— Я скучала, — плачет она.
— Я тоже, — вытираю ее новые слезы.
— Нам пора ехать, дорога не очень короткая, — говорит мама.
Загрузив сумку в багажник и обняв маму, я занял пассажирское место рядом с водительским. Атмосфера в машине была очень угнетающая, все молчали. Я не хотел заводить разговор, потому что все мысли были только о ней. О моей девочке, которая сейчас лежит в одной из палат без сознания.
Когда мы въехали в город, я не заметил, как мама свернула в сторону дома.
— Куда мы едем?
— Домой, тебе нужно отдохнуть.
— Нет, мы едем в больницу.
— Дэвид, ты только…
— Я сказал, мы едем в больницу, — процедил я, — Мне наплевать как я выгляжу, я должен увидеть ее.
Боковым зрением заметив кивок мамы, я расслабился. Слыша шмыганье носа Марии, я взглянул на нее и увидел слезы. Я не могу смотреть на то, как моя сестра страдает. В ее глазах столько боли, которой я не видел никогда и ни у кого. Они с Анаис как сестры, всегда и везде вместе. Эти два совершенно противоположных по характеру человека настолько близки, что я и не могу представить. Подъехав к больнице, в моих воспоминаниях всплывают картины из прошлого, когда я приезжал сюда пять лет назад.
— Мы на месте, — произносит мама и прерывает мои размышления.
Взглянув на нее, мне становится не по себе.
— Прости, что сорвался и накричал, я не хотел.
— Все в порядке, я понимаю твое состояние.
Благодарственно кивнув, я покидаю машину и с болью на сердце подхожу к больнице. Застыв прямо перед входом, поднимаю голову и смотрю на это чертово здание, то самое здание, которое сломало меня и все, что у меня было. Слышу захлопывающуюся дверь машины, оборачиваюсь и вижу, как ко мне идет Мария.
— Тебе не обязательно туда идти, — говорю я.
— Я должна быть с тобой, — заявляет она.
И взглянув в ее глаза, я вижу уверенность, которую я так в ней люблю.
— Хорошо.
Заходя в поликлинику, я сразу направляюсь к стойке регистрации:
— Где лежит мисс Холл?
— Минуточку, — произносит девушка. смотря в компьютер, — Палата D306.
В ту же секунду я срываюсь с места и слышу вслед крик:
— Но вам туда нельзя, посещение запрещено.
Я захожу в лифт и перед тем, как двери закрываются в лифт, успевает забежать Мария.
— Какого черта ты творишь?
— Я должен ее увидеть.
— К ней запрещено заходить, из-за тебя нас могут выгнать, — кричит сестра, — Ты хоть когда-нибудь думаешь головой?
— Да, я всегда ей думаю.
Двери лифта открываются, и я ищу блок D. Заметив табличку с огромно буквой D, я буквально несусь в его сторону. Находясь почти перед дверьми, передо мной появляется девушка:
— Молодой человек, вам туда нельзя.
— Мне нужно туда попасть, прямо сейчас, — я срываюсь на крик.
— Простите, но вам туда нельзя.
— Дэвид, послушай меня, пожалуйста, — появляется рядом Мария, — Часы приема закончились и в этот блок никого никогда не пускают.
— Но мне нужно туда, мне нужно к ней.
На глазах появляются слезы. Слезы, которые я не могу остановить. Прямо сейчас, выходит вся боль, которая копилась годами. Боль, которую я держал внутри все эти годы. И она разрушает меня, убивает и берет надо мной верх.
— Мне нужно к ней, черт подери, мне нужно к ней.
— Врача!
— Мне нужно к ней, она должна знать, что я рядом.
Я сижу на полу и ничего не чувствую, абсолютно ничего, я будто умер. Все чувства в миг пропали и осталась только боль. В голове мелькают картинки прошлой счастливой жизни, той самой, где все было как в сказке. Где она постоянно улыбалась, и смеялась. Даже сейчас я слышу ее смех, он такой искренний, такой любимый, он поднимает волну мураше на моем теле. Я так надеялся, что вновь услышу его, но сейчас, когда, я сижу здесь, я понимаю, что шансов все меньше и меньше.
— Что тут происходит?
— Нужно успокоительное, срочно.
Я слышу разговоры врачей, но не вникаю в суть, сейчас я хочу только увидеть ее.
