Нейта, а потом снова на меня. – А кстати, кто вы друг другу? – шепчет она.
Я пожимаю плечами.
– Не кто-то, но и не никто.
Глаза Татум потухают. Она не впечатлена.
– Мэди, нет, это не лучший статус для парней, потому что у них нет ни правил, ни границ. Мужчины – простые существа. Им нужны роли. Понятные роли.
– Ну, роли у нас уже есть, – отвечаю я, приподнимаясь с кровати. Она молчит, и я продолжаю. – Это действительно так. Что бы между нами ни было, это нужно выстраивать медленно. Мы оба слишком взрывоопасны. Если что-то пойдет не так, мы не просто уничтожим друг друга, мы захватим всех вас с собой.
Татум обдумывает то, что я сказала, а затем поворачивается к Нейту. Она кружится.
– Что ж, прекрасно!
– Но… – добавляю я.
Нейт швыряет подушку в другой конец комнаты.
– Я знал это. Я, черт возьми, знал, что это произойдет.
– Да пошел ты, – хихикаю я, прежде чем снова взглянуть на Татум. – Что ты видела?
Она смотрит мне в глаза, потом поворачивается к Нейту, и я напрягаюсь. Я готовлюсь к тому, к чему готовятся все, когда в комнате Нейт, Бишоп или Брантли. Вероятно, это относится и ко всем остальным Королям, но я просто не оказывалась в такой ситуации. Татум откидывает голову назад и хохочет. Саркастический смех – но все же смех. Она хватается за живот, снова переводя взгляд на Нейта.
– Не-а, Нейт, ни тебе, ни твоей волчьей стае я ничего не должна. Я предана Мэдисон.
Она делает паузу и смотрит на меня.
– Если я пропаду, сразу же проверяй их дома.
Затем она обращается к Нейту.
– Она моя лучшая подруга, так что на хрен тебя и на хрен Бишопа.
– На хрен меня? – Нейт усмехается, и я борюсь с желанием схватиться за виски́. – На хрене побывала ты, малышка. Как раз прошлой ночью.
– Боже, какая гадость, прямо в моей палате? Вы серьезно?
Я смотрю на Татум, ожидая от нее оправданий.
Она хихикает.
– Виновата.
Закатив глаза, я поднимаю голову к потолку.
– Ты продолжишь, Тат?
Я готовлюсь к худшему, внутренне утешая себя тем, что Бишоп мне ничего не должен. Татум продолжает:
– Он прижал ее к стене. Он… он…
Мне не нужно, чтобы она заканчивала. Я уже знаю, что она собирается сказать, и, хотя я пытаюсь бороться с этим чувством, мое сердце замирает, и кажется, что с каждым вдохом мои легкие наполняются песком.
– Он ее трахнул, – шепчу я сквозь ком в горле, вытирая скатившуюся по щеке слезу. Почему меня это волнует? Я не имею права переживать. Мы не вместе, мы никогда не встречались по-настоящему. Наверное, поэтому он не хотел, чтобы мы были вместе, ему удобнее трахать всех подряд, а такие, как он, не любят отношения.
Но ведь он рассказывал мне вещи, которые не говорят людям, если они вам безразличны. Меня бросает в жар, когда я начинаю представлять, что они делали, пока я лежала на больничной койке, и как они…
– Мэдисон! – Татум огрызается на меня, щелкая пальцами. – Господи Иисусе, девочка! Что ты точно умеешь, так это витать в облаках. До того как ты грубо меня перебила, – она многозначительно на меня смотрит, – я собиралась сказать, что он прижал ее к стене… за горло.
Я застываю, моргаю и пытаюсь осмыслить то, что она говорит. И что с того? Бишоп душил меня во время секса до потери сознания. Что это меняет?
Она смеется, качая головой.
– Нет, дуреха. Он душил ее так, как будто собирался убить.
Нейт, все это время сидевший в одной позе, поворачивается ко мне:
– Просто на будущее, чтобы ты знала, почему мы тебе ничего не рассказываем. Только что ты чуть не закатила истерику из-за того, что сама же выдумала.
Он натягивает толстовку и застегивает молнию. Затем он подходит ко мне и целует меня в лоб, подцепив пальцем мой подбородок и приподняв мое лицо.
– Я приведу дом в порядок к твоему приезду, хорошо?
Я киваю.
– Спасибо, Нейт.
– Обращайся.
Он мягко улыбается мне, прежде чем посмотреть на Татум.
– Держи язык за зубами, Тат. Следи за тем, что говоришь, если ты еще хочешь дышать.
Она закатывает глаза и садится на кровать. Как только Нейт выходит из комнаты, я вопросительно смотрю на Татум. Она немного расстроена тем, как Нейт вел себя все утро.
– Напомню, – отмечаю я, – что я предупреждала тебя о том, что спать с Нейтом – это не лучшая идея.
Она открывает рот, готовая защищаться, но тут же сникает, принимая свое поражение.
– Мэди, ты даже не представляешь.
На самом деле представляю.
Дверь снова открывается, и в палату входит Бишоп. Рядом с ним суетится медсестра.
– Обычно пациентов выписывает доктор, но сейчас он предоставил это мне. Перед уходом вам нужно будет что-нибудь съесть и подписать документы на стойке регистрации.
Она натягивает неестественную улыбку. Собираясь сказать что-то еще, она открывает рот, но тут в палату входит еще одна медсестра, толкая тележку с едой.
– Спасибо, – бормочу я.
Я ненавижу больничную еду, но могу пережить один бутерброд. Особенно если это вытащит меня отсюда.
Я кусаю сэндвич, уничтожая его в рекордно короткие сроки, прежде чем снова взглянуть на медсестру.
– Спасибо.
Я киваю и перевожу взгляд на Бишопа, который смотрит на меня, стиснув зубы. Отлично. Что я сделала на этот раз?
– Куда подевался Нейт? – Бишоп наконец прерывает неловкую тишину, в то время как медсестра снимает мои капельницы.
Я слегка вздрагиваю.
– Поехал домой, чтобы подготовить мою комнату.
Бишоп улыбается, а затем смотрит на Татум.
– Почему ты с ним не поехала?
Татум прищуривается.
– А почему я должна была с ним ехать?
– Потому что
