– Боюсь, средств убеждения у него хватит. Но вряд ли это помогло бы ему.
– Вы крепкий орешек, – сказал Фицрой с уважением. – В вашем возрасте выстоять под жуткими пытками… А вы бы выстояли!
Я уже поднялся в седло, поглядывал на обоих в нетерпении.
– Это только мне не хочется попадать в руки палачей Антриаса?
Фицрой посерьезнел, помог Рундельштотту сесть на коня, поспешно вскочил на своего и взял в руки повод.
– Ну, чего стоим?
Через несколько часов скачки то галопом, то рысью в лесу ощутимо стемнело, хотя до ночи еще далековато. Я с тоской думал, что ночь ни при чем, это солнца дурь творят в небе, как народ только и привык, тут астрономы с ума бы посходили.
Хотя, мелькнула здравая мысль, в сумасшедшем мире и астрономы должны быть сумасшедшие. Только простолюдины всегда сохраняют здравомыслие, они и есть опора любого режима, власти и вообще становой хребет человечества.
Несколько часов двигались темными тропами, а потом в самом деле настала ночь, сперва светлая, потом надвинулись тучи, под конскими копытами то можно рассмотреть каждую травинку, то снова хоть глаза выколи…
Я воровато взглянул наверх, меня не снабдили картами, когда прятаться от зеленой луны, а сам никак не привыкну к этой страшной красоте, какой-то из меня эстет пугливый, вон даже Рундельштотт не обращает внимания, настоящий ученый, что роет от забора и до обеда строго в одном направлении.
Фицрой покосился на меня в некотором ожидании.
– Чего-то ждешь?
Я буркнул:
– Да все не могу привыкнуть. Почему у луны так меняется цвет?
– Всегда так было, – ответил он. – Ты чего?
– Да это ясно, – ответил я, – что всегда, хотя на самом деле не всегда, но в данном случае не важно. Но… почему? При наложении света двух лун должен быть совсем другой оттенок!..
Он пожал плечами.
– А нам не все равно? Может быть, есть и четверная луна. Невидимая!.. Вот и путает тебе все карты, мудрец ты наш.
Я задумался.
– А что… вполне возможно…
Он изумился.
– Ты чего? Это я так брякнул! Не всерьез.
– Устами младенца Фицроя, – пробормотал я, – может глаголить седобородая истина. Луна, невидимая для человеческих глаз, а видимая, скажем, муравьям, жукам и бабочкам, что различают инфракрасный и ультрафиолетовый цвета… Вот так и луна может в ультрафиолете… гм…
– Ничего не понял, – заверил он, – но, по твоим словам, нам эту ночь в лесу не пережить?
– Переживем, – заверил я, но сам не чувствовал в своем голосе уверенности. – Что, опять могильник увидел?
– Нет, – крикнул он, – но вот там замок… Не слишком уж, но одну ночь продержимся.
– Замок нам не захватить…
– А мы зайчиками!
Я привстал в стременах, выискивая взглядом замок. Скал и невысоких гор в этой части королевства намного больше, чем в равнинных Нижних Долинах, потому подсознательно ждал, что замок окажется расположенным на скале, на которую дорога ведет только с одной стороны, это напрашивается само собой, и когда лес отодвинулся и начала открываться широкая долина, я сказал себе молча, что уже разбираюсь в местных делах.
Замок красиво и гордо высится на пологой скале как ее продолжение. Выстроен из этого же камня, явно, что вершинку снесли, придав ей упорядоченную форму небольшой и компактной крепости. Она и смотрится как естественное продолжение скалы.
Такую крепость можно было даже не ограждать стеной, но когда камня в избытке, то ее все-таки воздвигли, хотя только с одной стороны, а с трех других стены замка нависают над бездной. И до этой бездны падать и падать…
– Попробуем, – ответил я с неуверенностью, – лишь бы там не оказалось еще страшнее, чем в лесу.
Он изумился:
– Что тебя в замках может пугнуть? Привидения? Так они обычно безобидные.
– Обычно?
– Ну да, кровожадные как-то не задерживаются надолго…
– Как жалко, – буркнул я.
– Я знал, – ответил он с сочувствием, – что ты огорчишься.
Дорога пошла вверх все круче и круче. Фицрой, подавая пример, соскочил на землю и, ухватив усталого коня за повод, потащил за собой.
Справа и слева массивные глыбы, некоторые наверняка были на этом месте, что сейчас служит дорогой.
– Только бы пустили, – сказал я, – а то зря карабкаемся…
Фицрой оглянулся в изумлении.
– Как это? Почему не пустят?
– Мы чужаки, – напомнил я. – А за нами по пятам отряды королевской гвардии.
