Нет, я всё понимаю — магия, и всё такое. Но с семенами и косточками хотя бы понятно, как действовать, а тут…
— А давайте её прикопаем? — тяну время, испытывая нешуточный страх. Я на самом деле боюсь всех разочаровать и облажаться. — Как будто это зёрнышко или росток… Вон, у нас и земля есть. — машу рукой на небольшие холмики, оставшиеся после того, как Минк копал здесь ямы для костров.
— Оля, ты просто попробуй. — наконец-то я удосуживаюсь внимания дракона.
Злобно зыркаю на него и встаю с земли, прихватив с собой головешку.
Не заморачиваюсь. Сую обугленную деревяшку в рыхлую землю и замираю.
Большего бреда я себе и представить не могу. Я пытаюсь вырастить из куска дерева дерево. Буратино, закапывающий монеты, больше не кажется мне таким уж и идиотом.
— Ну? Я пробую?
Меня оглушают вздохи и громкие недовольные сопения. Открыто никто ничего не высказывает, но я прямо-таки чувствую, как я их уже задолбала.
— Да всё! Всё! — злюсь сама на себя.
Пробую. Примеряюсь и так, и эдак, пока меня опять берут в плотное, живое кольцо.
Раздражают ушастые, слов нет как.
— Оля… Госпожа… — врывается в мой мотив песенки про мамонтёнка голос Минка.
Ай, да и плевать. Всё равно ничего не получается. Ну не растут из головешек, сотни раз горевших, никакие деревья.
— Тут чудо.
Психую и рычу обступившим меня солдатам:
— Да отойдите же уже!
Они расступаются, а я, раньше чем нахожу Минка взглядом, натыкаюсь на парящую в воздухе головешку.
— Это… чего это?
Запускаю пальцы в рыхлую землю и достаю свой экземпляр. На месте.
Зависаю. Все зависают, пока дракон опять не выдвигает свою версию:
— Возможно, их стоит собрать все?
Квест у нас уже был. Выходит, пришло время пазлов. Одни забавы на меня сегодня сыпятся.
— Вы же всё равно от меня не отстанете. Давайте пробовать. — вздыхаю и выпрямляюсь в полный рост.
Как муравьи, эльфы снова разбредаются по разным сторонам, а я остаюсь стоять на месте, ласково поглядывая на обиженную Лизку.
— Солнышко моё, ну не обижайся. Может быть, сейчас поможем дядям и пойдём с Драгхаром к нему во дворец… Если он нас, конечно, ещё позовёт. — стреляю подозрительным взглядом в дракона и внутренне замираю.
— До моего дворца пять часов лёту. Портал, как ты понимаешь, сломан. Мне остаётся надеяться, что мой брат и Алина не пострадали и смогли попасть в храм Аарона, а не были выброшены в лабиринтах бесконечности.
Брат, выходит… Нет, ну я слышала, что братья одеждой меняются, игрушками… но чтоб внешностью?
— Я сожалею. Надеюсь, что у них всё хорошо. Они показались мне хорошими… людьми.
— Так просто нечестно! Ты учишься, а мне нельзя! Даже попробовать ничего не даёшь, а сама обещала, что мы ночью пойдём волшебству учиться! — потеряв моё внимание, Лизка заводится и упрямо сверкает глазами. — Я, может, тоже хочу попробовать! Я слышала, ты уже всем сказала, что или ты, или я можем вырастить что-то! Мне, получается, нельзя никому говорить, что я волшебница, а тебе можно?! Это нечестно, мама!
Крыть нечем.
— Нечестно. — чистосердечно признаюсь я. — Иди. Пробуй.
Лизка аж застывает, приоткрыв рот и округлив глаза.
— Да я серьёзно. — машу рукой на холмик относительно свежей земли и остывшую головешку.
— И ругать не будешь? — подозрительно разглядывает меня моя козюлька.
— Не буду. Говорю же, пробуй. Я разрешаю. Вон, дядя Драк свидетель.
Дракон улыбается и светлеет. Я ловлю себя на мысли, что мужик-то он очень хороший. С Лизкой моей поладил, — вон как быстро они общий язык нашли. Заботился о нас. Артефакты разные подсовывал. Не уверена, что он может что-то чинить или строить, но плести у него отлично получилось. Туалет — загляденье. И за нами сюда примчался как быстро… Да, соврал, за что я ещё на него для виду пообижаюсь, но шанс, пожалуй, дам.
— Ну, я пробую, да? — отпустив руку Энлии, Лизка снова с подозрением на меня посматривает.
— Я так и передумать могу. — шутливо хмурюсь я.
Дочь улыбается и несётся к холмику, откуда я только отошла. Мне хоть и неспокойно на душе, но продолжать и дальше её расстраивать, я не имею никакого права.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Эти я тоже сложил.
