— Чем будем заниматься? — поинтересовался я, наливая себе и Раулю новые порции рома.
— Да неважно сейчас тем. Солями для ванн, например…. Главное, что процесс уже запущен. Мы наведём вместе здесь порядок, Рене! Главное — что нас двое, и мы будем прикрывать друг друга.
— Двое в поле — тоже не воины, Рауль! — ответил я, — Почему ты думаешь, что мы сможем что-то изменить? Для этого надо изменить людей. Ты же сам сказал о чиновниках, что им интересны не мои действия, а мои деньги. Так, с чего ты взял, что они согласятся на эти глобальные перемены, что ты мне только что рассказал?
Улыбка исчезла с лица Рауля, и он хмуро проговорил:
— А мы разве уже не изменили что-то? Посмотри, что наше ведомство добилось с помощью сокровищ Транквиландии! Они придумали нам красивые легенды и теперь наша задача — развивать мир вокруг нас. Думаешь, что мы на это неспособны?
— Я знаю, на что способен я, Рауль, — пожал я плечами, — Но всё дело в людях и деньгах! Большинству людей наплевать на то, что выгодно всем, так как они ищут выгоду в первую очередь на себя. Сам посуди: все эти местные игроки…. Дон Мануэль, Санчез, Перес, команданте Эрнесто, Роджерс — все они говорили о важности того, что они делают, выставляли себя всеобщими благодетелями, а что в итоге? Каждый из них исходил из собственной выгоды. Каждый думал о своей власти, о своих деньгах. И это неважно: богач ты или бедняк, партизан ты или придерживаешься официальной власти. Всё неважно, важно только то, что тебе выгодно. И ты не сможешь меня переубедить в этом.
Рауль молча смотрел на содержимое своего стакана, а затем залпом выпил его.
— Да и потом, — продолжил я, — сможешь ли ты теперь жить до конца своих дней под чужим именем? Я вот, например, устал притворяться Рене Десперо или Алехандро Хорхесом.
— Кстати, — протянул Рауль, — Ты же русский, верно? Как же тебя зовут на самом деле, скажешь?
— Без проблем, — ответил я, — Меня зовут Валера. Валера Смагин.
— Валера? Странное имя, больше похоже на женское….
— Да, в России есть похожее женское имя, — усмехнулся я, вспомнив реплику Дикого Билла насчёт моего французского имени — Рене, кстати, тоже.
Рауль захохотал:
— Я не замечал за тобой гомосексуальных наклонностей. А вдруг имя очень серьёзно решает?
— Иди ты к чёрту! — незлобно послал его я, подняв бокал с ромом, — За то, чтобы когда-нибудь и ты смог назваться своим именем!
Мы вновь выпили, после чего Рауль недоумённо спросил:
— Хорошо, ты не хочешь быть мэром, и Алехандро Хорхес должен исчезнуть. Куда ты собираешься направиться? Обратно в джунгли — не вариант. Там масса врагов и бандитов, охочих до твоего состояния. В США или в Европу? Тут тоже не катит — твои новые документы защищают тебя на территории Колумбии, а за границей этот обман быстро вскроется.
Я встал, неторопливо подошёл к окну и, не оборачиваясь, ответил:
— Знаешь, я всё думаю о тех словах шамана. Он предсказал мне, что, либо умру от скуки в богатстве и славе, либо погибну с улыбкой на лице. И я выбираю второе. Я решил вернуться в Россию, на свою родину.
— В Россию? — я увидел в отражении окна, как у Рауля поползли вверх брови, — Там же холодно, гринго, снег кругом….
— Ага, — улыбнулся я, оборачиваясь, — А ещё там по улицам медведи в шапках-ушанках ходят, с балалайками наперевес!
Рауль вновь засмеялся и сделал отрицательный жест рукой:
— Поступай как знаешь, Валера! Но знай — я очень огорчён, что ты не хочешь мне помочь в моём плане.
— Извини, Рауль! — оправдался я, — Это не мой путь, как сказал бы Сонни Медведь. Я не верю в то, что у нас всё получится. Пройдёт время, и ты поймёшь, что коррупцию и страсти людей к власти и деньгам не получится уничтожить изнутри! Не буду я тебя отговаривать от твоей затеи, но сам её принять не могу.
— Я понял, — кивнул Рауль, — Не волнуйся, гринго! Наше ведомство переведёт тебе деньги в доллары и обеспечит безопасный вылет из Боготы. Если нужно, я обеспечу вывоз твоего ствола контрабандой.
Я бросил короткий взгляд на «Кольт», лежащий рядом со стаканами, бутылкой рома и пачкой местных купюр на столике. Похоже, я не стремился зачехлять пистолет в кобуру, а саму кобуру класть в долгий ящик. Я улыбнулся и повернулся к окну. За ним простирался город. Солнце над городом светило всем одинаково, но у каждого были свои мечты, амбиции и возможности. И все они вписывались в единый пейзаж Колумбии, где у каждого было своё место, свои предпочтения и свои убеждения. Однако я не вписывался в этот пейзаж и был лишним и чужим в нём элементом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Потому что солдат бывшим не бывает.
Конец
