А впрочем, что тут странного? Ведь кто такие эти катехумены? Как я понял, это бывшие колонисты «Арматеха». Так почему бы и нашему случайному знакомому не быть одним из них? Может, фермером был, или что-то подобное. Вот всей своей семьей и засел в бомбоубежище, когда началось…кстати, а что же все-таки случилось? Можно у него и поинтере…
Внезапно навалившийся сон даже бешено несущийся поток мыслей умудрился остановить. Я практически моментально отключился.
Последнее, что я услышал и осознал — звук разбившейся чашки.
* * *
Сознание возвращалось нехотя. Словно бы организм не хотел просыпаться, не хотел возвращаться к жизни. Но время пришло.
Я очнулся.
Тело занемело от того, что я спал на полу, руки болели. Я попытался сменить позу, изменить положение тела, но мне это не удалось. Что-то звякнуло возле самого уха.
Я повернул голову и с недоумением уставился на цепь, которой были стянуты мои руки.
— С пробуждением! — послышался чей-то, как мне показалось, знакомый голос.
Было темно или, что правильнее, царил полумрак. С горем пополам я смог рассмотреть небольшую комнатушку, в которой оказался, и смог увидеть человеческие фигуры, сидящие под стенами в точно такой же позе, что и я.
— Вы кто?
— Амбал, — ответил голос, — из «Угловых».
Вот так встреча…
Глава 24 Отступление. «Угловые». Часть 1
За два дня до встречи с «лешим»
— Терпение — величайшее благо. Только терпеливый получит больше, чем даже заслуживает! Тот, кто будет думать в первую очередь не о себе, а об окружающих…
— Петрович! Последний раз тебе говорю: хочешь высушить носки — вали подальше, разведи другой костер, и суши, сколько влезет! Из-за этой вони кусок в горло не лезет.
— Но…
— Ну все, достал! — Длинный вскочил на ноги и с угрожающим видом двинулся к плюгавому мужичку, которого все и звали Петровичем.
— Ну ладно, ладно! — тут же пошел на попятную Петрович. — Все, убираю. И какого хрена мы через болото поперлись?
— Так было нужно, — пожал плечами Амбал, подкидывая в костер очередной толстый сучок.
— Кому нужно? Мне? — возмутился Петрович. — Мне и в Речном неплохо сиделось. Перезимовать денег точно хватило бы.
— М-да? А то, что нам всем влепили минус в «полезность» ‒ это ничего? — осведомился Амбал.
— Да сеть ведь не работает… — нашелся Петрович.
— Пока не работает, — пожал плечами Амбал, — но рано или поздно ее включат.
— Зря мы в ту авантюру ввязались, — вздохнул Длинный, — не стоило Квартнику связываться с этими егерями. Мы им помогли, а в результате минус влепили нам. Всем «Угловым». Отвлекли, называется, внимание на себя. Оно того стоило?
— Поздно пить боржоми, когда почки отказали, — усмехнулся Амбал, — да и перепало нам тогда немало: вездеход, возможность модифицировать и создавать оружие через этот, как его…
— И что, много намодифицировал? — с ехидной улыбкой поинтересовался Длинный. — Лично мы ничего с этой авантюры не поимели. Только проблемы, которые разгребать приходится самим. А ствол у меня как был старый, так и остался. А почему?
— Так оператора ведь нет, — ответил Амбал.
— Так оператор и ушел с егерями, — встрял Петрович, — а от вездехода лично мне ни холодно, ни жарко. На нем Квартник ездит, а мы на своих двух должны шлепать. Еще и по этим гребанным болотам…вот чего мы через заповедник не пошли?
— Там уже делать нечего, — ответил Амбал, — сам знаешь. Живность всю перебили. Причем я не о волках. Там и белок, наверное, уже нет. Вот и двинули через болота. Думали, может, кота хоть подстрелим. Да и вообще, ты особо не возражал, когда этот вопрос обсуждался.
— Не возражал, — проворчал Петрович, — откуда ж я знал, что мы по топям лазать будем?
— То есть фраза: «пойдем через болото» тебе ни о чем не сказала? — хмыкнул Амбал.
