Теперь, когда я подошла к самому краю пристани, я почувствовала, что напряжение постепенно меня отпускает. Я поставила картонку с лимонадом и несколько раз потянулась. Размяла шею, левое плечо, правое. Затем присела на доски и открыла лимонад.
Мысли мои опять вошли в прежнее русло. Я подумала о маме, и знакомая, пусть и нежеланная тоска охватила меня. Что, подумала я, если Остин прав? Что, если я не способна на продолжительные отношения потому, что не могу докопаться до сути того, что на самом деле произошло со мной? Отчего меня бросила мать?
Черт побери, мама, подумала я. Почему ты не могла просто получить развод и жить, как все? Почему ты не смогла все просто уладить? Зачем тебе понадобилось убегать? И снова перед моими глазами встала хижина Баскомба, и я подумала обо всех этих закрытых за давностью делах и о людях, которых так никто и не нашел. Я тряхнула головой. Что, если я так никогда и не узнаю, что произошло с мамой? Жизнь коротка, сказала я себе. Забудь и иди дальше.
Так я и поступлю, сказала я себе. Пусть Остин дальше играет в Нэнси Дрю, если ему хочется. Пусть сам ищет Дарвиса Кейна и его бывшую жену, и его детей. Если поиск выведет его к моей матери, скажу спасибо. Если нет, так тому и быть. Все это дело казалось таким же безнадежно и мучительно тоскливым, как заброшенная хижина Баскомба.
А я — сильная, решительная женщина с неплохой карьерой и многообещающим будущим. И Эй-Джи Джерниган не единственный мужчина в Джорджии.
Немного позитива, сказала я себе. Все, что мне нужно, это немного положительных эмоций.
Я мысленно провозгласила тост за себя и сделала глоток лимонада. За тебя, детка, за взбалмошную, упрямую, не знающую запретов правонарушительницу.
Я сделала слишком большой глоток и икнула. И сама над собой рассмеялась. Прикончив первую упаковку напитка, я открыла вторую и расправилась с ней так же быстро. Я снова икнула, нарочито громко, с тайной надеждой, что этот вызывающе неприличный звук разнесется далеко над озером, может, мили на три, так чтобы его услышали Джерниганы в Каскавилле. Вот тебе, Кайл Джерниган. Я еще икнула. Вот тебе, Большой Дрю. И еще раз. А это тебе, Джи-Джи. Но Эй-Джи заслуживал чего-то еще более возмутительного. Еще более неприличного.
Слегка опьянев от сладковатой мятно-лимонной жидкости, я вдруг встала, стянула с себя футболку и шорты, и, оставшись в одних белых кроссовках фирмы «Найк», нагнулась, достав ладонями до носков и буквально, и фигурально показала своему экс-жениху задницу.
— Вот тебе, Эй-Джи! — проговорила я, разогнулась и еще раз сделала наклон. Легкий ветерок ласкал мою кожу. Я стояла голая посреди пустыни. Ну, почти голая. Кожа моя покрылась мурашками.
И тут я села, расшнуровала кроссовки и прыгнула в озеро. Я опустилась, почти достав ногами илистое дно, и лишь потом резко всплыла на поверхность. Вода была приятно прохладной. Я дрейфовала на спине и смотрела на облака, которые успели окраситься в розовый. Я сделала несколько мощных гребков, после чего снова дала себе отдохнуть на спине.
Я откинула голову и стряхнула с волос воду. Когда я открыла глаза, пристань была у меня перед носом. И на пристани стоял Уилл Махони.
Глава 40
Я снова набрала в легкие воздуха и опустилась под воду. Когда я снова поднялась на поверхность, то почти уверила себя в том, что его там не будет. Я уже подумала о том, чтобы уплыть куда-нибудь еще, но куда? Здесь, в этой бухточке, других пристаней не было. И там, на деревянном настиле, лежала моя одежда. Я досчитала до двадцати пяти и, когда мне показалось, что мои легкие сейчас взорвутся, позволила себе всплыть. Но глаза я держала закрытыми.
— Вы не можете задержать дыхание на более длительный срок? — спросил голос.
Я продолжала держать глаза закрытыми.
— Уходите.
— Знаете ли, я все еще могу вас видеть, — сказал Уилл. — Даже когда у вас глаза закрыты, я вас вижу. Так оно обычно бывает.
— Пожалуйста, уходите, — сказала я очень любезно.
— Скажите мне кое-что, — сказал он. — То, что вы только что проделывали тут, — это часть какого-то религиозного ритуала?
Я открыла один глаз. Уилл сидел на краю пристани, всего в нескольких футах, и болтал ногами в воде. Я отплыла от него, спрашивая себя, насколько хорошо ему отсюда меня видно.
— Я дам вам сотню долларов, если вы соизволите отсюда уйти прямо сейчас и будете молчать о том, что только что видели, — сказала я.
— Не стоит швыряться деньгами, — сказал Уилл. — Никто все равно не поверит тому, что я только что видел.