Он покачал головой, глаза стали еще шире.
– Юджин, ты… откуда? А как же долг оказывать помощь?.. Хозяин замка не может нам отказать. Это недостойно!
– Ладно, – сказал я нервно, – все-таки я уверен, что попрет в шею. Даже ворота не откроет.
Он сказал обиженно:
– Ну и шуточки у тебя!
Дорога становилась все круче. Задирая голову, словно смотрю на небо, я рассмотрел на верху стен с внешней стороны огромные толстые бревна, с аккуратно срубленными сучьями и даже ошкуренные. Держатся на веревках, которые в любой момент можно перерубить мечом, и тогда такое бревно, катясь по крутому склону, сметет, как веник тараканов, целое войско, даже закованное в железо.
На воротах поднялись две головы, одна спросила хмуро:
– Кто такие?
Я не успел открыть рот, как Фицрой выпалил:
– Право убежища!..
Со стены посмотрели внимательно, один повернулся и что-то рыкнул вниз. В воротах лязгнуло, створки заскрипели, одна приоткрылась ровно настолько, чтобы мы могли проехать по одному.
Фицрой кивнул мне, а я из вежливости пропустил вперед Рундельштотта, тот от усталости уже раскачивается в седле.
На той стороне ворот мы помогли чародею покинуть седло, Фицрой взглядом велел мне задержаться среди сгрудившихся вокруг нас стражников, сам выпрямился и смотрел в сторону донжона.
Через несколько минут оттуда вышли трое: массивный лорд, в котором всякий узнает хозяина замка, как по богатой одежде с золотыми цепями на груди, так и по манерам. И, конечно, хозяина играет свита, оба его спутника демонстрируют предельное уважение и почтительность.
Он шел к нам, цепко всматриваясь в наши лица, блестящие в лунном свете от пота, уже очень немолодой, короткая бородка совершенно седая, как и волосы на голове, только брови еще черные, глаза живые и внимательные, лицо грубовато-мужественное, от таких людей немыслимо ждать удара в спину или двуличных хитростей.
Фицрой поклонился.
– Спасибо, что даете нам приют. Мы сбились с дороги, наши кони устали… Позвольте представить вашей милости великого лекаря королевы Орландии мудрого Рундельштотта, его лучшего ученика Юджина… а меня зовут Фицроем, беззаботным искателем приключений и удовольствий… хотя, конечно, человек я до предела серьезный.
Хозяин слегка наклонил голову, приветствуя, но взгляд его продолжал шарить по нашим лицам. Мне показалось, что-то умеет из запретной магии, ощущение было таким, будто на меня пахнуло волной воздуха, словно от взмаха гигантского опахала.
– Лекарь Рундельштотт, – проговорил он медленно, – что-то слышал… Я – лорд Квенард, хозяин этих земель. Добро пожаловать в мой замок. Вас накормят и подготовят вам комнату. После ужина расскажете, что случилось.
Фицрой ткнул меня в бок. Я торопливо поклонился, а Фицрой сказал с восторгом:
– Вы нас просто спасаете!..
Лорд ответил спокойно:
– Если мне в скитаниях придется несладко, то, я просто уверен, меня примут точно так же. Отдохните чуть, а за это время слуги быстро приготовят вам достойный ужин.
Фицрой повторил с широкой улыбкой:
– Вы снова нас спасаете!.. Ужин… что может быть прекраснее?.. Разве что вино после ужина.
Лорд Квенард скупо улыбнулся.
– Найдется.
Глава 5
Через полчаса нас пригласили в трапезную, где слуги уже торопливо расставляют на длинном столе. Лорд Квенард, выказывая хорошие манеры, привел милую толстенькую женщину, с лица которой не сходит улыбка, усадил рядом с собой.
– Моя супруга леди Нардина.
Мы с Фицроем вскочили и галантно поклонились. Она сказала милым щебечущим голосом:
– Пусть вас не смущает ваше положение. В наше неспокойное время все чаще людям приходится искать убежища.
– Родовые распри? – спросил лорд Квенард и тут же добавил предупреждающе: – Если не хотите говорить, не отвечайте.
Жена тут же прощебетала:
– Просто иногда люди очень хотят поделиться своими тревогами и бедами…
– Да-да, – подтвердил лорд Квенард. – Если поделиться бедой – станет вдвое меньше, поделиться радостью – будет вдвое больше…
Фицрой покосился на Рундельштотта, как на старшего, взглянул на меня, я тоже кивнул, и он сказал с подъемом:
– Вы не поверите, но мы пережили удивительнейшее приключение!.. Настолько, что я даже не знаю. Скажу сразу, некие могущественные люди сумели выкрасть лекаря Рундельштотта прямо из стольного града!..
