Более того, Реймонд был силён только в иллюзиях, а ему по факту срочно требовались умения в десятке других областей и школ магии. Да с учётом приближающейся войны даже умений деда будет недостаточно! Но откуда ему взять десяток магов разных специальностей? Ведь не может же маг уметь всё и сразу? Разве что какой-нибудь архимаг из верховных, и таковых на Сардаре можно было пересчитать по пальцам трехпалой руки.
Вспомнился шабаш намрийских ведьм, то, зачем они проводили избыточно долгие ритуалы, компенсируя слабость собственных сил, и Реймонд помотал головой. Нет, этот путь ему определенно не подходил. Впрочем, было в этом что-то, какой-то смутный намек, тень идеи, ускользавшей прочь, едва Реймонд пытался сконцентрироваться на ней.
Казалось, что в тишине библиотеки можно услышать надсадный скрип мыслей.
* * *
Из размышлений его вырвал громкий стук, а также выкрик за воротами:
― Гонец от короля Гарриша Второго к уважаемому магистру Хатчету!
― Откройте, — ворчливо распорядился Реймонд, выглядывая в окно в облике деда.
Его одолевали тревожные мысли. Князья поднялись? Ещё ведьмы? На всякий случай Реймонд дважды перепроверил иллюзии и только потом спустился вниз.
― Уважаемый магистр Хатчет, — поклонился гонец, молодой, красный и запыхавшийся, словно бежал сюда всю дорогу, а не скакал.
Конь его, видневшийся в приоткрытую дверь, впрочем, выглядел не лучше.
― Киэра, я к королю, — небрежно бросил Реймонд, распечатав и прочитав послание.
Входившая в башню Маэра бросила на него острый взгляд, но тут же потупила голову.
― Дедушка-магистр, я тоже хочу к королю! — закричал зашедший следом за ней Хосе.
Реймонд посмотрел внимательнее на него, невольно отмечая ярко выраженные южные черты, смуглость кожи и кудрявость волос, а также сильную схожесть с доньей Августиной. В принципе, можно было, конечно, и взять с собой Хосе, ведь в приглашении было написано просто о «консультации по государственным вопросам». Но тут мешали два момента: во-первых, ради просто консультации король не стал бы посылать такого гонца, а во-вторых, Реймонд и сам когда-то был восьмилетним непоседливым сорванцом.
― Король не молоцник по соседству, цтобы так запросто ходить к нему в гости, — строго произнёс Реймонд. — Вырастешь, станешь могуцим магом, как твоя мама, тогда и будешь запросто захаживать к королям.
Хосе, уже собиравшийся что-то выкрикнуть, после слов о маме как-то сник, но тут же снова ожил. Казалось, что его переполняет энергия, он всё время крутил головой, размахивал руками, смотрел по сторонам, бегал вокруг Маэры и то и дело примерялся ко всему вокруг, особенно к хвосту вальяжно взиравшего с лестницы дона Мурчеля Третьего. Правда, тут же вспоминал и отдергивал руки, но всё равно, ему словно бы физически тяжело было оставаться неподвижно на одном месте.
― Насцет обуцения я ещё подумаю, — весомо заявил Реймонд, — посмотрю на твое поведение.
Хосе надул щёки, словно бы потух на пару секунд, но тут же вспыхнул заново.
― Мама говорит, что я ужасно непоседливый! — крикнул он. — Но если будем учиться магии, то я буду ужасно поседливый, обещаю!
И тут же сделал какой-то жест тремя пальцами правой руки, словно перечеркивал себе грудь. Реймонд уже примерно догадывался, что ключевое в этой фразе «ужасно», а «поседливый», так, идет следом. Но у него было самое грозное оружие против сорванцов и непосед — домна Киэра, конечно же, — и ещё была смутная идея, что надо бы взяться за учебу Хосе ради того, чтобы учиться в процессе самому.
Не то чтобы Реймонда сильно волновало обучение этого сорванца, но так можно было привлечь донью Августину в союзники, чтобы она оказалась как бы обязана и помогла в ответ с сокровищами в подвале. Всё-таки мастер и, как показала история с грых-шатуном, мастер опытный, повидавший разные виды.
― Слушайся домну Киэру, её слово будет решающим, — сообщил ему Реймонд свысока.
― Вот так всегда, — пробормотал Хосе под нос, кидая взгляды на домну. — Так и помру необученным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но этот выпад пропал впустую, Реймонд лишь подумал, проходя мимо Маэры, что стоило бы запереть библиотеку. Пускай книги деда и не содержали в себе опасных проклятий и могучих заклинаний (а те, что содержали, требовали как минимум личной магической силы для открытия), но мало ли?
