– Что ты имеешь в виду? – подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Я люблю тебя, Лучик, и хочу, чтобы ты стала моей женой. Когда доучишься. Можешь ответить после выпуска, если еще два года дополнительно не возьмешь…
– Ты зануда, Дерек Эвернер, – легонько ударила его кулачком по плечу, и ректор улыбнулся. – Хорошо, я стану твоей женой. Только, может, не будем ждать до выпускного? А, допустим, до лета… И два года дополнительно возьму обязательно.
– Ловлю на слове, студентка Лучик. Хотя, ты у нас теперь инициированный маг. Я откорректирую твою программу, и можешь пользоваться вторым именем. Кстати, как будешь называться?
– Анна, – ответила я. – Зови меня Анна.
– Лучик мне нравится больше. Шторм и Лучик. Отличное сочетание.
Как хорошо, что все осталось позади… А с остальным мы обязательно справимся! Дерек сказал, что занятия продолжатся через неделю, и ушел – академия требовала внимания своего ректора. Я же приняла душ, оделась и направилась к Соколу. Хотелось убедиться, что он поправляется.
У постели сына нашлась императрица Мария. Она увидела меня и улыбнулась:
– Здравствуй, Лучик. Рада, что тебе лучше.
Я действительно неплохо себя чувствовала, учитывая недавние приключения. А ее величество поднялась, освобождая для меня место.
– Проведаю Света, – сказала она. – Что-то его не видно.
И скрылась за дверью, а я присела в кресло и легонько сжала ладонь Сокола.
Он выглядел лучше, чем перед проведенным ритуалом. Лицо не казалось таким землистым. Действительно, просто спит. Хотелось верить, что ему снятся хоть немного добрые сны.
– Выздоравливай поскорее, – сказала я императору. – Мне не хватает твоих насмешек. Да и тебя самого тоже. Правда, ты сразу уедешь. Жаль.
И тихонько вздохнула. Бывает, что в нашу жизнь приходят люди, которые за месяц или два занимают в ней такое важное место, будто были в ней всегда. И если Дереку я отдала сердце, то Сокол стал для меня другом и опорой. Увы, как только ему станет лучше, он навсегда покинет академию имен, и в ближайшие четыре с половиной года мы увидимся, только если его величество приедет по поводу какого-нибудь очень важного праздника. Я не тешила себя надеждой – видимо, на этом наша дружба подошла к концу. Однако для меня Сокол все равно останется одним из самых близких людей. Слишком многое прожито и пережито вместе за эту осень.
– Ладно, не буду тебе мешать, – выпустила его руку. – Надеюсь, ты скоро почувствуешь себя лучше.
Сокол открыл глаза и внимательно посмотрел на меня. Попытался что-то сказать, но не донеслось ни звука. Он коснулся шеи, затем притронулся к моей руке. Я почувствовала от него растерянность, а вот мысли не могла уловить.
– Ты болен, – сказала ему. – Но уже идешь на поправку, не волнуйся. Не напрягайся так.
Император продолжал смотреть на меня, и было что-то такое в его глазах… У меня мурашки пробежали по коже от его взгляда. Понимал ли он сейчас, что остался без магии? Как я могла ему помочь? И могла ли вообще…
– Я позову целителя, – сказала Эдену и попыталась подняться, но он удержал. Сосредоточился. Видимо, пытался отправить мне какую-то мысль, но пришло лишь чувство тревоги.
– Не беспокойся, все хорошо, – проговорила мягко. – Может, тебе принести карандаш и бумагу? Сможешь писать?
Сокол пожал плечами. Он был еще слишком слаб, но в таком встревоженном состоянии его оставлять тоже не годится, поэтому я обшарила ящики его стола и нашла письменные принадлежности. Протянула Соколу несколько листов, тот свернул их, чтобы было удобнее писать, и коряво вывел:
«Как ты?»
– И это все, что тебя интересует? – улыбнулась я. – Со мной все в порядке. Ты меня спас, я знаю. Спасибо.
«А ты меня. Я помню».
А я бы предпочла, чтобы он забыл… Наверное, не самые приятные воспоминания.
«Что со мной?»
Вот об этом точно не хотелось говорить!
– Спроси у целителя, он объяснит лучше, чем я. Сама проснулась где-то с час назад. Давай я все-таки его позову?
