– Что с ними будет? – тихо, очень тихо, осторожно, всё ещё тая в сердце надежду, спросила воспитанница.
– С ведьмами? – мужчина переспросил, хотя прекрасно понял, чьей судьбой интересуется Хиден-эли.
– Да, – девочка кивнула. – С Аленэ и Таирой?
– Старшую обвиняют в убийстве, её отвезут в Хиэй и казнят, – Орриэ-лаэ не прилагал усилий, чтобы заставить голос звучать равнодушно. Всё едино, в чём виноваты конкретно эти женщины и что с ними станется. Происходящее – лишь урок для одной маленькой беловолосой элхе, необходимая часть образования. – А младшую отпустили. Поставили клеймо и отпустили. Ей всего тринадцать, и она не попадалась раньше.
– Клеймо?
– Клеймо ведьмы, попавшейся на мелком преступлении. С таким клеймом девочка не проживёт долго. Её будут гнать отовсюду: кто захочет жить рядом с преступницей? А попробует защититься, каким-либо образом ответить, так вызовут мага… или убьют сами.
– Но она ведь ничего не сделала! Никому не причинила вреда! – Хиден-эли возмущённо взглянула на наставника.
– Откуда ты знаешь? – Орриэ-лаэ чуть приподнял бровь. – Она дочь своей матери-ведьмы. И у неё есть дар. Этого вполне достаточно.
– Это нечестно! Так нельзя!
– Почему? Обычно клеймо получают те, кто действительно совершил правонарушение.
– Но…
– Конечно, стоило бы не клеймить ведьм, а направлять на исправительные работы, сковывать их магию. По сути дела, государство само толкает женщин, обладающих даром, на преступление. Само существование подобных женщин является преступлением, что есть неправильно. Нужны реформы, но об этом как-нибудь в другой раз, – алор спохватился. Какой смысл обсуждать государственную политику с маленькой девочкой?
– Значит, я тоже ведьма? – Хиден-эли умеет делать выводы. – И мне поставят клеймо за то, что я делаю огненные шарики?
– Нет, не поставят, – Орриэ-лаэ потрепал девочку по голове. – У тебя есть документ, подтверждающий, что ты не пользуешься магией.
– Откуда? – Хиден-эли подозрительно сощурилась.
– Я зарегистрировал тебя как обладающую даром. Под свою личную ответственность.
– Я вас не подведу, – пообещала воспитанница. – Я не буду пользоваться магией. Совсем-совсем не буду.
– Ты не сможешь, девочка моя. Если бы всё было так просто… Магия – это часть тебя, и ты не сможешь от неё отказаться. Ты ведь не захочешь добровольно лишиться рук или ног, стать инвалидом? – Хиден-эли отрицательно мотнула головой. – Отвернуться от магии значит убить часть самой себя. Никто не способен на такую жертву.
Алор внимательно следил за сменой эмоций на лице маленькой элхе. Непонимание – обида – недовольство – озадаченность. Слишком явно, невежливо. Ещё не совсем умеет скрывать свои чувства. Надо будет не забыть этим заняться.
– А как тогда? Что делать?
– Магический дар активно проявляется у процентов восьми девочек. Некоторые из них становятся жрицами – помогают Хиэнне и Хиэлие удерживать Огонь, предсказывают будущее, заглядывают в прошлое. Другие становятся монахинями – живут в монастырях, тратя свой дар в смиренных молитвах Огню, учась забывать о магии…
– Я не хочу быть монахиней! – Хиден-эли надула губки. – Не хочу жить в монастыре и забывать волшебство!
Орриэ-лаэ рассмеялся:
– Ты непоследовательна, дорогая моя. Десять минут назад ты грозилась никогда не пользоваться магией, а теперь не хочешь её забывать.
– Молиться – скучно, – девочка неприязненно дёрнула плечами. – Мы с Тайо однажды целый день провели в монастыре, когда папа с мамой под Пихква раскопки вели. Там были монашки. Они только молитвы читали. Даже когда кушали. И когда работали тоже. Рассказывали нам про бога. Брр-р! А настоятельница у них в панталонах ходит – мама специально для неё в Таллинне покупала.
– Тебя никто не заставляет становиться монахиней. Так вот, некоторые девочки впоследствии становятся жрицами, некоторые – монахинями, и лишь небольшая часть обладающих даром обращает его во зло. Ведьмы – бунтовщицы, ренегатки, которые не пожелали подчиниться правилам, пошли против Огня и закона. Именно они, озлобленные, причиняющие вред, лишающие обычных людей благополучия и жизней, бросают тень на женщин и девушек, обладающих даром. Именно из-за них пострадала сегодня эта деревенская девчушка, и именно из-за них тебе придётся прятать свой дар.
– Так значит, мне придётся стать жрицей? – Хиден-эли нахмурилась. – Я не умею предсказывать будущее… И огонь в руках держать не могу…
Орриэ-лаэ улыбнулся словам девочки. Порой она совершенно серьёзно говорит такие глупости!
– Наставник, – после нескольких минут молчания спросила та, – а Огненная дева?
– Хиэлие, милая моя, вне всяких категорий. Она удерживает Огонь. Если не будет Хиэлие, не будет Огненного континента: его поглотит неуправляемое пламя. Хиэлие – спасительница, хранительница жизни, защитница народа. Мы же с тобой уже проходили роль Хиэлие в истории Огненного континента.
– Эта волшебница… которая Хиэлие помогает. Она же не монашка и не жрица, а магией пользуется, – элхе нахмурила бровки, пытаясь сообразить, в чём же подвох. – Почему тогда её не клеймят? Она же ведьма, получается, да?
– Госпожа Цую? – алор потёр подбородок. Как там в официальной версии было? – Лет десять-пятнадцать назад Огненной деве понадобился личный помощник или помощница, маг во всех отношениях непредвзятый и незаинтересованный, беззаветно преданный своей повелительнице, готовый исполнить любой её приказ, – мужчина метнул короткий взгляд на слушательницу. Вряд ли Хиден-эли понимает хотя бы половину его слов.
Тем не менее девочка слушала внимательно. Орриэ-лаэ продолжил:
– И придворные маги начали поиск. Все расклады и предсказания указали, что это будет существо не нашего мира. Тогда начали искать в других мирах и нашли госпожу Цую. Она не дитя Верхнего или Нижнего миров, не принадлежит ни к расе элхе, ни к нинъе. У неё нет прошлого, нет семьи, нет никаких собственных интересов. С учётом недюжинного магического дара – идеальная кандидатура.
– Здорово! – в глазах девочки заплясали огоньки, которые Орриэ-лаэ уже научился квалифицировать как упрямую целеустремлённость. – Я тоже хочу стать помощницей Хиэлие.
– Исключено. Девочек не берут в маги.
– Но Цую же взяли! – Хиден-эли насупилась. – И меня возьмут!
Опасная надежда. Неудобная. Льядда Орриэ-лаэ задумался о доводах, которые заставят воспитанницу от неё отказаться. Это должны быть очень, очень серьёзные доводы, которые вынудят забыть о подобных мечтах раз и навсегда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