* * *
По дороге к реке Карке, на сторону, и потом вверх, к дворцу короля, гонец всё время оглядывался и прямо сгорал нетерпением, в то же время не рискуя высказывать его вслух «магистру Хатчету». Реймонду же просто не хотелось торопиться, так как он ещё не отошёл от бешеной скачки из долины Тильт. Всё равно поминутной точности не требовалось, а если Гарриш хотел, чтобы Агостон Хатчет прибыл раньше, то и гонца следовало отправлять заблаговременно.
А ещё лучше — королевский экипаж.
* * *
― Прошу вас, уважаемый магистр, король уже ожидает вас.
Реймонд кивнул, попутно прислушиваясь. Нет, во дворце вроде бы всё было тихо, никто не носился с паническими воплями, значит, можно было предположить, что никакой спешки нет. Но едва он вошёл в тронный зал, где в прошлый раз его чуть не убили, как сразу ощутил напряженную, тяжёлую атмосферу и, казалось, до сих пор висящие в воздухе горячие фразы на повышенных тонах.
Помимо короля и неизменного Гиозо, в зале присутствовали ещё несколько человек.
― Ваши величества, кронпринц, — поклонился Реймонд.
Королева Вэйна Имраниш, дочь князя Асмунда Имраниша, владетеля долины Астрен, самой западной из долин, граничащей с Ранфией, величаво кивнула в ответ, не вставая со своего трона, располагавшегося по правую руку от королевского. Была она моложе Гарриша лет на двадцать, но держалась всегда величаво, степенно, в отличие от мужа, который временами, казалось, забывал, что он король. Ходили слухи, что Гарриш изменяет королеве с молодыми горянками, но Реймонд никогда не рвался проверять, так это или нет.
По праву руку от Вэйны стоял её (и короля) старший сын кронпринц Корсин.
― Уважаемый магистр Хатчет, — Корсин едва заметно склонил голову.
За те несколько лет, что Реймонд их не видел, королева стала ещё величавее, а Корсин ― ещё выше. В изящном костюме, расшитом золотом, он стоял, горделиво вскинув голову, не убирая руки с рукояти меча, словно позировал для картины. И выглядел при этом, честно говоря, большим королем, чем сам Гарриш. Реймонд обвёл взглядом зал, но остальные дети короля — два сына, Фабио и Симон, и младшая принцесса Люсиль — отсутствовали.
Зато по левую руку от короля присутствовал Джепардо Виртуозо, с какими-то бумагами в руках, а также свитками, лежавшими на переносном пюпитре рядом с ним. Вид у советника был сосредоточенный, слегка хмурый, а на его камзоле виднелись несколько чернильных пятен. Также дальше всего от входа, чуть за тронами, рядом с Гиозо, стояла мастер Светла Тарниш, в каком-то массивном, вычурном платье, так и впившаяся глазами в Реймонда. Подойдя ближе, Реймонд поприветствовал и их, попутно бросая косые взгляды на незнакомцев, которые как стояли лицом к королю и королеве, так и продолжили стоять, не обернувшись в сторону «магистра Хатчета».
Представительный пузатый коротышка, на две головы ниже Реймонда, зато в полтора раза шире, с могучими бакенбардами, закрывающими половину лица, не хуже бороды. И полная его противоположность: тощий и высокий мужчина, с большим носом, смотрящий на всех свысока, словно именно он тут был королем. То, что они стояли напротив тронов, как бы противопоставляло их всем остальным. Реймонд, чуть подумав, шагнул вбок, заняв позицию еще левее Джепардо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
― Уважаемый магистр Агостон Хатчет! — воскликнул Гарриш, улыбаясь Реймонду, словно любимому родственнику. — Как удачно вы решили нанести нам визит!
Политика, с упавшим сердцем понял Реймонд, иначе к чему этот спектакль и спешка? Надо полагать, король хотел, чтобы магистр прибыл к началу встречи, но если опоздание деда Реймонда и расстроило Гарриша, то он ничем этого не выказал ― наоборот, продолжал радушно улыбаться. Толстый и тощий, наоборот, переглянулись с кислым видом, словно своим появлением дед Реймонда что-то им испортил. Хотя, кто знает, может и испортил, иначе к чему было это приглашение? А значит, Реймонд только что нажил себе новых врагов, и, стало быть, следовало держать ухо востро.
