву?» – с легким испугом подумал он.
Видимо, еды здесь хватало на всех. Сенин изучил расписание и нашел рейс до Алма-Аты. Где-то в тех краях его ждет собственная усадьба с мансардой и огороженным двориком. Он плохо представлял, как выглядит там природа и люди, лишь догадывался, что там жарко.
До отлета было несколько часов, и их можно было провести весело и непринужденно – развлечений для скучающих пассажиров в порту хватало. Но у Сенина были совсем другие планы.
Он нашел большой торговый центр, долго бродил там, придирчиво осматривая витрины и приставая к продавцам. И наконец купил мощный коммуникатор, одну из самых совершенных моделей, как его уверял продавец.
С покупкой он сел среди пальм в одном из залов ожидания и углубился в поиски. Земная информационная сеть приятно удивила его скоростью, надежностью и простотой пользования. Элизу он нашел буквально с третьей попытки.
– Привет! – сказал он и широко улыбнулся.
Он увидел, как на крошечном экране его жена завизжала от радости и захлопала в ладоши.
– Сенин! Ты уже вернулся?
– Что значит «уже». Думаешь, рановато? Ну, могу и обратно…
– Нет, нет и нет! Сенин, ты где? Когда я тебя увижу? Давай скорей ко мне. Адрес хоть помнишь?
– Нет. – Сенин немного удивился этому «помнишь».
Он знал, что Элиза, как отставной пилот-астронавт, могла позволить себе собственное жилье, но ни про какой адрес он знать не мог.
– Эх ты, голова дырявая… Принимай адрес и бегом лети ко мне. Со всех ног, понял? Я умираю, как хочу тебя потискать.
– Не так сразу, принцесса. У меня тут еще много всякой волокиты – регистрация, учет и прочие бюрократические сопли. Думаю, за пару дней управлюсь. А ты пока придумай меню для праздничного ужина.
– Сенин… – разочарованно вздохнула Элиза. – Ну, вот… Неужели ты сейчас можешь заниматься бюрократией, когда я тебя так жду?
– Не могу, милая, но придется. Без регистрации мне нельзя путешествовать. Сама знаешь порядки.
– Раньше было можно, – подозрительно проговорила жена. Потом вздохнула. – Сволочь ты, Сенин. Но всё равно я тебя обожаю, хочу, люблю и готова съесть целиком без остатка. Прилетай скорей, я без тебя умру.
Отключив линию, Сенин взглянул на присланный адрес и сверился с картой. Ого! Остров Куба. Пол земного шара придется пролететь. Ну, и ладно.
Сенин с грустью вздохнул. Он мечтал увидеть длинные золотые кудри Элизы, а она их зачем-то состригла. Вроде мелочь, а встреча уже не такая, как представлялось.
Потом он снова включил коммуникатор и покопался в новостях дня. Надо знать, чем живет этот мир – как-никак отныне он его гражданин.
Везде светилось одно и то же название – Элдор. Планета в системе Ариадны. Бунт рабочих золотых приисков. Сенин заволновался и уже полез было в подробности, но потом вдруг выключил прибор и кинул в карман. И безмятежно улыбнулся. Потому что теперь всякие бунты и беспорядки были не его заботой. И осознавать это было приятно.
«Странно, – подумал он, – что здесь кто-то интересуется беспорядками на Элдоре. Неужели на Земле так мало новостей, что нужно таскать их из глубокого космоса?»
Рейс в Алма-Ату задержался примерно на час. Все ждали, пока улетят полицейские борта.
Теперь Сенин знал, куда они улетают.
* * *
В Алма-Ате действительно оказалось очень жарко. Зато в офисе пенсионного отдела отлично работали кондиционеры. Сенин проторчал там часа три, но ни капли не устал. Он и не думал, что способен выдержать три часа канцелярской диктатуры. Раньше, бывало, оформить заявку на новые ботинки для отряда было проблемой. А тут – целый дом, да еще и пожизненная пенсия…