Оборачиваюсь к дракону и слежу за его взглядом. Ещё две головешки лежат рядом с его ногами.
Чего там, подумаешь, собрать дерево по частям? Пф, мелочи жизни.
— Спасибо, Драгхар. — я пытаюсь улыбнуться. — Вообще, за всё тебе спасибо. На самом деле это ещё не самая худшая неделя в моей жизни. Осталось только целыми и невидимыми из всего этого выпутаться, и я это подтвержу в любое время дня и ночи.
Дракон делает шаг ко мне и проникновенно заглядывает в моё лицо.
— Мы можем уйти сейчас. — горячие пальцы касаются моего подбородка. Усилием воли я заставляю себя оставаться на месте и не отводить взгляд от глаз, в которых ярится пламя, пламя, пламя… — Эйрину ни к чему враждовать с Аристионом. Я не могу забрать армию, подчиняющуюся Владыке. Но я могу забрать вас. Ещё не поздно. Сбежим же…
Как заворожённая, я смотрю в его глаза, а сказать ничего не получается. Меня столько эмоций переполняет, что никак не сконцентрироваться. Я и благодарна ему за беспокойство и заботу о нас, и ненавижу его за трусость и предложение о побеге, и хочу всё ему объяснить, чтоб он хоть чуточку меня лучше понял, и просто послать к чёрту...
— Летят! Смотри!
Лизкин возглас сбрасывает с меня наваждение.
Я шарахаюсь в сторону, избавившись от мужских пальцев на своём лице, и оглядываюсь.
— Кто… кто летит, Лиз? — сознание немного туманится. Я даже кошусь на дракона, подозревая его в каком-то гипнозе.
— Да палки!
Ёлки палки… И правда, летят. Плывут, если быть точнее.
— Господи, что это? — как отскочила от дракона, так к нему и прижимаюсь — резко и рефлекторно.
То тут, то там по воздуху плывут какие-то тёмные предметы, которые далеко не сразу мной узнаются и классифицируются. Барахтаются, как в невидимом киселе, то светлея, то темнея.
— Лиза… — выдыхаю, борясь с потрясением, — Боже мой… Ты настоящая волшебница! Да это мне у тебя учиться нужно! Как ты это делаешь?
Немного придя в себя, я посылаю Драгу извиняющийся взгляд и, сбросив его руки, которые невесть как оказались на моей талии, бросаюсь к дочери.
— Никак. Просто прошу земельку, чтоб всё выросло. А ты как делаешь?
Убрав руки от рыхлой земли, Лизка складывает их на коленях и выжидательно глазеет на меня.
— Я… А я представляю, каким оно вырастет.
Такой вот своеобразный обмен опытом с дочерью, помогает мне стереть обиды сегодняшнего дня между нами и успокоиться.
— Я, наверное, соберу части, чтоб быстрее было. — тихонько кашлянув в кулак, дракон оставляет нас одних и отправляется к ближайшей части "пазла".
Я благодарна ему всем сердцем и довольно щурюсь, поглядывая на мою такую хорошую, самую лучшую дочь.
— А когда ты колдуешь, с тобой тоже земля разговаривает? Как будто поёт и гладит по пальчикам. Так приятно…
Качаю головой и улыбаюсь:
— Она мне не поёт. Я ей пою. Песенку про мамонтёнка.
— Да? Я тоже попробую.
Нахмурив тонкие бровки, Лизка с самым серьёзным видом затягивает «По синему морю, к зелёной земле…»
Я не отстаю. Прочищаю горло и вовсю подпеваю дочери, даже не представляя, что о нас может кто-нибудь подумать.
Да и какая разница, что и кто о нас подумает?
Глава 47
В третий или в четвёртый раз затягивая ту же песню, я мысленно хвалю себя за смекалку и находчивость. Да, певческих талантов у нас с Лизкой не было, зато мне было спокойно. Как и ей.
Пока пою, совсем не замечаю волшебства вокруг. Я не боюсь, что сейчас подлетающая к нам головешка стукнет меня по голове или плечу. Я не боюсь за Лизку, потому что она золото и восторженный блеск в её глазах меня успокаивает. Я всё время старалась, чтобы дочь меня слушала, чтоб поступала, так как я скажу, для нашего блага, для порядка и хорошего поведения, а стоило бы слушать её. Конечно, не всегда и не совсем, и только слушать, а не слушаться, но с ней мне не страшно. Ни солдаты, ни Древо Жизни, что уже перемахнуло рост дочери, ни магия, которой нас кто-то одарил — ничего не страшно. Всё кажется таким глупым — все страхи кажутся глупыми.
