— Ты не наслаждаешься ночью, — заметила она.
— Нет, — сказал он, продолжив ласки. — Слышал о происшествии с массажным маслом.
— О мой Бог. Опять на фейсбуке?
— Да. Можно посмотреть на это и с другой стороны: теперь люди будут выстраиваться в очередь, чтобы снять у вас номер.
Она застонала, а он засмеялся.
— Все не так уж плохо, — сказал он. — И это уж точно лучше того, что люди думают, будто у тебя запор.
— Не было у меня никакого запора. И давай уже закроем эту тему навсегда.
Он усмехнулся, и Тара почувствовала прилив нежности.
— Не надо смотреть на меня так, как будто ты хочешь… — «Как будто хочешь съесть меня всю, целиком».
Он мягко засмеялся.
— Хочешь, чтобы я продолжил?
— Нет.
Откуда‑то издалека послышалась красивая медленная мелодичная песня.
Форд легко поднялся на ноги и потянул Тару за собой.
— Что? — спросила она, замерев, когда он прижал ее к себе, раскачивая под музыку. — Мы танцуем медленный танец? — спросила она.
— Да, мы танцуем медленный танец.
Она тут же простила ему то, что он не романтик.
— Еще чуть‑чуть, — промурлыкал он ей на ушко, — и я скажу тебе, чего хочу.
— И чего же? — спросила она, не в силах удержаться.
Он прошептал во всех подробностях.
Она прижалась к нему сильнее.
Форд засмеялся и поцеловал ее чуть ниже уха, затем прикоснулся к тому же месту языком. Когда она поежилась, он повторил то же самое, проведя подушечкой большого пальца вдоль ее позвоночника. Когда его рука опустилась к ягодицам, он сжал их, и Тара застонала от наслаждения.
— Не могу удержаться, чтобы не прикоснуться к тебе. Я день и ночь думаю о том, как ласкаю тебя, а ты ласкаешь меня в ответ.
Она таяла в его объятиях. Музыка закончилась, и они перестали кружиться, и казалось, самым естественным на земле было встретиться губами в нежном поцелуе.
— Проклятие, — сказала она, когда он поднял голову.
— Никогда раньше не слышал такого после поцелуя, — заметил он.
— Да нет, это же романтично. — Она бросила на него раздраженный взгляд. — Как ты не понимаешь: ты же тоже сделал шаг вперед, и хороший шаг.
— Да? — Его глаза были темными, а взгляд напряженным. — Тогда вот тебе еще. — И он снова поцеловал ее.
Она не могла больше думать, подчиняясь лишь желаниям тела, а тело хотело еще и еще.
— К кому пойдем? К тебе или ко мне? — спросил он хрипло.
Ей хотелось крикнуть: «Скорей, скорей!»
— А что потом? — Она затаила дыхание.
— А потом я избавлю тебя от одежды и погружу в мир счастья на всю ночь.
Предложение было заманчивым, но она слишком хорошо себя знала и понимала, что утром ее будут переполнять противоречивые эмоции. Слишком близко она подобралась к точке невозврата, за которой ее сердцу не будет обратного пути. Форд удивительный парень, может, он даже создан для нее, но все это не на одну ночь. Впрочем, она так запуталась, что уже ничего толком не понимала.
— А потом?
— А потом весь день напролет. А потом снова всю ночь.
О да, она знала, что он это может. А еще она знала, что он упускает еще один важный момент, до которого она додумалась. А может, он упускает его нарочно.
— Форд, постой.
Но какое там. Его было уже не остановить. Он целовал ее шею. Его руки страстно обнимали ее, и на какой‑то миг она сдалась. Но этот миг был краток, она взяла себя в руки.
— Форд, а потом что?
Он посмотрел на нее. В его глазах были голод и страсть, а еще она заметила там смятение.
— Просто скажи мне.
Нет, она не собиралась упрощать ему жизнь.
— Глупости. Просто поцелуй меня скорее, и забудем об этом.
Он сделал как она просила. Она понимала, что уже слишком поздно сожалеть о чем‑то, потому что точка невозврата была пройдена.
Опять.
От одной этой мысли у нее задрожали колени. Чтобы смириться с этим, ей понадобится не один пакет чипсов, бутылка вина и поддержка сестер.
— Прости, я должна идти, — прошептала она, все еще прижимаясь нему.
— Что?
Она не знала, что ответить, и промямлила:
— Уже светает.
Что‑то в ее словах или взгляде настолько удивило его, что он отпустил ее без единого слова.
Опять.
Глава 20
Помни, ты уникален. Как и всякий другой.
Тара ДэниелсНа следующее утро гости выехали. Женщина заверила Тару, что все было великолепно и попросила образец масла с собой в дорогу.
Тара застала Миа энергично подметающей деревянные полы.
— Осторожней, не поднимай пыль, — сказала ей Тара. — От этого у Хлои может случиться приступ, и ей снова понадобится ингалятор.
— Так мило, что ты заботишься о ней, — ответила Миа.
Тара засмеялась. Она, Хлоя и Миа были какими угодно, только не милыми. Впрочем, нет, Мэдди была милой. А вот они с Хлоей не очень.
Миа ушла наверх подметать коридор, а Тара встретила Мэдди в домике на пристани — та разбирала бумаги. У Хлои была аллергия на бумажную работу еще большая, чем на пыль, так что она была снаружи, на солнце, на коврике для йоги, в позе «собака мордой вниз». Кстати, когда Тара вернулась в гостиницу, Миа она не увидела, хотя ее метла была прислонена к стене на верхней ступени лестницы.
— Тс‑с! — донеслось из душевой. — Она услышит!
Это был голос Миа, потом раздался мягкий голос Карлоса, потом снова еще громче:
— Тс‑с!
Да чем они там занимаются? Вот почему некоторые животные пожирают свое потомство. Готовая рвать и метать, Тара вбежала в душевую.
Ее дочь и Карлос сидели на столешнице, разделенные раковиной. На коленях у Миа был ноутбук, экраном обращенный к Карлосу, и тот смеялся. Увидев Тару, он благоразумно вскочил:
— Миссис Дэниелс…
У Тары отлегло от сердца. Она прислонилась к двери и потом только поняла, что они смотрят на нее.
— Ты не работаешь, — заметила она.
— Не совсем, — ответила Миа. — Но это про гостиницу. — Она повернула ноутбук в сторону Тары.
— Миа… — Карлос попытался закрыть экран. — Это не очень хорошая идея.
— Она все равно узнает рано ли поздно, и лучше будет, если узнает от нас. — Миа открыла экран. Ну конечно, фейсбук, бич ее существования. Логан предупреждал, но одно дело слышать и другое — видеть собственными глазами.
Изображение было расплывчатым и зернистым — похоже, снимали сотовым телефоном, — но и этого было достаточно. На фото Тара карабкалась на лодку Форда с корзиной булочек, а внизу надпись:
«Секретное рандеву с сексуальным чемпионом регат и очень красивым владельцем бара. Думается, голосование уже бессмысленно».
