class="p1">– Вы опять закрыли воду в фонтане, о мои несчастные золотые рыбки.
– Ах, это! – махнул пухлой ручкой султан и растянул рот в снисходительной улыбке. – Какие, право, пустяки. Эй, кто там? Живо пустите воду в фонтан.
Не прошло и минуты, как внутри фонтана что-то забулькало, заклокотало, словно кто-то усиленно прочищал горло, и ввысь ударили тугие струи воды. Достигнув своей наивысшей точки, струи надломились и рассыпались тысячами хрустальных искрящихся осколков. Рыбки весело закружились в застоялой воде, ловя ртами пузыри.
– Что-нибудь еще, дочь наша? – добродушно поинтересовался султан.
– Да, отец. Я хочу замуж.
– Достойное желание, – удовлетворенно покачал головой султан. – Так мы же для того и прибыли к тебе, и рады сообщить, что нашли тебе достойного жениха.
– Что?! – принцесса вскочила с постели, сверкнув глазами. – Вы опять? Опять, да? Мало вам кривого-косого, так вы вновь собрались выдать меня замуж за какого-нибудь новоявленного урода?
– Ну почему же сразу урода? – примирительно начал султан. – И вовсе он не урод. И не новый, а старый.
– Как – старый? Опять? – широко распахнула глаза Будур. – Да вы что, отец!
– Нет-нет, мы хотели сказать, он тебе хорошо знаком, к тому же молод и знатен. Его имя…
– Нет! Ничего не хочу слышать! – Будур зажала уши ладонями и сильно зажмурила глаза. – Я выйду замуж только за Ала ад-Дина.
– Ох, нам дурно. – Султан покачнулся на месте, прикрыв глаза ладонью. – Нам совсем дурно, слышишь? Ты смерти нашей хочешь, да?
– Нет! Я хочу замуж за Ала ад-Дина.
– Ага! Значит, ты все-таки слышишь, – обрадовался султан. – Так вот, ни за какого нищего оборванца ты замуж не выйдешь – это тебе говорим мы – твой отец! Ты слышишь?
– Нет.
– Что – нет?
– Не слышу. И слышать не хочу.
– Ну знаешь!.. – Султан сжал кулаки. Драгоценные камни на его перстнях сверкнули в лучах заходящего солнца кровавым отблеском. – С тобой нельзя по-хорошему, дочь наша.
– Можно. Выдайте меня за Ала ад-Дина, и всем будет хорошо.
– Ни-ког-да! – отрезал султан, случайно наотмашь заехав кулаком по дорогой китайской вазе, и та разлетелась тысячью мельчайших осколков тончайшего фарфора. – Ай-яй, – опечаленно покачал головой султан, – смотри, что ты натворила, негодная девчонка.
– Разве я ее разбила? – Принцесса распахнула глаза и уставилась на отца. – Это ведь вы, отец, кулаками машете, а не я.
– Ну хватит. – Султан прикрыл глаза и расслабленно опустил плечи, стараясь подавить в себе все нарастающий гнев. – Ты выйдешь замуж за Нури аль Рашида, сына нашего главного визиря. Взгляни на него – горный орел, а не мужчина! – указал себе за спину султан.
Стоявший позади султана главный визирь смиренно, словно китайский болванчик, качал головой в знак согласия. Справа от него «орел» задумчиво ковырял в носу и вожделенно пускал слюни. Мысль о женитьбе на принцессе всецело завладела разумом Нури, но чувствительный тычок локтем в бок от отца привел его на время в чувство – палец пришлось вынуть, а слюни утереть рукавом.
– Что-о?! – задохнулась от ярости Будур. – За этого слюнявого, напыщенного осла?
– Ты, верно, хотела сказать, орла, – поправил султан.
– Осла, именно осла, отец.
– Не перечь нам! – взорвался султан, тряся пальцем.
– А вы не кричите на меня!
– Это ты кричишь! – Лицо султана начала багроветь.
– Я не кричу!
– Кричишь!
– Нет!