Петрович промолчал. Зато заговорил Длинный:
— Вообще, мне это нравится: получается, Квартнику и его десятку вообще не надо париться — они на всем готовом. Сразу себе могут полезность поднять до нормы, как только сеть включится. А нам всем лазать по полям да по горам? Хоть бы вездеход выделил, козел!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Угу, и бабу потолще! — рассмеялся Амбал. — Губу закати назад, Длинный. Нас шесть групп. А вездеход один. Как делить его будем?
— По очереди! — воскликнул Петрович.
— Тогда, считайте, сейчас не наша очередь, — подвел конец дискуссии Амбал.
— Скучный ты человек, Амбал, — тяжко вздохнул Петрович, — с тобой спорить бесполезно. Проще головой об стену биться.
— Так бейся, кто мешает? — усмехнулся Амбал.
— Так, давайте лучше к насущным вопросам вернемся, — вступил в диалог четвертый собеседник, до этого молчавший и просто гревшийся у костра.
Это был худощавый мужчина, чуть за тридцать, чернобородый и смуглый. Настолько смуглый, что его кожа на фоне прочих казалась неестественной. Видимо за это он и получил свою кличку — Грязный.
— А какие у нас насущные проблемы? — пожал плечами Амбал. — Переночуем и пойдем в Клоаку. Авось, чего и подстрелим.
— Бр-р-р, — поморщился Длинный, — я бы туда соваться не стал. Может, все-таки в Тьму пойдем? Глубже?
— Мы тут уже с утра бродим, и всего два волка, — сказал Грязный, — с такими темпами вернемся в Речной не только не заработав, но еще и в долги влезем. Сколько мы на рейд потратили? На патроны, на жрачку?
— Все равно, в Клоаку соваться ‒ гиблое дело, — проворчал Длинный, — там всякая дрянь водится.
— Видали мы уже всякое, — хохотнул Петрович, — ружья на что? Я бы в Речной вернулся.
— А тебе лишь бы бухать… — проворчал Грязный. — Дай волю — всю зиму спиртоваться будешь.
— А чем плохо? — удивился Петрович.
— Тем, что как сеть включат, придется как в жопу клюнутым бегать и шкуры искать — полезность не поднимешь, и все…
— Что все? — не понял Петрович.
— Карачун тебе, — усмехнулся Амбал, — ни клонов, ни больнички, ни денег.
— Можно подумать, мне кто-то денег давал, пока «полезность» в плюсе была… — пробормотал Петрович.
— Тут не в «дает» дело, — пояснил Амбал, — не поднимешь полезность — счет заблокируют. И все тогда.
— С чего вдруг счет мне блокировать? — вскинулся Петрович.
— Потому, что ты не приносишь пользу колонии, — терпеливо пояснил Амбал.
— Ой! Да прям-таки! — хмыкнул Петрович. — Вон, гарнизонные трутни на заднице ровно сидят, и ничего. Они, что ли, приносят пользу колонии?
— А ты за себя говори, а не за прочих, — ответил Амбал, — сильно тебе легче будет, если им тоже счета заморозят?
— Да и хрен с ними, — махнул Петрович рукой.
— А с тобой?
— А мне нельзя замораживать, я их честно заработал.
— Так гарнизонные тоже, — захохотал Грязный, — жопу полгода просиживали, и заработали.
— Вообще какая-то хрень тут происходит, а не колонизация, — заявил о чем-то размышлявший Длинный.
— В каком смысле? — удивился Петрович.
— Ну, вот «Гарден» купил себе эту планету. Так?
— Ну…
— Поставил всего один аванпост. Ну ладно, Речной — это город, Шахты — поселок, а вот Северный — это уже аванпост. Так?
Амбал молча кивнул.
— А не проще ли было несколько городов поставить? — продолжил свою мысль Длинный. — Тут такой здоровенный материк, и всего одно поселение? Ну, сделали бы хоть штук пять. Хруст ведь ‒ огромная планета.
— Ты вообще читал справку по «Гардену», когда контракт подписывал? — поинтересовался Амбал.
— Нет…на хрена?
— Действительно, — хмыкнул Амбал.
— А чего там такого? — спросил Длинный.
— А там черным по белому, и даже человеческими буквами написано, — сказал Амбал, — «Гарден» ‒ амбициозная молодая корпорация, начавшая колонизацию одновременно на нескольких проектах, открывает набор для колонизации планеты, которую выиграли на аукционе. Колонизацию этой новой планеты корпорация планирует проводить по проекту Беля.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Несколько секунд все переваривали то, что сказал Амбал.
