ты – это ты.
Дорога домой была ужасной. Бишоп и Татум ссорились из-за всего подряд, и я была почти готова выпрыгнуть из движущегося автомобиля и пойти домой пешком. И, к слову, такой поступок не грозил бы мне смертью, потому что впервые в жизни Бишоп ехал со скоростью 10 миль в час, не желая трястись на выбоинах и ухабах.
Поднявшись по лестнице, я открываю дверь своей спальни, надеясь наконец отдохнуть от их ругани, но тут же теряю дар речи.
– Что за..?
Нейт сидит на моей кровати, полностью заставленной чизкейками, тарелками с мармеладными мишками и моим любимым шоколадом Le Livre от Debauve & Gallais.
На круглом блюде выложены роллы с соевым соусом посередине. Рядом с ним тарелка, полная тако и всевозможных соусов для картофеля фри.
– Нейт! – улыбаюсь я.
Если бы мне не было так больно, я бы отдалась ему прямо здесь и сейчас.
– Привет, котенок.
Он ухмыляется, и, поскольку он – Нейт, это выглядит очень соблазнительно. Или, может быть, меня заводят все эти вкусности.
– Голодна?
Он приподнимает брови и слегка играет мышцами груди.
Я закатываю глаза.
– Боже, да.
– Вау, Риверсайд, а ты знаешь, как устроить шоу, – бормочет Татум, входя в комнату и прижимая к груди сумку. Она смотрит на меня. – Я собираюсь вернуться домой, проспать сто дней в своей кровати и ни с кем не разговаривать по меньшей мере месяц. – Она улыбается, подходит ко мне и заключает меня в объятия. – Я напишу тебе, хорошо?
Я с улыбкой киваю.
– Обязательно.
Затем она разворачивается и уходит, оставляя меня одну с Нейтом и Бишопом.
– На самом деле, – улыбается Нейт, вставая с матраса и отряхивая штаны, – это не моя идея. Все это устроил Бишоп.
Он наклоняется, берет тако и запихивает его в рот.
– То есть ты просто так выслушивал все наши восхищения? И не поправил ни меня, ни Татум? – Я приподнимаю бровь.
Он качает головой, проглатывая еду.
– С ней весело играть. Вот и все.
Я расстегиваю толстовку и бросаю ее на кровать.
– Не делай ей больно, Нейт.
– Погоди-ка! – Он вскидывает руки вверх. – Она знает, как я к ней отношусь. Я не виноват, что у нее появились ко мне чувства. Она хороша в постели. Это все, что меня интересует.
– Что? А то, что ты трахаешься с другими, для тебя в порядке вещей? – спрашиваю я, протягивая руку и поправляя марлю, обернутую вокруг моей головы.
Он смотрит на меня, а затем выругивается себе под нос.
– Это не имеет значения. Мы не пара. Существует только одна или, может быть, две девушки, которые могли бы это изменить, и одна из них – ты. В любом случае как ты себя чувствуешь? Тебе что-то нужно?
Он смотрит на Бишопа, который растянулся на моей кровати без рубашки и в серых спортивных штанах, из-под которых выглядывает край трусов Calvin Klein.
Я облажалась.
– Уверен, что Биш о тебе позаботится, верно?
Бишоп наклоняется вперед и хватает пульт от телевизора.
– Ложись спать, Нейт.
Нейт подмигивает нам обоим, прежде чем направиться к себе в комнату. Я жду, когда Бишоп нажмет на кнопку воспроизведения, чтобы наконец прервать затянувшееся молчание. Но все-таки это не та неловкая тишина, которую вы чувствуете, когда находитесь в комнате с кем-то, с кем вам некомфортно.
– Я собираюсь принять душ, – говорю я ему, подходя к своему гардеробу, чтобы взять пару спортивных штанов и майку.
Он кивает, наблюдая за моими действиями. Взяв все, что мне нужно, я выключаю свет и иду в ванную, но, когда я прохожу мимо Бишопа, он ловит мою руку и нежно проводит пальцем по моей ладони.
Я оборачиваюсь, глядя на него через плечо.
– Ты в порядке?
Обычно его мало интересуют чужие чувства, так что для нас обоих это нечто новое, но почему-то мне кажется, что мы двигаемся в верном направлении. Он заставляет мое сердце биться чаще, а кровь бурлить, но я знаю, что мы на правильном пути.
Наклонив голову, он смотрит мне в глаза, а затем проводит большим пальцем по костяшкам моих пальцев.
– Да, сейчас все хорошо. Хочешь, я наберу тебе ванну? Ты же не хочешь промокнуть.
Он указывает на мою голову, и я прикасаюсь к ней, вспоминая о повязке и о том, что в меня стреляли.
В меня стреляли.
Боже мой.
– Что случилось? – спрашивает он, заметив мое выражение лица.
Он наклоняет голову в другую сторону, но его пальцы все так же переплетаются с моими.
Я слегка ухмыляюсь.
– Все-таки я та еще штучка. В меня стреляли!
Он смеется, отпуская мою руку и хлопая меня по заднице.
– Иди в душ.
Я прикусываю губу и быстро бегу в ванную.
– И запри эту чертову дверь! – кричит Бишоп через тонкую стенку.
Я смеюсь, качая головой и расстегивая джинсы. Стоя под потоком воды, я понимаю, что каким бы привлекательным ни был горячий душ, я все же очень хочу провести время рядом с Бишопом. Я закрываю кран и хватаю полотенце, оборачивая его вокруг себя. Вытирая капли воды, я чувствую себя намного лучше, чем пять минут назад. Я натягиваю трусы-шортики, серые спортивные штаны и обтягивающую черную майку, кладу полотенце в корзину для белья и открываю дверь спальни. Опираясь на дверной косяк, я улыбаюсь Бишопу, который доедает один из роллов.
– Вкусно?
– Неплохо, но я думаю, что тебе понравится гораздо больше, потому что ты так долго ничего не ела.
Я отталкиваюсь от стены, иду к нему и усаживаюсь рядом. Взяв тако, я обмакиваю его в гуакамоле и вгрызаюсь в хрустящую тортилью.
– Ммм… – стону я, не в силах справиться с удовольствием, которое охватывает мое тело, когда мои рецепторы впервые ощущают вкус тако.
Бишоп замирает, остановив
