палочки с роллом на полпути ко рту.
– Не делай так.
– Как? – невинно спрашиваю я, слизывая соус с пальцев.
Он бросает ролл обратно на тарелку.
– Мэдисон…
Я закатываю глаза.
– Я не буду этого делать, но! Только потому, что я голодна и мне кажется, что я съем все до последнего кусочка.
– Хорошо.
Он усмехается, берет ролл и засовывает его в рот.
Я жую тако, не издавая ни звука. Дотянувшись до бутылки с водой, я открываю ее и делаю глоток прохладой жидкости.
– А как ты узнал, что все это – моя любимая еда? – спрашиваю я Бишопа, растягиваясь на матрасе, потому что мой желудок, кажется, вот-вот взорвется.
Несколько секунд я гляжу в потолок, а затем поворачиваюсь к нему, замечая, что он так ничего и не ответил.
– Я знаю о тебе все, что нужно, Мэдисон. – Он передвигает тарелку на другую сторону кровати и располагается рядом со мной. – Спрашивай что угодно.
– Хм. – Я подношу палец к губам, делая вид, что обдумываю каверзный вопрос. – Хорошо, а как насчет этого?
Бишоп дерзко поднимает бровь.
– Где я родилась?
– Нью-Йорк, придумай что-нибудь получше.
Он прав, это было слишком просто.
– Имя моего первого питомца?
– Билли, золотая рыбка. Тебе было семь, и ты заставила маму купить его, потому что ты была единственным ребенком и хотела завести друга. Кроме того, тот же аргумент ты использовала для персидского кота Джаспера, для Слэша (кстати, хорошее имя) – померанского шпица (но я бы не стал давать такое серьезное имя такой крошечной собаке) и для Юпитера – твоего попугая.
Он наклоняет голову, подстрекая меня бросить ему новый вызов.
Он невозможен. Я молча смотрю на него, потому, что еще я могу сделать? После того как я узнала о Королях, меня мало что может удивить, но некоторые вещи находятся за пределами моего понимания.
– Вау, – шепчу я, переворачиваюсь на живот, опираюсь головой на ладонь и смотрю прямо на него.
Он сидит, прислонившись к спинке кровати и вытянув ноги.
– Ты ставишь меня в невыгодное положение, – шепчу я, встречаясь с ним взглядом. – Я мало что о тебе знаю.
Он фыркает, откидываясь назад, из-за чего мышцы его живота сразу же напрягаются.
– Не принимай это близко к сердцу. Никто ничего обо мне не знает. – Он закрывает глаза и протягивает руку. – Иди сюда.
Два простых, но таких властных слова. Я даже не пытаюсь сопротивляться. Подвинувшись ближе, я погружаюсь в его теплые крепкие объятия. Его знакомый запах смешивается с запахом дома. Проведя кончиком носа по его груди, я останавливаюсь у татуировки. Это орел в полете.
– Выглядит круто, – зеваю я.
Он хмыкает.
– Да, но держу пари, ты могла бы нарисовать что-нибудь получше.
Это заставляет меня улыбаться.
– Могла бы.
Мои глаза тяжелеют, и я чувствую, что погружаюсь в сон.
– Однажды ты нарисуешь для меня татуировку? – спрашивает он усталым голосом.
Это самый сексуальный сонный голос, который я когда-либо слышала. Мой сонный голос больше напоминает мужской, поэтому я прочищаю горло.
– Да.
Он нежно прижимает меня к себе, и я проваливаюсь в глубокий сон.
Прохладный воздух скользит по моим ногам, кожа покрывается мурашками. Я пытаюсь вслепую натянуть на себя одеяло, но замечаю, что Бишоп ворочается во сне.
– Нет! – кричит он.
Я замираю и смотрю на него. По его коже стекает пот. Закрывая рукой глаза, он начинает бить себя по голове.
– Нет! Оставь его в покое. Оставь ее в покое!
– Бишоп! – Я хватаю его за руку, желая прекратит удары. – Бишоп? Ш-ш-ш…
Кажется, что мое горло заполняет раскаленная лава, а слезы уже готовы вырваться наружу. Что ему снится?
– Бишоп?
– Нет! Оставь его в покое, оставь его в покое, оставь ее в покое..!
Перевернувшись, я сажусь ему на живот, стирая пот с его груди.
– Эй, – шепчу я, наклоняясь к его уху. – Это я.
Его челюсти сжимаются, прежде чем он, наконец, открывает глаза и смотрит прямо на меня.
– Эй, – повторяю я, проводя пальцами по его щекам и вытирая пот. – Ты в порядке?
Он смотрит на меня, не двигаясь. Становится неловко, поэтому я сбрасываю ногу с его талии, но он сжимает мое бедро. Я снова смотрю на него.
– Би…
Его рука тянется к моим волосам, и он обхватывает их, притягивая мое лицо к своему.
– Да уж, – бормочу я себе под нос. – Хорошо, что пуля задела висок.
Больше я не произношу ни слова. Я просто смиряюсь с судьбой. Что-то произошло, так что я сделаю все, что в моих силах, чтобы ему помочь. Он целует меня, его язык скользит между моими губами. Я открываю рот, позволяя ему проникнуть глубже. Схватив меня за бедра, он переворачивает меня на спину и широко раздвигает ноги, поднимая мои руки над головой.
Его глаза останавливаются на моей голове.
– Ты готова?
Я знаю, о чем он спрашивает. Он спрашивает, готова ли я трахаться – трахаться в стиле Бишопа.
– Да, – искренне отвечаю я.
Кроме небольшой головной боли меня ничего не беспокоит, а если и беспокоит, то я подумаю об этом утром. Уверена, оно того стоит.
– Черт, – рычит он неузнаваемым голосом.
Я вижу, как он закрывает глаза и втягивает нижнюю губу в рот.
– Да, Бишоп, – тихо повторяю я. – Обещаю – никаких ограничений. Я могу с этим справиться.
Наверное, я об этом пожалею.
Я протягиваю руку, чтобы смахнуть каплю пота, которая вот-вот скатится с его подбородка, но он меня отталкивает.
– Не надо.
– Что? – бормочу я.
– Не сейчас.
Одной рукой он сжимает мои запястья, а другой ладонью скользит вверх по моему бедру, добирается до пояса моих спортивных штанов и стягивает
