— Да уж, — пожал плечами Рауль.
Я заметил, что он весьма угрюм с тех пор, как мы вернулись в отель. Оно и понятно: ему пришлось сегодня застрелить пару официальных лиц, а, как я понял, это не слишком ему нравится. Я встал с твёрдым намерением подышать свежим воздухом, а заодно и никотином.
— Куда собрался, гринго? — сверкнула глазами в мою сторону Каталина.
— Не волнуйся, детка! — успокоил её я, — Пойду покурю на свежем воздухе!
Выйдя из номера, я вытащил «Мальборо», щёлкнул зажигалкой, затянулся. Вот это я понимаю — настоящий табак, а не это крошащееся дерьмо, что называют здесь сигаретами.
— Прикурить не дашь, Рене? — рядом внезапно возник Рауль.
Я протянул ему зажигалку, и мы задымили вдвоём. Некоторое время мы молча стояли и курили, но Рауль первым нарушил молчание:
— Есть разговор к тебе!
— Насколько серьёзный? — поднял я вверх брови.
— Настолько, что нужно будет обсудить всё наедине, — понизил голос Рауль.
— Ну, давай!
— Не здесь, — покачал он головой, — Давай увидимся завтра в полдень! На юге от Эсперито, в нескольких милях отсюда есть старая церковь Святого Павла. Я буду завтра ждать тебя там, понял?
— Ладно, — пожал я плечами, — Как скажешь.
Докурив, Рауль втоптал свой окурок в дверь и зашёл внутрь. Я остался наедине со своими мыслями. Благодаря Санчезу и работе на Герилью, я теперь — разыскиваемый властями преступник. Впрочем, я ожидал чего-то подобного, после всех этих приключений. Вполне возможно, Рауль уже придумал, как нам выйти сухими из воды после того, как эта безумная история с Транквиландией закончится.
— Эй, Рене, ты обо мне не забыл? — дверь приоткрылась, и наружу показалась Каталина.
— Нет, родная! — успокоил её я, — Идём в наш номер, я тебя согрею!
***
Я мало представлял себе то место, которое Рауль предложил мне встретиться. Всеми правдами и неправдами я отвлёк Каталину, предоставив её Эль Гатто и индейцу Сонни. Анхель тем временем, присматривал нам новое средство передвижения. Я же вновь сидел за рулём «Бернадетты», ощущая тяжесть неподдатливого рычага коробки передач. Выехав с отеля, я направился к южному выходу с города. Разумеется, там стоял блокпост Герильи, и, повинуясь жесту сурового командира патруля, я остановился перед шлагбаумом.
— Куда едем? — поинтересовался патрульный, держа на всякий случай руку на спусковом крючке своего АКМ.
— На юг, по делам партии, — уклончиво ответил я.
Усатый командир КПП заглянул в салон «Бернадетты», и взгляд его задержался на моём лице.
— О, не ты ли наш новый товарищ по революции?
— В смысле? — не понял я, с удивлением посмотрев на партизана.
— Ну тот, что вчера ограбил официалов, притаранив нам грузовик с их припасами.
— Возможно, — кивнул я, вспоминая, что команданте Эрнесто держал эту операцию в секрете от низших чинов Герильи, но, похоже, слухи по Эсперито разносились быстрее, чем можно было ожидать.
— Извини за задержку, гринго! — продолжил начальник КПП, — В добрый путь, и будь осторожен, остерегайся патрулей военных.
Я глубоко вздохнул, выезжая за пределы города. Так или иначе, но партизан был прав: теперь я был врагом для официальных властей Колумбии. Хотя, скорее всего, в этой части страны, по крайней мере, официалы побоятся показать свой нос. В любом случае, стоило держать ухо востро: для этого под моей голубой рубашкой покоился мой «Кольт», заряженный разрывными патронами. В глубине страны, конечно, стоило было обзавестись хотя бы дробовиком, и вроде бы один из «Ремингтонов» Эль Гатто оставлял в багажнике машины, хотя я искренне надеялся, что пустить его в ход не придётся.
