У мечтавших о телевизионном «мыле» актеров тряслись губы и на глаза наворачивались слезы.
— Но как же так!.. Я думал… Я хотел…
— Да вы не расстраивайтесь так. Мы можем предложить другую, не менее интересную работу. За которую вам очень хорошо заплатят. Даже больше, чем если бы вы снимались. Пять тысяч долларов за десятиминутный эпизод. Такое даже звездам не снилось.
— Сколько?!
— Пять тысяч. Плюс командировочные и питание. Очень хорошие командировочные и очень хорошее питание.
Актеры слегка оживлялись.
— Но только играть надо на совесть. Играть надо, как в эпизодах у Германа, и даже лучше. Согласны?
Актеры соглашались. Потому что в своих театрах получали по тридцать долларов в месяц…
— Вот и славно. Ваш билет на самолет, адрес, деньги на карманные расходы…
Актеры открывали двери в охранные агентства и, минуя референтов, проходили к начальству.
— Мне нужны люди, которые умеют хранить тайны.
— У нас все умеют. Можете справиться у наших постоянных клиентов.
— А… как я их найду? — на мгновение терялся посетитель.
— Никак не найдете. Потому что мы не даем адреса наших клиентов и не раскрываем характер данных нам поручений, — широко улыбался глава фирмы. — Чем мы можем вам помочь?
— Мне за одним человечком присмотреть нужно.
— Нет вопросов, присмотрим…
Некоторые из наиболее проницательных хозяев частных охранных фирм смекнули, что заказчик не настоящий, а липовый. Но это дело заказчика — являться самому или прикрываться подставными фигурами. Плевать, что липовый, важно, что деньги у него настоящие.
Актеры отыграли свои эпизоды, получили обещанные им гонорары и по секрету узнали, что влипли в очень нехорошую историю. Потому что, выражаясь языком закона, стали соучастниками преступления, причем не какого-нибудь мелкого воровства или мошенничества, а убийства, а если быть совсем точным, то тройного убийства, потому что по простоте душевной наняли киллеров, которым сделали заказ на три трупа.
— Вот на эти, — показывал «администратор» жутковатого вида фотографии, от которых впечатлительных актеров бросало в дрожь и панику. — Так что вы лучше не болтайте. Вам лучше. А то ведь на Колыме театров нет, зато леса…
Надеюсь вы меня поняли?
— Да… Я… Конечно.
— Вот и замечательно. Творческих вам успехов…
На чем отбор, не актеров для несуществующего фильма, а профессионалов для настоящего дела, был завершен. Из массы предложенных агентов наружки Резидент выбрал практиков — тех, которые оттрубили лет по десять рядовыми филерами в КГБ — ФСБ. Но и тех выборочно проверил, поручив наблюдение за случайными адресами.
Тайная армия была подготовлена и была выведена на исходные позиции. Осталось дать команду к наступлению. Если бы это была война, то следовало отстрелить из ракетницы три зеленые ракеты и, вскарабкавшись на бруствер и выдернув из кобуры наган, заорать: «За Родину! Вперед, ребята! Ура-а!..» Но это была не война, это была тайная война, и начало боевой операции выглядело менее эффектно.
Резидент сел за компьютер и, набрав текст, раскидал по электронным ящикам кодовые сообщения. Вслед которым, но уже в другие ящики, сбросил координаты и фотографии объектов.
Великая штука глобальные сети, потому что позволяют, оставаясь в тени, проворачивать глобальные операции.
В общем: «Вперед, ребята… за Родину…»
В разных концах страны, практически одновременно, десятки филеров прижались глазницами к окулярам биноклей и видеокамер. Работа была непыльной, была на дальних дистанциях, чтобы, имея возможность контролировать подходы к объекту, не угодить под колпак возможной контрслежки. Именно так инструктировал их невидимый заказчик по электронной почте.
Филеры за чужие деньги сняли квартиры, где под прикрытием спущенных жалюзи оборудовали наблюдательные пункты. Часами они отслеживали квартирные и чердачные окна, подозрительные дыры в кровле крыш, фиксировали лица людей, появляющихся вблизи места жительства объекта. По сантиметру осматривали фасады домов, пытаясь обнаружить выведенные наружу телекамеры.