— Дэвид, Дэвид ты меня слышишь? — спрашивает сестра.
Я киваю.
— Тебе нужно домой, ты измотан, — она садится рядом со мной, — Тебе нужно отдохнуть, Дэвид. Тебя не пустят к ней как ни пытайся, к ней даже родителей не пускают.
Я снова киваю.
— Подымайся, нам пора уходить.
Мы направляемся к лифту и навстречу нам идут те самые врачи.
— Ему уже лучше, мы пойдем домой, — обращается Мария к врачам, — Простите, если доставили вам неприятности.
— Все в порядке, это не первый случай.
Выйдя из здания и вдохнув свежего воздуха, я немного пришел в себя.
— Прости за то, что натворил, — шепчу я, идя к машине.
— Все в порядке.
От больницы до дома я не проронил ни слова, меня напрягала мысль, что папа дома. И я был на сто процентов уверен, он не рад моему возвращению. Наш последний разговор закончился на повышенных тонах, и я не хочу его видеть. Он наговорил много, и я не прощу его за это.
— Дэвид, мы приехали или ты и дальше будешь сидеть? — смотрит на меня мама.
— Да, мам, выхожу.
Достав сумку из багажника, я направляюсь ко входу. Надеюсь, его нет дома, и он как обычно задерживается на работе, потому что, увидев его, я могу не сдержаться. Никто не знает, что наши взаимоотношения с отцом испорчены, но, если он произнесет в мою сторону хоть слово, об этом в ту же секунду узнают все, потому что я не буду молчать.
— Ты чего замер? Заходи, давай, — подталкивает меня Мария.
Я открываю дверь и захожу в дом, в прихожей сразу же появляется Сара улыбкой до ушей.
— Дэвид! — визжит она и прыгает ко мне на шею.
Именно сейчас я понял, что здесь меня всегда ждет моя семья. Несмотря ни на что она будет рядом, будет поддерживать меня и любить. И как бы не сложилась моя жизнь я всегда смогу вернуться сюда, как сейчас.
— Ты стала такой большой, — улыбаюсь я, — Парни, наверное, табуном за тобой бегают, но не переживай, я быстро всех разгоню.
— Дурак.
— Занеси вещи в комнату и спускайся поесть, — кричит мама с кухни.
— Хорошо, мам.
Поднимаясь по лестнице, в голове вспыхивает множество моментов. Как возвращался поздно ночью домой и скрип постоянно выдавал меня, а на утро я получал от мамы. Как однажды упал с нее, потому что поспорил с Мари, что смогу скатиться на скейте. Каждый уголок напоминает мне какой веселой и беззаботной была моя жизнь раньше. Остановившись перед дверью, я испытал непонятное чувство. Какая-то часть меня радовалась, а какая-то кричала мне, что нужно бежать. Прокрутив ручку и открыв дверь, я замер на месте.
Все было как раньше, совершенно ничего не изменилось. Вещи, которые я оставил, так и лежали на своих местах. Такое чувство будто прошло не пять лет, а пять минут. Закинув сумку на кровать, я открыл шкаф, и в глаза бросилась та самая коробка. Та коробка, которая хранит самый главный секрет моего прошлого. Открыв ее, я осматриваю все содержащие: фотографии, документы и та самая бумага с приговором. Положив ее на самое дно и закрыв другими документами, я начал рассматривать фотографии. Их было немного, и я помнил каждую, которую сюда клал. Сложив все на место, я собирался закрыть коробку и спрятать, но понял, что самой главной фотографии здесь нет. Здесь нет фотографии с Анаис, нашей последней совместной фотографии. Закинув коробку назад в шкаф, я спустился на кухню, где меня ждала мама.
— Вот, я разогрела тебе поесть.
— Спасибо, — Говорю я, садясь за стол, — Мама, ты не брала коробку, которая лежит в моем шкафу?
— Нет, я ничего не трогала в твоей комнате.
— А кто-то мог туда зайти?
— Не думаю, я всем запретила заходить туда, а что?
Оглянувшись и убедившись, что никого рядом нет, я рассказываю все маме:
— В той коробке лежат бумаги о моем приговоре, я сейчас открыл ее и заметил, что там не хватает одной фотографии. Я думаю, кто-то заглядывал туда.
— Этого не может быть Дэвид, никто не заходил в твою комнату. Может ты забрал ее в Испанию и забыл об этом.
