за этот дар. За каждое мгновение своей бессмертной жизни. За то, что ваши близкие никогда вас не оставят. За то, что вы никогда не оставите их. За вечные улыбки детей. За бессмертную любовь любимых.
— Интересно, Мишель сильно будет кусаться, когда узнает, что Рис тут развлекался с девчонками всё то время, пока она росла? — ржёт Марко, выглянув в окно.
Я встаю рядом с оборотнем и наблюдаю впечатляющую картину, как северный волк шлёпает по заднице сначала одну пышногрудую блондинку-волчицу, затем вторую. И при этом довольно облизывается.
— Козлина! — фыркаю я. — Не видать ему в будущем покоя от моей сестрички.
— Смилуйся, женщина! Ему много лет ждать зрелости Мишель.
— Свои собственные похождения вспоминаешь? Мужская солидарность! Тоже мне!
Марко громко смеётся, подхватывает меня на руки и начинает кружить по комнате, целуя в губы и щёки.
— Забудь всё прошлое, комаришка. Теперь у нас есть только настоящее. Ты и я. Отныне и навсегда.
Так и есть. Отныне и навсегда.
Мы вместе на целую вечность.
Я и волк, который меня нашёл.
Эпилог
Ками
Жара на юге не сравнится с жарой на наших землях. Здесь просто жуть как душно, словно в парилке. Пот пропитывает одежду, липкой субстанцией покрывает кожу и увлажняет волосы. Чтобы хоть как-то справиться с удушающим жаром, я поднимаю волосы наверх и креплю заколкой на макушке.
Луна! Вот это пекло!
Даже сладкая как сахар кровь Марко уже не радует. В принципе меня сейчас может порадовать только ледяная вода океана. Когда я её наконец вижу, тут же срываю с себя одежду и бегу к лазурной красоте.
— Вода! — кричу весело, с головой окунаясь в океан, пушистыми волнами распластывающийся у берега. — Бог ты мой! Какое наслаждение!
— Мне начинать ревновать тебя к океану? — ухмыляется Марко, плюхнувшись на песок и стянув со своего бесподобного тела белую футболку. — Ты так не радовалась даже сегодня утром, когда кусала меня, и когда я тебя трахал. Непорядок, синеглазка!
Я громко хохочу, ложусь на спину и устремляю взгляд в небо, где палящее солнце разрывает облака мощными лучами. Уши погружаются в воду и, кажется, я слышу шёпот океана. Удивительно — с одной стороны океан, а с другой — небо. Солнце правит медведями, не волками и вампирами, но я всё равно ощущаю его силу, которая проникает в поры вместе с жарой.
— Мало трахал, — парирую я, хихикнув, за что сразу получаю выброс агрессии от зверя — Марко бросается в воду и тянет меня на дно, где под толщей прозрачной воды обращается в волка.
Обожаю эти его игры. И никогда от них наверное не устану.
Мы уже почти два месяцам бродим по югу в поисках моего отца. Усложняет всё то, что я ничего о нём толком не знаю. Ни имени, ни адреса. Одно лишь лицо стоит перед глазами — видение прошлого иногда возвращается ко мне во снах.
Мой биологический отец выглядит вполне обычно. Просто человек, с простыми карими глазами и тёмной густой бородой. Я понятия не имею, как и где он познакомился с Ликадией? Знал ли он о том, что она была вампиром? Говорила ли она ему про беременность? Единственное, что очевидно — отец был потомком древних вампиров. Именно так мне передалась кровь Ассара. Через него.
Я говорю "был" вовсе не потому, что считаю его погибшим. Просто, даже если он жив, никакой связи с Ассаром отец больше не имеет, так как древний вампир мёртв.
Свою силу я не учитываю. Мне кажется, дар, данный мне, лишь частично отражает дары и могущество предков. Всё же мы слишком разные. Я бы никогда не позволила себе то, что позволяли они.
— Кто там пишет? — интересуется Марко, когда мы выбираемся из воды на берег, вдоволь насытившись друг другом.
Я достаю из рюкзака телефон, который тут же начинает пиликать.
— Мишель, — отвечаю, улыбнувшись.
В сообщениях сестры ничего нового. Она как обычно "скучает" и "жуть как злится на Риса".
"Прикинь, систер, папа взял меня с собой на охоту, и там был Рис. Как думаешь, с кем?! С рыжей стервой-волчицей! Не из клана Хазард, слава Луне! Но я бы этой рыжей шерсть повыдирала! Она его буквально жрала глазами! И когда я говорю "жрала" — я вовсе не преувеличиваю! Вот же Рис козёл! И почему нельзя проклясть оборотня, чтобы вместо волка он в козла начал трансформироваться?!"
От гневной тирады Миши меня раздирает смех. Бог ты мой, сестра просто чудо! Не могу представить, что сейчас происходит с Рисом, которого она наверняка уже достала! Ну, ничего, переживёт! Потом посмотрим, как он будет справляться, когда Миша вырастет, и у него сорвёт крышу от желания.
Об этом и пишу в своём ответном сообщении сестре. Ещё как всегда прошу передать привет маме и папе, и поцеловать их от меня. Так я пытаюсь загладить вину за то, что отправилась на поиски биологического отца. И показать им, что люблю, что они всегда будут мне дороги.
— Северный олень ещё живой? — ржёт Марко, выгнув бровь, затем прижимается грудью к моей спине и зарывается носом во влажные волосы.
— Пока живой. Но, наверное, не надолго.
— Я тут подумал, детка, хорошо, что мы теперь бессмертные. За Риса можно не волноваться особо. В ином случае, Мишель бы давно его жизни лишила.
— Так вот в чём сила бессмертия! Оборотни просто гнева своих пар опасаются! — шлёпаю Марко по руке, затем поворачиваюсь и прижимаюсь к губам волка.
Его язык тут же оказывается у меня во рту.
— Признаюсь. Мы — трусы. Самые настоящие.
— Я так и знала!
— Пощади, женщина. Вся сила и власть в твоих руках, — ухмыляется блохастый. — А ещё в губах... В груди... И в кое-каких других местах...
— Пошлый грубиян!
— Зато целиком и полностью твой!
Мы возвращаемся к домику, который арендуем, уже под вечер. Честно говоря, жизнь на юге мне нравится. Особенно здесь — в тихой рыбацкой деревушке. Не то что бы я не скучаю по дому, по родителям, по колледжу и друзьям, просто тут мне кажется всё таким родным и знакомым, что не хочется отсюда уезжать.
Я уже привыкла к утренним заплывам в океане, поездкам на байке Марко вдоль береговой линии, к жаре и закатам на пристани, а ещё