– Да!!!
– Ах, так? Вот вам! – Принцесса схватила подушечку и запустила ей в султана.
Султан, считавший недостойным себя увертываться от атласных подушек, пущенных рукой сварливой девчонки, стойко принял удар в лицо. Перья взвились в воздух, и султан сплошь покрылся ими, став похожим на растрепанного упитанного гуся, но своего величественного вида не утерял.
– Мгм? – задумчиво произнес султан, и к нему тут же сбежалась застывшая в ужасе прислуга и принялась бережно, перышко за перышком, «общипывать» султана. Ждать пришлось довольно долго, но султану торопиться было некуда; Будур – тем более. Когда наконец с монаршей особы было снято последнее перо, султан пожевал губами, грозно свел на переносицы тяжелые брови, а слуга деловито поправил чуть сбившуюся набок чалму.
– Глупо, дочь наша. Очень глупо. Но ты все равно выйдешь замуж за слюнявого ишака…
– Осла, отец, – поправила Будур. – Я сказала, осла.
– Да, конечно, – пробормотал султан рассеянно. – Постой, какого еще осла?! Зачем ты нас путаешь? Мы хотели сказать, за нашего орла Нури, а не какого-то там ишака!
– Осла, отец!
– За Нури ибн Юсуфа аль Рашида – славного сына достойнейшего человека (после нас, разумеется), – закончил султан, не слушая возражений дочери.
– Вот твоему славному и достойнейшему ослу! – И вторая подушечка впечаталась в физиономию улыбчивого и мечтательного отпрыска главного визиря.
Вновь в воздух взлетели перья, но султан, дабы исключить совершенно ненужную задержку на очередную чистку, вовремя, хотя и степенно, отступил на пару шагов в сторону, так что перья облепили исключительно визиря и его сына, однако на этот раз никто из прислуги не поспешил на помощь.
– Да восславится наша принцесса, – завопил главный визирь, не желая терять лица. Он вскинул руки, попутно отвесив сыну подзатыльник, чтобы тот не забыл поклониться, – за оказанное внимание к нашим… пф-ф, – визирь попытался сдуть досаждавшее ему перо, приставшее к кончику носу, – скромным особам, самолично отметившая нас… пф-ф, пф-ф… знаком величайшего внима-а-апчхи!.. О луноликая дочь солнцеподобного султана-апчхи!
Перья вновь взвились в воздух. Нури удивленно разинул рот и принялся ловить их пальцами, но визирь пнул его в сапог, и тот вновь сложил лапки на пузе, продолжая следить за кружащимися перед его носом перьями одними глазами.
– Да, – поставил жирную точку султан.
– Нет! – топнула ножкой Будур.
– Пустой разговор, дочь наша. Готовься к свадьбе.
Султан развернулся и чинно направился к распахнувшимся при его приближении дверям. Главный визирь с сыном, непрестанно кланяясь и чихая, засеменили за ним следом.
– У-у, проклятый ишак… – потрясла руками Будур, и по комнате разлился перезвон серебряных и золотых наручных браслетов. – Или осел? Ну вот, совсем меня отец запутал. Ненавижу, тьфу! Как же сказал тот незнакомец?.. Вспомнила! Чувырла ископаемая, вот! – Принцесса показала закрывшимся дверям язык, упала на постель и залилась горючими слезами. – Слизняк, – всхлипнула она. – Таракан пучеглазый, креветка усатая, гусь лапчатый. Чувырла проклятая. Ну, я тебе покажу, жених несчастный! Я вам всем покажу-у-у!
Глава 12. На все воля Аллаха!
Ала ад-Дин порядком умаялся и давно потерял счет времени, без толку бродя по бесконечным хитросплетениям коридоров. То ли он где-то не там свернул, то ли не заметил указателя, хотя ни одного из них, пусть даже самой примитивной метки на стене, Ала ад-Дин за время своих скитаний не видел.
– Все, пропал я, – уныло всплеснул руками Ала ад-Дин. – Заблудился. И чего меня только понесло в