— А вы уйдете? Прямо сейчас? — Я открыла второй глаз. Уилл улыбнулся.
— Нет. Мне тут очень нравится. Отличный вид.
— Вы свинья, — сказала я.
— Вероятно. Но свинья счастливая. Красивый вечер, не так ли? У воды куда прохладнее.
И в самом деле, прохладно. У меня зубы начали стучать от холода. Я вся уже начала дрожать, и ниже пояса меня атаковали мелкие рыбешки.
— Послушайте, я на самом деле замерзла, — сказала я. — Вы не могли бы по крайней мерс отвернуться, чтобы я могла вылезти и одеться.
— Ладно, — сказал Уилл и повернулся ко мне спиной.
Я подплыла к пристани, залезла по деревянной стремянке на настил и наскоро вытерлась своей футболкой, перед тем как натянуть одежду. Тот, кто пробовал натянуть на непросохшее тело лайкровые шорты, поймет, каких мук мне это стоило.
Когда Уилл повернулся ко мне лицом, я уже зашнуровывала кроссовки.
— Как вы вообще сюда попали? — раздраженно поинтересовалась я. — Ворота были заперты. Кроме того, там висит табличка о том, что проход воспрещен.
Уилл порылся в карманах шорт и вытащил ключи.
— Где вы их раздобыли?
— У Кайла Джернигана. Семейство подумывает о том, чтобы продать это место, а я подумываю о том, чтобы его купить.
— У Кайла? — Я разом побледнела. — Только не говорите мне, что и он здесь.
— Нет, — сказал Уилл. — Я один пришел. Я не думаю, что ваш приятель Кайл любит природу. А как вы здесь оказались? Как я полагаю, вы больше не входите в число привилегированных особ.
Меня колотило от холода. С волос стекала вода, одежда тоже была наполовину мокрой.
— Не ваше дело. — Я пошла от Махони прочь по пристани, намереваясь сесть в машину и уехать.
— Так вы пришли со стороны Баскомба? — Уилл успел меня догнать. — Его участок тоже продается, как я слышал.
Я круто развернулась.
— С какой стати вас заинтересовали эти две полуразвалившиеся халупы? Разве вам мало того, что вы уже приобрели?
— Мне здесь нравится. Приятно и тихо. К тому же если не я куплю эти участки, то это сделает кто-нибудь другой. Джерниганы и Баскомбы имеют в этой бухте шестнадцать лотов. Этого хватит для того, чтобы сделать что-то солидное. С тротуарами и фонарями и прочими прелестями города.
— А что бы вы тут устроили, если бы удалось купить это место?
— Ничего. Может, привел бы в порядок дома немного. Построил бы лодочную станцию. И над пристанью надо немного поработать.
— И это все?
— Все… И вообще, отчего вам так интересно, что я собираюсь делать со своими деньгами?
— На что вы будете тратить свои деньги — меня не волнует. Но зато меня волнует эта бухта. Она для меня кое-что значит, и я не хочу, чтобы все тут оказалось разрушено.
— Я не собираюсь ничего тут рушить. — Лицо Уилла вдруг стало серьезным. — Эй, да вы вся дрожите!
— В машине дрожь пройдет, — сказала я, быстрым шагом направляясь к участку Баскомба.
— У меня есть ключ от домика, — сказал Уилл. — Давайте вместе туда зайдем. Я достану вам полотенце. И сухая одежда там, наверное, тоже есть.
— Нет, — ответила я. — Со мной и так все будет в порядке.
— Вы боитесь, что где-то тут притаился Эй-Джи? Думаете, он выпрыгнет из кладовки? Кили, тут никого нет.
— Я не боюсь столкнуться с Эй-Джи, — довольно резко ответила я. Мне на самом деле было очень холодно. Я чувствовала себя жалкой и несчастной. — Я просто возьму полотенце и отчалю. В городе у меня еще есть дела.
Я следом за Уиллом пошла к домику, но дальше ступеней крыльца идти не стала. Я не в силах была заставить себя смотреть на ту кровать на веранде.
— Давайте обойдем дом и зайдем с парадного крыльца, — предложила я, схватив Уилла под локоть. — В гостиной есть сундук, в котором Джи-Джи хранит полотенца и постельное белье.
Уилл в недоумении приподнял бровь, но последовал моему совету. Ключ подошел к замку, но дверь была затянута паутиной с дохлыми жуками, от которой пришлось избавиться. Дверь распахнулась, и я зашла в дом первой. Я изо всех сил желала продемонстрировать Уиллу, что дом, принадлежащий Джерниганам, меня не пугает. По крайней мере, эта его часть.
Здесь давно никто не бывал. Воздух в гостиной был спертым, тут тоже было много паутины и дохлых жуков. Мебель была покрыта простынями, на всем полулежал толстый слой пыли.
— Неплохо, — констатировал Уилл. Он поднял жалюзи, чтобы в помещении стало светлее.
