Зашуршали кусты. Обе женщины резко повернулись.
– Я тоже хорошо умею придумывать, – сказал Франк.
В одной руке он нес сумку, очень тяжелую, судя по тому, как она оттягивала ему руку. Другой он держал за руку младшего брата.
– Вы же не оставите нас с ними, фройляйн Имме? – спросил Эрнест. – Вы ведь единственная, кто никогда…
Франк смотрел на Имме в упор. Его темные глаза по-прежнему ничего не выражали.
Имме махнула рукой.
– Проходите, – сказала она и открыла дверь.
Они зашли. Крысы, мертвецы и волшебная музыка остались снаружи.
3
С толикой мрачной гордости Гийом отметил, что скорость регенерации оставалась по-прежнему высокой – не прошло и трех часов с момента заключения сделки, а Генрих, стоявший за трибуной, уже снял повязку с лица и рук. И всего-то понадобилось ему для этого один раз плотно перекусить.
– Как вы быстро управились! – сказал Генрих. – Сразу видно профессионала!
Главный зал ратуши опустел. Звуки голоса нового бургомистра Тотгендама перекатывались по нему, как кости в погремушке шамана. Отскакивали от каменных лиц стражников и пятерки избранных – малого совета города.
– Позвольте взглянуть на ваш… рабочий инструмент, – сказал Генрих, протягивая руку.
Гийом подал ему флейту. Генрих со смесью страха и любопытства осмотрел ее.
– Изумительный инструмент, – сказал он. – Сам отец Шабгни не отказался бы сыграть на таком, а?
Гийом усмехнулся и кивнул.
Генрих поднял флейту к лицу, словно чтобы запомнить ее навсегда, а затем резко опустил и сломал об колено. Это далось ему с усилием – лицо даже побагровело от натуги. Раздался громкий хруст. Пришел черед Генриха, усмехаясь, посмотреть на Гийома. Наверное, новый бургомистр Тотгендама хотел, чтобы в темных глазах крысолова что-нибудь отразилось. Страх, например. Или чтобы тот выдавил из себя улыбку, показывая, что понял шутку. Однако в глазах Гийома не отразилось ничего. Словно не единственный источник пропитания бродяги, не дорогую волшебную флейту сломал сейчас Генрих, а гнилую камышину.
– Не держите нас за дураков, господин крысолов, – сказал Генрих, бросая обломки на трибуну. – Эту сказку мы все читали.
И добавил, возвысив голос:
– Выдайте господину крысолову плату за его труд!
Откуда-то вынырнул служитель в сером. В руках у него был поднос. На подносе стоял такой крохотный фарфоровый флакончик, что Гийом его даже не сразу заметил. Служитель водрузил поднос на трибуну и удалился. Гийом перевел взгляд на свой бидон, потом снова на флакон, одиноко высившийся по центру огромного подноса.
– Что это? – спросил Гийом.
– Налоги, господин крысолов, – все еще улыбаясь, но уже неуверенно ответил Генрих. – Они у нас очень высоки. Особенно для не-граждан Тотгендама.
– Ну, ясно, – сказал Гийом.
Он повернулся, чтобы покинуть ратушу.
– Э, нет, – возвысил голос Генрих. – Вы получите свою оплату, хотите вы этого или нет. С Шабгни шуток не шутят. Стража, вручите господину крысолову его честно заработанный флакончик.
Лязгнуло железо – стражники в своих углах зашевелились, чтобы остановить дерзкого крысолова.
Гийом усмехнулся и сгреб флакончик с подноса.
– Не думаю, что это помешает Шабгни получить то, что ему причитается, – заметил он с жуткой, самоубийственной веселостью. – Боги – они такие.
Генриха пробрал озноб при этих словах Гийома. Бургомистр был так напуган и сбит с толку, что даже не подумал о том, что за подобную неуместную шутку наглый бродяга должен быть наказан.
– Вы не хотите поблагодарить нас за щедрость? – спросил Генрих. – Ведь целый бидон черножизни, как-никак. Хочешь – купайся, хочешь, обливайся.
Темные, как гладко отполированный агат, глаза Гийома остановились на нем.
– Благодарю вас, – сказал Гийом вежливо. – Это хорошо, что вы не верите в сказки.
Генрих проводил взглядом его крепкую фигуру. Словно бы ледяная ладонь зажала рот новому бургомистру, не давая произнести ни слова, пока не хлопнула, закрываясь за гостем, дверь ратуши.
* * *
Не успел Гийом сойти со ступенек ратуши, как его окликнули:
– Господин крысолов! Господин крысолов!
Гийом обернулся и увидел огромного, как медведь, мужчину. И узнал его. Этот мужчина возмутился тем, что отдавал флягу черножизни каждый год для обрядов, которые не проводились. Староста рабочих карьера. Клаас, кажется.
Клаас протянул Гийому увесистую флягу в кожаном чехле.
– Не гневайтесь, господин маг, – торопливым шепотом, так ему не идущим, произнес Клаас. – Они такие проходимцы, с мертвеца парную вырезку сделают. Если вы хотели действительно получить бидон черножизни, надо было цистерну просить, – доверительно добавил он.
– А ты дал бы мне? – спросил Гийом. – Цистерну черножизни?
Клаас отшатнулся.
– Вы и это знаете… – пробормотал он, бледнея.
И тут он вспомнил, как его обдало холодом, когда Гийом проходил мимо.
– Вы… – произнес он, да и осекся на полуслове.
Гийом задумчиво рассматривал флягу в его руках.
– Это была другая сказка! – вдруг исступленным шепотом воскликнул Клаас. – Великий Шабгни…
– Это – не сказка, – возразил тот. – Мастер Клаас, ты отдаешь мне последнее, чтобы я оставил вам ваших детей? Вы отдаете мне все, что можете дать?
Клаас поежился. Он не знал этой старинной формулы. Но ее власть не зависела от того, знаком с ней человек или нет.
– Да, великий, последнее, – твердо сказал он. – Но я отдаю тебе последний флакон с черножизнью в этом городе совсем за другое. У меня к тебе просьба.
Гийома было трудно удивить, но Клаасу это удалось.
– Я слушаю.
– Сделай, что собирался, – горячо ответил Клаас. – Уведи детей из Тотгендама. Прямо сейчас. Только не в реку, – добавил он.
– А куда же?
– Куда угодно, где они будут в безопасности, – сказал Клаас.
Гийом еще раз посмотрел на флягу в руках собеседника.
– Извини меня, мастер Клаас, – произнес он медленно. – Я не могу этого сделать. Я получил свою оплату, и я ухожу.
Он принялся спускаться по ступенькам, оставив озадаченного и разгневанного старосту у себя за спиной.
– Ты покидаешь нас! – выкрикнул Клаас. – Как тогда! Как всегда, когда ты нам так нужен!
Гийом опустил голову и чуть ссутулился от этого крика. Ужас холодной змеей проскользнул в сердце старосты. Гийом обернулся через плечо. Клаас стойко выдержал его взгляд, хотя мало кому из людей хватало сил не отвести глаз под взглядом разъяренного демона.
– Однажды я дал вам хлеб, – сказал Гийом. – И вы немедленно потребовали у меня мяса. Следующим вы потребовали бы, чтобы я пережевывал его для вас.
И тогда я дал вам зубы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
