руководителя, поскольку Паулин, их военачальник, отправился в поход на Мону, остров возле Британии[461]. Это позволило ей разграбить и разорить два римских города и, как я уже сказал, устроить не поддающуюся описанию резню[462].
Те, кто был взят в плен британцами, подверглись всем известным видам издевательств. Наихудшая и самая зверская жестокость, к которой прибегали взявшие их в плен, была следующая. Они подвешивали нагими знатнейших и самых заметных женщин, а затем отрезали им груди и пришивали к губам, с тем, чтобы придать жертвам вид, будто они поедают их; затем они сажали женщин на острые колья, пронзавшие все тело.
Все это они делали в сопровождении жертвоприношений, пиршеств и разврата во всех остальных их священных местах, но особенно в роще Лидаты. Таково было их имя Победы, и они относились к ней с исключительнейшим почтением.
8. Тогда случилось, что Паулин уже заставил Мону принять условия договора, и таким образом, узнав о несчастий в Британии, он тут же отплыл туда с Моны. Однако, он не захотел подвергаться опасности войны с варварами немедленно, так как опасался их численности и их безрассудства, но склонялся к тому, чтобы отложить сражение на более подходящее время года. Но так как он преждевременно потратил продовольствие, а варвары беспрестанно оказывали давление на него, он был принужден, вопреки собственному мнению, вступить с ними в битву.
Будуика во главе войска примерно в 230 тысяч человек сама ехала на колеснице и определила другим их места каждому в отдельности. Паулин не мог бы выстроить свою линию вдоль всего ее строи, так как, даже ели бы люди были поставлены только в один ряд, они не могли бы растянуться достаточно далеко, настолько они уступали в численности[463].
Но, с другой стороны, он не отваживался вступить в бой одним плотно построенным отрядом, из страха быть окруженным и разрезанным на части. Вследствие этого он разделил войско на три подразделения с тем, чтобы сражаться в нескольких разных местах в одно и то же время, и он сделал каждое из этих подразделений настолько сильным, чтобы невозможно было легко прорваться сквозь него.
9. Пока он выстраивал и располагал своих людей, он также воодушевлял их, говоря: «Вставайте, однополчане, вставайте, римляне! Покажите этим проклятым негодяям, насколько далеко мы превосходим их даже среди злой судьбы. Вам было бы стыдно, в самом деле, бесславно уступить ныне то, что лишь краткое время назад вы завоевали своей доблестью. Долгое время, несомненно, как мы сами, так и наши отцы, во много меньшем числе, чем мы имеем сейчас, завоевывали гораздо более многочисленных неприятелей. Не бойтесь же их численности и их мятежного духа, ведь их храбрость остается ничем большим, нежели опрометчивое безрассудство, не подкрепленное оружием или упражнениями. Тем более, не бойтесь их из-за того, что они сожгли пару городов, ибо они не взяли их силой или после боя, но один был предан, а другой оставлен им. Добейтесь для них ныне надлежащей кары за эти поступки, и пусть они выучат на собственном опыте разницу между нами, когда мы оскорблены, и ими».
Поппея Сабина, вторая жена Нерона. Римский бюст I века н. э.
Поппея отличалась редкой красотой, умом, образованностью, при этом была властной и амбициозной. В выборе мужей и возлюбленных она руководствовалась не чувствами, а корыстью и властолюбием. Когда Нерон стал императором, она соблазнила его и фактически женила на себе. Поппея жила в непревзойдённой роскоши, вела крайне расточительный образ жизни, обладала огромным влиянием на императора и принимала немалое участие в принятии государственных решений.
10. После того, как он обратился с этими словами к одному подразделению, он пошел к другому и сказал: «Ныне время, однополчане, для рвения, ныне время для отваги. Ведь если сегодня вы проявите себя храбрецами, вы вернете все, что потеряли; если вы возьмете верх над этими врагами, никто больше долго не выстоит против нас. Одной такой битвой вы и обезопасите то, чем сейчас обладаете, и подчините остающееся; так как повсюду наши воины, даже если бы они были в других землях, будут подражать вам, а враги будут охвачены ужасом.
Итак, так как в ваших возможностях то ли править без страха всем человечеством, как народами, которые ваши отцы оставили вам, так и теми, кого вы сами добыли в дополнение, то ли быть лишенными всего этого, выбирайте свободу, правление, жизнь в достатке и радость от процветания скорее, чем, избежав усилий, испытать противоположное всему этому».
11. Сделав обращение такого рода к этим людям, он пошел к третьему подразделению, и тем сказал: «Вы слыхали, какие гнусности эти проклятые люди совершили против нас, более того, вы даже оказались свидетелями некоторых из них. Выбирайте же, хотите ли вы сами подвергнуться такому же обращению, какое испытали ваши товарищи, и оказаться кроме того полностью выброшенными из Британии, или же, завоевав их, отомстить за павших и одновременно дать остальному человечеству пример не только великодушной милости к покорившимся, но также неотвратимой суровости к мятежным.
Со своей стороны я надеюсь больше всего, что победа будет наша; во-первых, потому что боги являются нашими союзниками (ибо они почти всегда на стороне оскорбленных), во-вторых, из-за нашей храбрости, которую мы унаследовали, ведь мы римляне и справляли триумф надо всем человечеством благодаря нашей доблести (потому что мы победили и подчинили этих самых людей, которые сейчас выстроились против нас); и, наконец, из-за нашего уважения к себе (ведь те, с кем мы сейчас вступим в схватку — не противники, но наши рабы, которых мы покорили и тогда, когда они были свободными и независимыми).
Даже если исход должен будет доказать противоположное моим надеждам, — ведя я не уклоняюсь от упоминания и такой возможности, — было бы лучше для вас пасть, храбро сражаясь, чем оказаться взятыми в плен и посаженными на кол, смотреть на собственные внутренности, вырезанные из ваших тел, быть изжаренными на вертелах или погибнуть, сваренными в кипятке — одним словом, испытать, что будет, если бы нас бросили беззаконному и нечестивому зверью. Давайте же, поэтому, или победим их, или умрем на этом самом месте. Британия будет достойным памятником нам, даже если остальные римляне будут изгнаны отсюда, ведь в любом случае наши тела должны будут навсегда обладать этой землей».
12. Обратившись к ним с такими и похожими словами, он подал знак к бою. Вслед за тем войска приблизились друг к другу, варвары с большим криком, смешанным с угрожающими боевыми
