Огромная кровать с балдахином, ставни закрыты. На стене огромный портрет Гаруды, на камине множество бутылей с самыми разными ленточками и этикетками. Коллекция крови, получается.
Туфли Гаруды стоят возле кровати, сама же вампирша сидит на краю, закинув ногу на ногу. Ее бедра оголены из-за разреза на платье. Одной рукой держит бокал, другой подпирает голову. Локоны золотистых волос слегка прикрывают один глаз. Мы тут вдвоем.
Без понятия, какую она там награду мне хочет предложить, но если это то, о чем я думаю своим воспалённым мозгом, то я предпочел бы отказаться. Как-то меня не прельщает мысль о получении женской ласки от нее. К тому же, она замужняя женщина...
— Подойди ко мне, — приказала Гаруда, а я, стараясь не думать ни о чем за гранью дозволенного, послушно подошёл почти вплотную.
Королева вампиров поставила бокал на пол и встала во весь рост. Она коготками подцепила пуговицу на моей рубашке и расстегнула ее. Затем ещё одну, и ещё, до самой последней. Взяв за воротник, Гаруда сняла с меня рубашку и нежно коснулась моих хитиновых щитков, укрывающих лопатки.
— Выпусти крылья, — тихо произнесла она, и я послушно удовлетворил ее просьбу. Гаруда запустила пальцы в мои волосы и подтолкнула мою голову к своей шее. — Пей, дитя.
— Я не смею, госпожа, — ну надо же искать какие-то выходы из этой ситуации, верно?
— Ты жаждала силы, приходя сюда. Я позволю тебе исполнить твое сокровенное желание, — промурлыкала она, слегка прижимая меня к себе. Вижу, как пульсирует ее сердце, слышу его биение. — Пей вдоволь, это твоя награда за короткую, но верную службу.
Я безнадежно испорчен. Ладно. Приоткрыв рот, вдохнул полной грудью. Клыки погрузились в ее нежную шею. Тихий стон сорвался с губ Гаруды. Горячая, на удивление сладкая кровь устремилась мне в рот, обжигая нутро. Желудок довольно заурчал. Ладони Гаруды легли на мою талию. Ее когти погрузились в кожу. Чувствую, как горячие капли моей крови побежали по спине. Господь всемогущий, ей это нравится...?
Болезненные ощущения расползались по моим крыльям с каждым новым глотком. Но эйфория, наполняющая мое нутро из-за плещущейся в желудке крови Гаруды перекрывает боль. Не вынимая клыки, слегка оторвал губы от ее шеи, вдыхая новую порцию кислорода. Тихие стоны вырывались из ее груди с каждым моим глотком. Одной рукой Гаруда поглаживала меня по голове, словно прося меня продолжать. Ее и без того бледная кожа становилась ещё белее. Если так будет продолжаться, я ведь выпью все без остатка.
— Госпожа, в вас так не останется ни единой капли... — прошептал я, наконец, высвободив клыки.
— Ты все ещё чувствуешь голод? — тихо спросила Гаруда, положив вторую руку мне на живот. Мое нутро ответило урчанием.
— Да, — честно признался я, смотря на глубокие следы от моего укуса.
— Продолжай, — томно прошептала она, и я послушно впился в нее клыками вновь.
В следующий же миг, слегка отклонив мою голову, Гаруда погрузила свои клыки в меня. Чувствую, как кровь из артерии устремилась в ее рот, а горяченные губы вампирши обжигают кожу. Я непроизвольно выдохнул, не чувствуя боли, но пить не перестал. Ноги подкашиваются.
Гаруда подалась назад, и мы оба упали на ее кровать. Капли крови, сорвавшиеся с моих клыков, упали на белоснежное постельное. Как-то это все неправильно, как будто бы это что-то интимное для нее, мне не нравится происходящее, но ее сладкая, как хороший яблочный сидр кровь дурманит меня, тело требует больше и больше.
Позвоночник угрожающе хрустнул. Ноги отнялись. Я ошарашенно открыл рот, не понимая, что происходит. Ладонь Гаруды на моей талии. Сломала мне спину...?
Боль молнией устремилась в крылья, распространяясь по всей их длине. Вырвав клыки из моей шеи, Гаруда томно задышала. По ее губам скатываются капли жижи гнилостного цвета. Напустила в меня своего яда. В глазах помутнело.
Каждый позвонок болел так, словно костный мозг плавит их изнутри. Я невольно захрипел, с ужасом глядя в глаза побледневшей Гаруды. Она прижала меня к себе, поглаживая по затылку и шепча:
— Все хорошо, дитя, — она подтолкнула мою голову к своей шее снова.
Я послушно укусил, выпивая остатки ее крови, снова и снова рыча от боли, что становится только сильнее. Лопатки неестественно вывернулись. Гаруда моментально запустила под них когти, хватаясь за что-то внутри меня. Краем глаза вижу, что мои крылья расслаиваются.
Боль стала нестерпимой, но болевой шок ее приглушать не спешил. В глазах помутнело. Не сумев справиться с этими ощущениями, одурманенный кровью Гаруды, потерял сознание.
XIX. Кошачьи радости
Медленно открыл глаза. Веки кажутся настолько тяжёлыми, что просто моргнуть для меня стоило больших трудов. Тяжёлый вздох вырвался из груди. Вокруг абсолютная темнота, кислорода не хватает.
Чёрное полотно начало сползать. Во мрак проникло несколько лучшей света. Я тут же закрылся руками, но понял, что это не солнце, а просто магические камни. Облегчённо выдохнул.
Пелена, слегка освещённая, перестала походить на непроглядную черноту. Это ни что иное как мои собственные крылья. Они медленно развернулись, ложась огромными полотнами на белоснежное постельное. Я спал, обернутый в свои же крылья, словно в кокон. Стали гораздо больше, сложнее визуально, больше хитиновых щитков, меньше бесполезных складок, а вместо двух относительного нового размера небольших полотен теперь их целых четыре, верхние два больше нижних. Подобны омерзительным крыльям бабочки с причудливым узором из хитина. Они неспешно, по сантиметру, поползли под мою спину, скрываясь под лопатками.
Грудь приподнялась, сердце сменило свое положение, как и лёгкие, поднявшись выше в грудной клетке, смещаемые сложенными крыльями. Кровь из полотен растекается по организму, вены видны отчётливее.
Взгляд остановился на руках. На костяшках такие же хитиновые щитки, когти на пальцах стали толще, немного крупнее. Яд Гаруды, ее кровь, заставили мое тело принудительно эволюционировать до третьей стадии. Ныне я — истинный вампир, завершенный, достигший высшей ступени среди других кровососов. Поочередно собрал пальцы в кулак. Вены на запястье набухли. Быть может, дело в хорошем сне, но ощущения подсказывают, что тело стало сильнее.
Упёршись ладонями в кровать, сел. На подтянутом животе выпирали кубики пресса, которых ещё недавно не было. Нет, разумеется, мое тело и так было атлетически сложено, да и визуально можно было понять, что на тренировки я потратил немало времени, как и Альпин, будучи прошлой хозяйкой этого тела, и тем не менее. Такое ощущение, что я как Питер Паркер из первого
