— Мы не будем проводить обряд помолвки, миледи. Вы хотите покинуть меня? Я вам этого не позволю. Мы заключим полноценный брак. Соответствующие украшения уже заказаны и будут готовы к завтрашнему утру, — это у нее что, ужас на лице? Это больно задело. — Миледи, — я попытался смягчить тон, возможно, ее пугает моя категоричность. — Уверяю вас, еще ни одна женщина не жаловалась, что стала императрицей, вам понравится. А если вы правы, и этот мальчик действительно мой наследник, тем лучше! Значит, нас ожидают впереди долгие годы счастливой совместной жизни. Поймите, Рози Смит мне совершенно безразлична. Ее эмоции бледны и безвкусны. И сама она пресная и не очень умная девушка, простите, если вам неприятно это слышать. Пусть она тысячу раз готова меня простить, хотя я не понимаю, в чем перед ней виноват, она и тогда не станет для меня привлекательней! — сейчас-то я что не так сказал?
Девушка нахмурилась и посмотрела на меня, как на врага. Да что не так-то? Если Рози забеременела именно от меня, пусть бы сказала об этом, мальчика давным-давно бы проверили, и отправили на воспитание в летнюю резиденцию! С ним поехала бы леди де Божоле, надежнее и безжалостнее которой я не знаю (в плане воспитания и образования, конечно!). Ну, а мать, если бы захотела, отправилась бы следом, продолжала бы любить своего ребенка, ну, или зачем она бесконечно держит его при себе? У людей вообще странные обычаи в плане детей, я как-то не особенно вникал, если честно. У нас дети содержатся отдельно, не давая родителям испортить правильное воспитание неумеренным потаканием или слабостью. Вампирята растут под присмотром профессионалов, которые уж точно обеспечат наличие нужных знаний и навыков.
Прямо сейчас я не хотел разбираться, почему мои слова не понравились моей человечке. Я хотел ее поцеловать, празднуя наше скорое воссоединение. Хотел, чтобы внимательные умные янтарные глаза заблестели, четко очерченные губы припухли от поцелуев, а сияющую радужными переливами ауры заволокло розовой дымкой похоти и желания. Как же мне нравится это ощущение!!
Не давая девушке сказать ни слова, я перегнулся через небольшой стол и впился поцелуем в уже открытый для ругательств рот. Ну вот, этот прием работает со всеми женщинами! Желание Дианы пурпурной волной разливалось по ауре, захлестывая меня с головой. Не зря ее запах напоминал мне об океане. На него были похожи и ее эмоции: глубокие, искренние, всепоглощающие. Одна только маленькая неправильность цвета индиго по-прежнему маячила, не желая поддаваться. Я так и не понял, что это такое. И оно мне мешает.
Диана
Внезапный поцелуй меня отвлек от той отповеди, для которой я уже было набрала воздуха. Нежный, сладкий и тягучий, как мед, он длился и длился, а у меня не было ни сил, ни желания его прервать. Вампир едва ощутимо провел рукой от ключицы к груди, попытался сжать оную через плотный корсет, но не преуспел. Я блаженно всхлипнула, по телу прошла волна дрожи. Одной рукой «Лоу» придерживал мой затылок, не давая отстраниться, чего, впрочем, я и не пыталась сделать, второй (и как только дотянулся?) скользнул по спине вниз и увлеченно мял ягодицу, благо корсет сему процессу не препятствовал.
«Эй, ты там еще соображать можешь? Решила не тянуть с брачной ночью?» — ехидно спросила леди Ди.
Я очнулась как после общего наркоза. И слегка оттолкнув императора, быстро вскочила с кресла и отошла к окну на холодок. Необходимо было проветрить мозги, они слишком быстро переставали соображать в присутствии вампира, даже с учетом того, что флер он все же держал при себе. А может, аллергия прошла, и я привыкла? Внизу живота болезненно тянуло, хотя скорбные дни уже прошли. Что же со мной происходит? Я злилась и чувствовала собственную беспомощность. Стоит мне подобрать слова, как чертов вампир целует — и я готова течной кошкой извиваться в его руках. Тьфу. И слова я подбираю, видимо, неправильные. Они не работают! Дерьмовый из меня дипломат, я знала это всегда, но вот что до такой степени дерьмовый, что одним разговором сделала еще хуже — это антиталант какой-то.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ну вот что этому упертому барану еще сказать? Вроде бы разобрались с Пророчеством, первая же проверка мальчика подтвердит его принадлежность к семье Глоттарини. Нет же, опять за рыбу деньги, он еще и жениться он собрался! Я же тогда вообще не смогу и шагу ступить без его ведома! И тогда уж точно нас всех дружно грохнет Собиратель душ, если он и правда вернулся. Надо срочно воззвать к здравомыслию императора, если совести в этом совершенном теле никогда не водилось.