Круг поиска постепенно сужался — отпадали квартиры, где были распахнуты настежь окна, где не было штор, где с утра до вечера толклись дети, бабушки и прочий праздный люд. Вряд ли в таком бедламе будут работать наблюдатели. Особое внимание обращали на пустые с наглухо зашторенными окнами и малонаселенные квартиры, на загроможденные балконы…
Два раза в сутки отправляли зашифрованные электронные отчеты, цифровые фотографии и видеофрагменты. Кому отправляли, куда, зачем — сами не знали. И не стремились узнать. Потому что еще на той, прошлой, работе отучились проявлять излишнее любопытство.
Про себя, конечно, понимали, что объектом интересуются неспроста, что после, когда они закончат свою работу, на него наедут по полной программе, если чего хуже не сотворят. Потому что вряд ли слежку заказала любящая и желающая выявить измену жена и вряд ли милиция, которая с такими делами справляется сама. Скорее всего конкуренты или даже друзья, которых он чем-то не устраивает.
Но это их дело. А филеров — пялиться в окуляры и держать язык за зубами. За что им и платят… Неважно, кто платит…
«…Неважно, что дорого, — размышлял про себя тот, кто платит. — Время дороже денег. Время в отличие от денег — невосполнимая величина».
Наверное, где-то он промахнулся, переплатил, нанял не тех, кого следовало, послал не туда, куда надо… Наверняка промахнулся. Но все равно… вряд ли промахнулся. Когда бьешь по площадям, массированно бьешь, все равно куда-нибудь да попадешь. Хоть одним-единственным снарядом, да попадешь!
По крайней мере очень хочется попасть!
Ну-ка, что там нового?.
Из разбросанных по просторам мировой паутины ящиков трудолюбивый, как паук, Резидент стаскивал информацию в свой компьютер. Сортировал ее. И отбрасывал лишнее.
Лишнего было много. Почти возле каждого объекта наблюдалась какая-то возня. Но это была не та возня. Это была любительская возня воров-домушников, присматривающихся к обещающим богатую добычу окнам, местных оперативников, отлавливающих воров-домушников, и ревнивых мужей, подкарауливающих возле роскошных апартаментов новорусских «объектов» своих изменщиц-жен.
Все это была мелюзга. Настоящая рыба в расставленные сети идти не желала. Ну никак не желала!.. Ни в Москве, ни в Хабаровске, ни в Вологде…
Пока вдруг однажды…
Глава 34
В стране, где перестает работать закон, законом становится беззаконие. Ведь природа не терпит пустоты… Продавец на рынке, вступая в ежедневный конфликт с законом, обсчитывает покупателя на узаконенных пару рублей. Узаконенных, так как владелец палатки обещал их ему в качестве гарантированного приварка к зарплате. Ну или не обещал, а тот сам догадался. Потому что нетрудно догадаться, когда все так делают.
Владелец палатки, вместо того чтобы платить налоги, отстегивает дань рэкетирам, отстегивает в торгинспекцию, санэпидстанцию и много кому еще отстегивает. И покрывает расходы за счет покупателя. Совершенно по этому поводу не переживая, так как за нарушение правил торговли с него особо не спросят, а вот за «неотстежку» — по всей строгости существующего беззакония. Вплоть до исключительной меры…
Ну и спрашивается, кого будет больше уважать рядовой российский гражданин?
Нет, конечно, можно обратиться в милицию… Если есть что отстегнуть. И если можешь отстегнуть больше, чем может отстегнуть противная сторона.
А если не можешь, то остается пойти и пожаловаться на коррупционеров в погонах в Прокуратуру! Если, конечно, найти способ убедить Прокурора, что они преступили Закон.
Как убедить?
Ну как убедить… А то вы не знаете, как убедить…
И благодаря силе своего убеждения довести дело до суда!
Где все свидетели дружно откажутся от своих показаний, потому что их попросят отказаться.
Но можно попытаться опротестовать решение суда. Хотя это потребует таких весомых аргументов…
Так что же, неужели не осталось в стране честных Прокуроров и оперов?!
Остались. Например, в милицейских сериалах. Но даже и они, герои без страха и упрека, запросто перешагивают через статьи Закона — без санкции Прокурора вламываясь в жилища подозреваемых, подбрасывая им вещдоки или используя другие милицейские «хитрости».
В чем их винить трудно, потому что с беззаконием проще бороться беззаконием.
Такая жизнь.
Такое время.
Такая страна.
И что тогда говорить о ее Хозяине, над которым вообще никого нет, которому даже отстегивать никому не надо, потому что выше его «крыши» «крыши» нет. И есть соблазн, не увязая в бюрократической волоките, решать вопросы быстро и легко…
