больше каких-либо признаков, что за нами хвост, не было. В тот момент я уже было понадеялся, что кто бы это ни был, отстали, но нет, Люнь обрадовала, что они до сих пор следуют за нами.
Признаться честно, я хрен знает, что или кто это мог быть, но теперь был уверен, что нас пасут. И это точно не те энергетические вампиры, так как те твари света солнца не переносит. То ли какие-от животные, то ли люди.
И если это люди, то скорее всего кто-то из наблюдателей, которых послал пахан, чтобы проследили за нами.
Или нет.
Но именно из-за того, что это могли быть люди пахана, я и не рассказал Грому о том, что заметил слежку.
— Они далеко? — одними губами спросил я.
— Достаточно далеко. Я бы сказала даже очень.
Значит время у нас пока что ещё есть.
Мы проехали, можно сказать, по центральной улице деревни дикарей. В деревне дикарей царил бардак. Повсюду были разбросаны вещи: какие-то тряпки, посуда, иногда мебель и даже личные вещи, словно их вышвыривали из дома. Скелетов жителей тоже хватало: не много, но встречались раз от раза то тут, то там. То ли не успели, то ли не хотели покидать свой дом.
Но в какой бы спешке дикари не покидали это место, всё самое ценное они забрать не забыли. Я обошёл несколько палаток и землянок, но внутри кроме разбросанных вещей ничего не увидел. Еды не было, а что была, давно уже пропала, вода стухла, а одежда мне была не нужна. Хлева тоже были пусты, о провизии в дорогу они явно побеспокоились.
Разве что в землянке травника я нашёл несколько зелий, которые смог распознать, как антидот и микстуру, чтобы пониматься по уровням, но на этом наша добыча заканчивалась.
— Не густо… — пробормотал я, взвесив бутыльки, после чего отправил их в сумку. — Почему не все уехали отсюда?
— Ты меня спрашиваешь? — прогудел Гром.
— Ну а ты видишь ещё кого-то рядом?
— Не все захотели покинуть свой дом. У нас такие же были. Но все, кто остался, достались душам мёртвых.
Причём сказал он это с такой уверенность, будто сам лично убеждался, что каждый отправится на встречу с душами мёртвых.
Мы вновь двинулись в путь.
На следующий день то, что мы вошли в зону действия ауры, стало заметно не только по сбледнушему Грмоу, который так или иначе держался, но и по Люнь, которой тоже досталось чуть-чуть. Она почувствовала жжение и была вынуждена спрятаться во мне, чтобы избежать последствий.
Да и природа тоже получила свою порцию местной отравы.
Теперь трава или отсутствовала полностью, или была чёрной и пожухлой, из-за чего лошади с трудом находили, что бы поесть. Округа становились всё безжизненнее и безжизненнее, где даже ручьи, и те пахли какой-то затхлостью и гнилью. Про животных я вообще молчу: все, что здесь были, уже давно мутировали и нередко пытались нас атаковать.
Здесь даже костёр было проблемой развести, так как всё, что у нас было, отчаянно отказывалось гореть и только с попытки сороковой трава наконец занялась, испуская едкий тёмный дымок и очень плохо горя. С одной стороны это хорошо, так как если трава долго горит, то и подкладывать её надо меньше. С другой от неё воняло так, что аж глаза слезились, а дым поднимался чёрным столбом, отчего нас можно было очень легко заметить.
В течении ещё пары недель холмы стали исключительно каменистыми, словно мы оказались на другой планете. Ни единого намёка на траву или самый чахлый цветочек. Ручьи были как… не знаю, словно яд. Даже подходить к ним было неприятно. Однако здесь спасала уже моя фляга, которой можно было спокойно напоить что лошадей, что нас самих.
Чем-то эти горы напомнили мне безжизненные горы другой планеты, например, марса, где есть только камень, да пыль. С какой-то стороны это даже выглядело красиво, так как голубое небо и яркое солнце продолжали висеть над головой, из-за чего в пейзаже было своё очарование.
Копыта лошадей размеренно отбивали сухой каменистый звук, то и дело поднимая в воздух небольшие оболочка пыли, иногда нервно ржа и дёргая головой, будто говоря, что дальше они уже точно не поедут. Иногда приходилось пришпоривать и погонять их дальше в пустынные горы, но вскоре тёмная аура всё же сделала своё дело.
В какой-то момент почему-то именно моя лошадь просто отказалась ехать дальше, упираясь копытами, после чего неожиданно встала на дыбы.
— Оу-оу, потише! — натянул я поводья, пытаясь удержаться, то ту как в жопу ужалили.
Словно на родео, она внезапно начала брыкаться и прыгать, пытаясь меня сбросить со спины, при этом кружась, как юла. Она едва ударила бедного Зу-Зу, который оказался рядом и едва успел убежать, чтобы не быть затоптанным.
— А ну стоять! Стоять, я говорю! Да сука… — лошадь кружилась так, что даже седло начало слегка уходить в сторону, соскальзывая.
— Держи её! — рявкнул Гром.
— Да держу! Она взбесилась! Да сука…
Пусть у меня и шестой уровень, но это не отменяло того, что я просто соскальзываю с её спины. Понимая, что её мне не удержать, я сбросил на землю спальник с её спины, после чего оттолкнулся и отпрыгнул от лошади подальше, выхватив клинок.
Лошадь тем временем, пару раз взбрыкнув для профилактики, заржала и встала на дыбы, после чего окинула нас взглядом. Из её рта шла пена, а вот из глаз сбегали две струйки крови. Да и сама рожа её стала более угловатой что ли, словно это была лошадь всадника смерти. Я, конечно, следил за ней, это естественно, но когда она успела так сильно изменить, как-то не заметил, будто её накрыло вот сейчас, в последние часы.
Я стоял напротив лошади с мечом наизготовку, готовый срубить её нахрен, если тварь попытается нас атаковать.
Лошадь пару раз встала на дыбы, ржа, словно победитель. Она дёргаясь влево-вправо, иногда беря в нашу сторону разгон и резко останавливаясь под безумное ржание, будто пытаясь напугать. А после просто развернулась и ускакала, оставляя за собой клубы пыли и нас.
— Тьма забрала её разум, — произнёс Гром, проводя её взглядом.
— А как твоя лошадь? — бросил я взгляд на его скакуна, но тот выглядел пусть слегка и напуганным, но вроде как здоровым.
— Это конь, — рыкнул он. — Он нормально.
Я ещё мог наблюдать за своей лошадью, пока она взбиралась галопом на противоположный холм, пока та не скрылась за вершиной. Её сумасшедшее ржание доносилось аж до сюда.
— Тц… — я бросил завистливый взгляд на лошадь Грома. Теперь придётся идти по старинке