Эден кивнул. Не уверена, что получилось скрыть от него эмоции, только сейчас я никак не могла собраться с мыслями. Мне было жаль его, и я боялась, что он это прочтет во мне, как в раскрытой книге.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Недоговариваешь, Лучик», – вывел император, а затем устало закрыл глаза и отложил карандаш. Я забрала у него листы. Наша недолгая переписка утомила его.
– Недоговариваю, – призналась честно. – Просто не знаю, как и что сказать. Поэтому сейчас схожу за целителем и ее величеством, она все это время была с тобой, ждала, когда проснешься. А ты не волнуйся.
И легонько поцеловала Эдена в щеку, как брата. Ему нужно быть сильнее этого! Но сейчас он болен, стоит ли рассказывать, что эта болезнь не пройдет без следа? Уже в коридоре я встретилась с императрицей. Она возвращалась к сыну.
– Эден очнулся, – сказала я ей. – Спрашивает, что с ним.
– Главное, что пришел в себя, – ответила Мария. – Не беспокойся, Лучик. С сыном поговорю сама, а ты отдыхай. Захочешь – приходи позднее. Когда он… немного успокоится, если это возможно.
– Хорошо.
И я сделала то, что не привыкла делать – сбежала. Не от Сокола – от себя. Мне было больно за него! Убивала невозможность помочь, облегчить его страдания. Хотелось, чтобы все проблемы оказались только сном. Увы, это невозможно, поэтому все, что оставалось – найти-таки целителя и попросить навестить Сокола.
Страшно было представить реакцию императора на новости… Поэтому я трусливо бродила по академии. Заглянула в лазарет – там было много ребят. Кого-то обещали скоро отпустить, кто-то был серьезно ранен. За ширмой в самом углу находилась кровать Мрака. Странно… Мы все время общались с Соколом, а вот его телохранителя и друга я почти не знала. Дерек сказал, еще непонятно, выкарабкается ли Мрак, а я верила: он обязательно справится. Иначе кто будет защищать одного проблемного императора? Больше некому!
– Выздоравливай, – шепнула я Мраку. – Эден без тебя наворотит дел!
Из лазарета пошла в столовую. Приближалось время обеда, а я не помнила, когда в последний раз что-то ела. Получается, два дня назад. И желудок сводило от голода. В столовой оказалось многолюдно, а еще здесь нашлись мои друзья.
– Лучик! – радостно помахала мне Пушинка. Она сидела рядом со Льдом. Тут же разместились Клен, Иней, Зной, Медведь и Тополь. Тростник тоже еще оставался в лазарете. В остальном – почти вся компания.
– Здравствуйте, – подошла я к друзьям. – Рада видеть, что все живы и здоровы.
– Бери порцию и садись скорее, – поторопила Пушинка. – Недостатка в еде теперь нет, зато ртов за счет людей императора прибавилось. Эти маги много едят!
Слова Пушинки вызвали улыбку. Вместо Мирры еду раздавала девушка из выпускниц. А из болтовни в очереди я узнала, что бывшую кухарку уже выслали из академии. Стоило с подносом вернуться за стол, как ребята принялись делиться новостями. За десять минут мне рассказали, что в столице готовился мятеж для установления власти Демиана, но его выявили и подавили, а маги отправились на помощь настоящему императору. Изначально они посчитали, что Лед заодно с отцом, но ректор Эвернер все прояснил, и кузена Сокола оставили в покое. Лорд Нокс и Дерек уже замучились отвечать на расспросы тайной службы императора. И пока что не академия, а проходной двор! Все едут и едут!
Я слушала и понимала, как рада находиться рядом с друзьями. Теперь бы выздоровели раненые – и можно будет считать, что все самое плохое позади.
– Ты не заходила к Эдену, случайно? – робко спросил Лед. – Я заглядывал утром, он еще не проснулся.
– Эден пришел в себя, – ответила я. – С ним ее величество Мария.
– Тогда я сразу после обеда пойду к нему!
– Не знаю, стоит ли, он еще очень слаб. Я побыла у него минуту, и это очень его утомило.
– А что целитель говорит? У тетушки Мари ничего не выспросишь!
– Не знаю, – солгала я, чувствуя горечь. Дожилась… Вру друзьям в лицо. Но потеря магии – личное дело Сокола, не стоит об этом говорить.