— Поймите, Рози ошиблась и очень сожалеет об этом. Она принимает и любит вас таким, какой вы есть. А этот образ очень сильно отличается от идеального, уж простите. Вы не способны на любовь и верность, вы равнодушны к собственному ребенку, он вам нужен только для того, чтобы Пророчество исполнилось, а не потому, что вы хотите, чтобы он просто был. Ваши верные подруги — расчетливые монстры, дядюшка — хитрый змей, про ближайшего друга вообще молчу… Ваше окружение не оставляет вам шанса стать человечнее. Я не хочу оставаться с вами. Мое Предназначение состоит не в этом.
«Непра-авда-а! Хо-очешь-ш-шь!!!» — мерзкая жаба не только верещала, но и отвратно шипела.
— Сдается мне, вы не совсем правдивы, — проницательно заметил вампир, как будто тоже слышал жабу. — Признаться, это не может не радовать. И, разумеется, мне это весьма льстит, особенно если учитывать ваше упрямство и верность принятым решениям.
«Ложь меняет цвет ауры, дорогая. Хочешь, чтобы тебе поверили — верь сама в то, что говоришь,» — процедила леди Ди, недовольная, что я так легко попалась.
— Отпустите меня, пожалуйста, — взмолилась, пятясь назад. — Я не могу, поймите, не должна, не имею права… Да вы ведь и сами этого не хотите!
Вампир следовал за мной, отставая на пару шагов, но я очень хорошо понимала, что для этого мужчины этот жалкий метр вообще не расстояние.
— Диана, я бесконечно заинтересован и восхищен вами. Я никогда не причиню вам боли и не буду принуждать делать то, чего вам не хочется. Но заставить вас хотеть того же, чего хочу сам, я в силах, и вы мне этого запретить не можете. Я волную вас, вы волнуете меня, нас ждет море взаимного удовольствия…
Слова обволакивали мозг, словно ласковая паутина замечтавшуюся муху. А что, собственно я теряю? Мы без нескольких часов законные супруги. Невинность сделала мне ручкой относительно недавно, и опытом я блеснуть не могу, но темперамента и природной придури моей должно хватить, чтобы не совсем уж опозориться. Эмоции же через край хлещут, а вампира интересует только это. Зато будет, что вспомнить! И я уже совсем была готова окончательно капитулировать и прямо сейчас, не сходя с места, приступить к этой их… как ее… консуммации, но в дело вмешался умница Валера.
«Да дай ты ему по шарам, че он пристал?!» — вдруг отрезвил меня его голос.
Я резко выдохнула застрявший в легких воздух, ибо, пока император мягко уговаривал, оказывается, перестала дышать, и обнаружила себя практически загнанной в угол между окном и монструозной кроватью. Это, кстати, была совершенно другая конструкция взамен сгоревшей и даже лучше прежней, потому что без громоздкого балдахина. Я вскочила прямо ногами на постель и резво перебежала на другую сторону поближе к камину. Вампир дернулся следом, принимая это за эротическую игру, но успел только хлопнуть руками по пустому месту. Валера, премию тебе вот такенную! У меня появилась гениальная идея.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я скажу вам прямо, император, все-таки не чужие лю… почти что ро… хм, ну ладно. У меня есть гоблин Валера. И он не особенно к вам расположен, — я нашла, наконец, в себе силы прямо посмотреть на вампира. — А он еще тот мозгоклюй, он не оставит в покое, изведет подозрительностью и ревностью, потому что я вас… ой, — получив ментального пинка от леди Ди я вовремя прикусила язык.
Кажется, сработало. Я же сказала правду. Валера был настроен скептически и практически всегда высказывался против императорских ухаживаний. Вампир на некоторое время выпал в астрал. Кажется, на мое нечаянное недопризнание он не обратил внимания. Я не знаю, о чем он думал, лицо то разглаживалось, то насупливалось безупречными бровями, то причудливо изгибалось в некоем размышлении. Наблюдать за этакой лицевой гимнастикой было безумно интересно, я буквально не могла оторваться. Наконец, терзания завершились, император принял решение, излучая любопытство и заинтересованность. Ну, хоть от поцелуев отвлекся.