Тем временем, красота пейзажей Колумбии вновь поражала меня. Я проехал через мост, на котором открывался чудный вид: в двустах метрах от моста ревел небольшой водопад, и голубые волны с шумом выбрасывали над поверхностью водной глади белую пену брызг. По краям дороги росли деревья гуавы, какао и дикого лимона: созревшие плоды висели, свесив ветви — собирай себе и ешь! И подобную картину никак не портили предметы цивилизации: на пути к церкви я встретил лишь один допотопный фургон «Виллис» и старую советскую «Копейку», а последний оплот цивилизации: заправка — располагалась буквально за первым поворотом от южного КПП. Так что, я наслаждался природой, попивая из горлышка дешёвое колумбийское пиво — альтернатив, к сожалению, не было. Зато, распитие спиртного за рулём, кажется, не возбранялось, по крайней мере, в этой части страны. Ни дорожных патрулей, ни полиции — в общем, идиллия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Церковь Святого Павла о которой говорил Рауль я нашёл весьма быстро. Старый деревянный и покосившийся от древности указатель на испанском указывал мне свернуть на просёлочную дорогу, что я и сделал. Несмотря на то, что «Бернадетта» скрипела всеми рессорами, она весьма успешно преодолела два достаточно высоких подъёма и, наконец, выехала к площадке, на которой стоял «Фольксваген Пассат». Я помнил эту машину: именно её я купил у заправщика, после того, как обеспечил Санчезу «минуту славы». На этой колымаге и приехал Рауль. Я вышел из своей машины, проверил кобуру с заряженным «Кольтом» (мало ли что) и двинулся к двойным дубовым дверям, ведущим в церковь. Однако, это здание неплохо сохранилось, хоть и вместо красивых витражей и стёкол зияли пустые глазницы оконных рам. Внутри всё было более уныло, чем казалось снаружи, и более заброшено, чем, скажем, кабинет дона Мануэля. Сквозь пол проросло молодое дерево, раскинув ветви во все стороны. У пустого проёма, где раньше располагалось окно, стоял Рауль и неспешно затягивался сигаретой.
— Что за конспирация, гринго? — воскликнул я, подойдя ближе.
— Всё ради безопасности, Рене, — ответил Рауль, втоптав окурок сигареты в стену, — Тем более, в Эсперито все стены имеют уши!
— О чём это ты?
— Ни в ком и ни в чём нельзя быть уверенным на все сто процентов, — пояснил Рауль, — А это место, — он обвёл территорию церкви жестом ладони, — оно и тихое, да и символическое….
— Хватит разводить демагогию! — немного вспылил я, — О чём ты хотел поговорить со мной?
Рауль склонил голову и покачал головой:
— Боюсь, разговор тебе не понравится! Мы с тобой вязнем всё в более глубокую задницу! Особенно, начав работать на этого команданте!
— Ой, ну хорош тебе совестью мучаться! — нахмурился я, — Всё из-за того переживаешь, что в солдат принялись стрелять? Ну, тут либо ты их, либо они — тебя, не так ли?
— А ты, гринго, похоже, помрёшь оптимистом! — заявил Рауль с серьёзной миной, — У нас на хвосте вся провинциальная полиция, а теперь ещё и войска 6-й армии!
— Ну и что же? — пожал я плечами, — Ты же сам признаёшь, что Санчез — корумпированная свинья!
— Так оно и есть! Но вот генерал Гутиэйра, при всех его промахах, в целом, добропорядочный человек.
— Послушай, гринго! — прервал я Рауля, поскольку мне надоели его нравоучения, — Ты меня привёл сюда только за этим?
— Нет, — покачал он головой, — Я, кстати, выбрал символическое место. Знаешь, что произошло здесь пару лет назад?
— Нет. А что произошло?
Рауль вздохнул и, пройдя к стене напротив, опёрся на неё и, сложив руки на уровне груди, начал рассказывать:
— Два года назад здесь случилась трагедия. Сюда приехала группа туристов, которая интересовалась древними развалинами и заброшенной архитектурой этих мест. На их беду, официалы вновь хотели взять Эсперито под свой контроль и грозили Герилье уничтожением. Команданте Эрнесто приказал схватить туристов, где отряд партизан и держал их. Команданте выдвинул условие генералу Гутиэйре, что если они не отойдут на прежние позиции, то туристы умрут. Сам понимаешь, что случилось дальше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Генерал отказался, и туристов расстреляли? — предположил я.
— Именно, — кивнул Рауль, — Не моргнув и глазом, партизаны выполнили приказ команданте. Видишь, как всё случилось, гринго? Всё не ради людей, а ради того, чтобы удержать власть в Эсперито любой ценой.
